…Вот по шатру он походил,
Затем, лишь только день зарделся,
Разрядился, разоделся
В наряд сверкающий, стальной
(Во имя девушки одной!)
И поспешил на место схватки,
Пылая, словно в лихорадке,
Весь жаждой боя распален…
Но не Гавана видит он,
А все того же ‑ Парцифаля,
Чьи очи местность озирали…
Могуч и грозен, весь в броне,
Сидел он на своем коне
Величественная фигура!..
(Герой из лагеря Артура,
Надевши панцирь свой и шлем,
Ушел, не встреченный никем…)
…Итак, не проронив ни слова,
Один копьем толкнул другого,
Но знайте: о надежный щит
Ударившись, копье трещит.
И вскоре щепки полетели…
Однако мира не хотели
Дерущиеся нипочем!..
Копье сломал ‑ рази мечом!
Гласит одна из древних истин…
Как Грамофланцу ненавистен
Наш друг, герой наш ‑ Парцифаль!..
Но нам не Парцифаля жаль
(Пустяк: царапины, ушибы!)…
И с Грамофланцем не смогли бы
(Какой ни есть, а все ж ‑ король)
Сейчас его оплакать боль.
Нам жаль, ‑ скрывать от вас не стану,
Что исковеркало поляну
Со множеством цветов, цветков
Железо рыцарских подков!
Нам внятна боль иного рода:
Войной осквернена природа!
Что значат доблесть, долг, права,
Когда потоптана трава?!
…Меж тем Гаван спешит на битву.
Он богу сотворил молитву,
Ему епископ мессу пел,
Чтоб он в сраженье преуспел,
Ему прекрасными платками,
Держа их дивными руками,
Махало столько знатных дам!..
(Жаль, правда, что я не был там…)
И вдруг донесся слух зловредный,
Что Парцифаль исчез бесследно.
Как так исчез? Не для того ж
(Гавана охватила дрожь),
Чтобы на милость свой гнев сменить
И всех враждующих примирить!..
Нет, подозренье это ложно!
Нет, это было б невозможно!
Скорей всего, он там опять
Решил за друга постоять!..
…Итак, под шум рукоплесканий,
Под звуки всхлипов и рыданий,
В доспехи яркие одет,
В сознании благих примет,
Летит Гаван на зов судьбы,
Туда, в кипение борьбы!..
…К поляне стягивались рати…
Артур, в сопровожденье знати,
За поединком наблюдал.
Сын Гамурета наседал,
А Грамофланц сопротивлялся,
Но ясно было: похвалялся
Он перед рыцарями зря,
Еще недавно говоря,
Что лишь с двумя, с тремя, не менее,
Достоин он вести сражение,
А тут дерется он с одним
И справиться не в силах с ним.
(Один тот шестерых заменит!
Король его еще оценит…)
Где спесь, бахвальство, страсть? ‑ Исчезли!..
…С коней своих герои слезли,
Чтобы, вступивши в пеший бой,
Закончить спор между собой.
Их лица зноем полыхали,
Мечами руки их махали,
Менялись, в воздухе звеня,
Во время взмаха лезвия…
Одно, однако, было ясно:
Сраженье продолжать напрасно,
К нему утрачен интерес,
Поскольку явен перевес…
Оружие решило спор!..
Но вот летят во весь опор
На поле битвы с двух сторон
Пять достославнейших персон
С непокрытыми главами.
Торжественными словами
Они сейчас объявят тут,
Что порешил высокий суд…
И вот Судейского Совета
Решенье: «Отпрыск Гамурета
Победу в битве одержал!»
Нет, Грамофланц не возражал.
Он Парцифалю сдался…
Так, стало быть, ни с чем остался
Сын Лота, наш Гаван, наш друг!..
И рыцарь произносит вдруг:
«Король! Вчера, как все видали,
Вы на ночь мне передышку дали
И, отличаясь истинным благородством,
Своим не воспользовались превосходством.
Сегодня я вам тем же самым отвечу,
На завтра перенеся нашу встречу,
Чтоб вы оправились от ран…»
Так сказал Грамофланцу Гаван…
Противник, согласившись с ним,
Тотчас отправился к своим…
И все вокруг оцепенело…
Но тут Артур вмешался в дело.
Парцифалю он сказал:
«Ты Грамофланца наказал,
Однако с помощью обмана:
Себя ты выдал за Гавана.
И ‑ я скажу тебе в укор
От нас ты ускользнул, как вор,
Сбежал! Иначе ‑ не посетуй
Битвы не было бы этой.
Ни вышло так: ты ‑ победитель,
Гавановой славы похититель.
Но пусть Гаван не обижается,
Час новой битвы приближается!..»
Гаван сказал: «Поверь, я рад,
Что названый мой брат
Победы доблестью добился.
