Дальнейшее еще проще.

Через четверть часа я уже сижу в кабине такси, которое на полной скорости мчится по шоссе в сторону Мапряльска. Таксист оказался малый не промах и заломил безумную, по его меркам, цену за доставку меня в другой город, аргументируя это тем, что возвращаться в Инск ему наверняка придется порожняком. Бедняга, он и не подозревал, что я, не моргнув глазом, соглашусь на этот «грабеж», иначе увеличил бы тарифную ставку по меньшей мере вдвое.

Впрочем, я бы все равно согласился.

Чего-чего, а денег у меня хватает. Не то что времени…

Где вас высадить-то? – доносится до меня сквозь дрему, и я открываю глаза.

Такси медленно едет по скудно освещенным улицам Мапряльска, и водитель вопросительно посматривает на меня.

А в самом деле, куда мне податься? В гостиницу, наверное, лучше не совать нос. Именно там сейчас для меня опаснее всего. Заявиться среди ночи в больницу – тоже не самый удачный вариант. Во-первых, меня могут туда просто-напросто не пустить охранники, а если даже мне удастся дозвониться до Завьялова, то слишком трудно будет объяснить ему, куда я отлучался и почему хочу ночевать в больничной палате.

Нет, это тоже отпадает.

Неужели придется уподобиться бомжу и коротать ночь на скамейке местного вокзала?

И тут я вспоминаю о Круглове.

Вот кто сможет приютить меня и чью личную жизнь я не особо нарушу вторжением среди ночи.

Повинуясь моим сбивчивым указаниям, водитель такси маневрирует между пятиэтажками, пока не останавливается возле нужного подъезда. Я рассчитываюсь со своим перевозчиком (в самый последний момент он все-таки не преминул запросить еще «полтинник» сверху – «за скорость», как он туманно пояснил), потом выбираюсь из машины и задираю голову, оглядывая окна.

Некоторые из них светятся, но не в квартире Кругловых.

Неужели бывший майор отсутствует?..

Однако Константин оказывается дома. И вид у него вовсе не заспанный.

Он открывает дверь, не спрашивая, кто к нему ломится, и застывает на пороге, увидев меня. Вид у него вполне домашний: голый торс, спортивные шорты и тапочки на босу ногу.

– Это ты, Лен? – недоверчиво спрашивает он. – Ты откуда?

– Долго объяснять, Костя, – говорю я. – Если пустишь меня переночевать, я тебе все расскажу. Если, конечно, ты – один…

– Да, конечно, заходи! – восклицает Круглов, отступая в прихожую. – А с кем я, по-твоему, могу быть?

– Ну, мало ли…

Воспользовавшись приглашением, аккуратно закрываю за собой дверь на замок.

Константин ведет меня на кухню, где наблюдается типичная картина холостяцкого бытия: груда немытой посуды в раковине, на плите кастрюля, из которой торчит рукоятка половника и пахнет супом из концентрата; пустые бутылки, выстроенные в ряд на подоконнике…

– Ну, рассказывай, – требует бывший десантник, усаживаясь на табурет за шаткий раскладной столик и знаком приглашая меня последовать его примеру. – Тебя, что, выперли из гостиницы за разврат и пьянство?

– Хуже, – серьезным тоном откликаюсь я. – У меня кончились деньги, и стало нечем платить за номер…

– Так давай я тебе одолжу? – услужливо предлагает мой простодушный собеседник. – До финансового кризиса мне еще далеко: при увольнении со мной рассчитались по полной программе…

– Да нет, спасибо, Костя, – качаю головой я. – Это я так, шучу… Ты в больнице вечером был?

– Был, – машет рукой мой собеседник. – Почти до самого отбоя. Да только зря там проторчал, все равно в изолятор теперь никого не пускают, даже близких родственников. Сволочи!.. Правда, этот… как его?.. черненький такой, из невропатологии…

– Шагивалеев? – подсказываю я.

– Во-во… так вот, этот татарин сказал мне, что у Олега, да и у остальных тоже, все пока по-прежнему… спят, значит… А еще он сказал, что сегодня какая-то очень важная комиссия из столицы прибыла, чтобы капитально обследовать наших засонь. Между прочим, они тебя искали, сам толстяк-заведующий несколько раз скакал туда-сюда, как взмыленный, интересовался, не видел ли я тебя… Говорит, я хотел его – то есть тебя, Лен, – представить коллегам, тем более кое-кто из членов комиссии работает в том же институте, что и ты…

О, черт! Этого только не хватало! Теперь волей-неволей придется раскрывать свою принадлежность к Инвестигации – иначе при первой же встрече с «коллегами» меня разоблачат как самозванца. А самое неприятное – надо будет объяснять ученым мужам и Завьялову, в чем была причина моей конспирации. Ладно, придумаем что-нибудь…

Сейчас главное – что за время моего отсутствия в городе никаких ЧП не произошло, а то мне всю дорогу лезли в голову дурные мысли.

– А ты где был-то? – спрашивает тем временем Круглов. – И вообще, что у тебя стряслось, Лен?

Хм. Вообще-то не надо тебе знать всю правду, майор, ты вон и так в бутылку лезешь при малейшем намеке на то, что с твоим Олегом может что-