Он честно и бесстрашно бился.
Что касается меня,
Дождаться завтрашнего дня
Только бы достало сил,
Чтоб я погиб или победил!..»
…И в лагерь кони их помчали,
Где дамы и девы их всех встречали…
. .
Меж тем о доблестном Парцифале
В войсках противника узнали,
Что, мол, на всей земле герой
Такой не сыщется второй:
Славнейший среди славных,
Ему нет в мире равных.
. .
Король меж тем всю ночь не спал,
Письмо возлюбленной писал,
Чтоб Итонии своей с гонцом
Послать послание с кольцом…
. .
И утром, с помощью посланца,
От доблестного Грамофланца
Не к Артуру пришло донесенье,
К Итонии пришло объясненье.
И я его на память вам
Почти дословно передам…
«Прими мой привет, о привета достойная!
Твой образ пронес сквозь беды и войны я.
Прелестная дева, речь идет о тебе
Моем утешенье в безутешной судьбе.
Моя любовь сплелась с твоей
Наподобие корней.
Ты сердце верностью укрепила,
Живой водой его окропила…
Верность в тебе заключена,
Неверности ты лишена.
В твоей любви заложен совет,
Как различать мне, где ‑ мрак, а где ‑ свет.
О ты, кто мною, как жизнь, любима,
Твоя добродетель неколебима,
Она, Южной подобна Звезде,
Светит мне всюду и везде…
Наши любви не должны разлучиться,
Чему бы в мире ни случиться!
Всю жизнь поклоняться себе заставь
И в трудный час меня не оставь!..
Я знаю: тот, кого злоба точит,
Меня разлучить с тобою хочет.
Но ты подумай о нас двоих
И уговоров не слушай злых.
Моя любовь тебя не порочит,
Она только верность твою упрочит.
Не забудь меня, своего слугу!
Клянусь служить тебе, как смогу!..»
…Итония утром, часу в восьмом,
Пришла к Артуру с этим письмом.
Слезы ее заливали щеки…
Артур прочитал Грамофланца строки
И молвил так: «Дорогая племянница,
К тебе он, как видно, всем сердцем тянется.
С тех пор как род существует людской,
Возможно, любви не бывало такой…
Над этим письмом ты не плачь и не смейся,
А с ним в едином страданье слейся,
Его в испытании не оставь,
А все остальное ‑ мне предоставь…
Чтоб высушить эту твою слезинку,
Я воспрепятствую поединку,
И твой возлюбленный будет жив,
Твое снисхождение заслужив…
И все ж одного я никак не пойму:
Клингсор тебя заточил в тюрьму,
А Грамофланц пребывал на воле.
Чувство меж вами вспыхнуть могло ли?..
Да ты хоть видала его когда?..»
Дева ответила: «Никогда,
Я с ним ни разу еще не видалась
И вся поэтому исстрадалась.
А чувство возникло само собой…
Я, дядя, к вам обращаюсь с мольбой:
Если я смею об этом просить,
Молю Грамофланца сюда пригласить,
И я его наконец увижу
И, думаю, сим никого не унижу…»
. .
. .
О, пусть возликуют ваши сердца!
К Артуру привели гонца,
И чрез того молодого посланца
Он в гости к себе пригласил Грамофланца.
Как преданья говорят,
Грамофланц был безмерно рад.
Он был Счастием оглушен,
Поскольку в гости приглашен
Был как бы к Счастию самому,
И счастливейший жребий выпал ему!..
С немногочисленною свитой,
Однако достаточно именитой,
Он тотчас же пустился в путь…
Здесь следует упомянуть,
Что все одеты были с толком,
Блистая бархатом и шелком
С отделкой темно‑золотой…
Король сокольничих с собой
На всякий случай прихватил.
Казалось, Грамофланц спешил
На соколиную охоту
(Хоть он испытывал охоту
Совсем не к ловле соколов,
Король был все отдать готов,
Одним желанием томимый
Скорее встретиться с любимой)…
…Меж тем скакал ему навстречу
(Зачем скакал, я вам отвечу)
Со свитою король Артур.
С ним был юный Беакур,
Глазами, локонами, нежной кожей
С Итонией, сестрой своей, схожий.
. .
Скакали лесом и полями.
И наконец меж королями
Встреча желанная происходит!..
Всех красотою превосходит,
Конечно, юный Беакур.
(Все верно рассчитал Артур…)
Грамофланц спросил кого‑то:
«Кто этот юноша?» ‑ «Сын Лота!
Юный рыцарь Беакур…
Как он красив, как белокур!..»
…И Грамофланц, услышав это,
Смекнул: «Так вот они, приметы,
По коим я его сестру,
Узнаю, если не умру!..
Из‑за нее сюда я прибыл
На радость или же на погибель!..»
И он с волненьем руку сжал
Тому, чью сестру он обожал…
. .
Итак, примчались в лагерь… Там
Артур собрал сто прекраснейших дам,
Сто вернейших подруг, сто чистейших сестер,
Пригласив их в самый большой шатер…
И Грамофланц, входя, притих:
Ведь его Итония была среди них!..
Вошла Гиневра дорогая,
Гостям и рыцарям предлагая
Сердечно их облобызать,
Чтоб им приятье свое доказать…
…Но собрались здесь не на танцы!
Артур промолвил Грамофланцу:
«Прошу, оглянитесь по сторонам,
Поскольку стало известно нам,
Что вы одну особу ждете…
И если вы ее найдете,
Узнаете, кто здесь ‑ она,
Возможность будет вам дана
С ней тотчас же облобызаться!..»
…Тут я хотел бы вам признаться:
Король еще по письмам знал,
Как выглядит его Идеал,
Затем он видел Беакура,
Которого сама госпожа Натура
Сделала с Итонией схожим,
И, как мы догадаться можем,
Узнал он деву без труда,
Чтоб стать ее супругом навсегда…
Но жар их первого лобзанья
Хранят и песни и сказанья…
…И сразу грянуло веселье!
Гости радостно шумели,
И, как у нас заведено,
Уже рекой текло вино…
Звенят бокалы… Гости пьяны…
…Меж тем Артур к шатру Гавана
Торопит своего коня…
«Племянник, выслушай меня!
И ты послушай, Оргелуза…
Вражда ‑ тяжелая обуза.
Ее должны мы сбросить с плеч,
Дабы не дать себя вовлечь
В какие‑либо злоключенья…
Восславим мира заключенье
Меж Грамофланцем и тобой,
И незачем Гавану в бой
Вступать, еще не отдышавшись!..»
…На уговоры его поддавшись,
Оргелуза гнев на милость сменила
И своего Гавана к миру склонила…
. .
. .
В предвкушении брачного пира,
Отказался и Грамофланц от турнира,
А Итония, говорят,
Воскликнула: «Гаван ‑ мой брат,
А Грамофланп мне станет мужем!
И не враждуем мы, а дружим!..»
…Так, своих не жалея сил,
Король Артур всех примирил,
Чего доселе не бывало
Кругом любовь торжествовала
Над ненавистью и враждой,
Так же как счастие ‑ над бедой!..
Сей мир ничем не омрачился…
Итак, Грамофланц с Итонией своей обручился,
И свадьба сыграна была…
Герои Круглого стола,
А также воины Клингсора
Отвести не в силах были взора
От этой пары молодой…
Гиневра всех потчевала едой
И удивительными винами.
Затем они рядами чинными
Все разошлись по своим шатрам.
А что происходило там,
Мы так и не узнали…
…Поговорим‑ка о Парцифале.
Все это пиршество ему
Сегодня было ни к чему:
Герой непобедимый,
Он думал о любимой,
О ласковой своей жене,
Скучавшей в дальней стороне…
Что значит ‑ «благоверный»?
Во имя блага верный!
Великой Верностью он был
Связан с той, кого любил
Горячо, сердечно,
Преданно, навечно.
Тоскою сердце истерзать
Он мог скорее, чем связать
Себя в час беззаботный
Любовью мимолетной
С одной из дам или из дев…
Нет! Столько мук преодолев,
Одной Кондвирамур он верен,
С другими знаться не намерен…
…И рассуждал он про себя:
«Рожден в любви, я жил, любя,
Любви бы на весь мир хватило…
Но чем Любовь мне отплатила?
Одной любовью поглощен,
Люблю, любви своей лишен…
И что мне ратные успехи?..»
(Он глянул на свои доспехи,
Которые лежали рядом,
Внимательным и грустным взглядом…)
«Святой Грааль стремясь найти,
Я должен был от нее уйти,
Уйти, во имя долга!
Все это слишком долго!..
Мой взор тоскует по ясноликой,
Мучусь мукою великой,
Рвусь к возлюбленной жене,
Все радости недоступны мне!..
Если бы дух мой колебался,
Я бы, наверно, другим улыбался,
Но Кондвирамур, мою Верность храня,
Неверность похитила у меня,
И, неспособный на прегрешенья,
Я все равно не найду утешенья!..
Господь лишил меня услады,
Я обречен, не зная пощады,
Цепи скорби своей влачить…
Скорбящего сердца не излечить!..
И я, который безмерно страдаю,
Сей края отрады покидаю!..»
И тут же сразу без услуг
Оруженосцев иди слуг
Герой в доспехи облачился,
Взял меч, копье и в путь пустился,
Сам оседлав своего коня…
…Брезжил рассвет ‑ начало дня…
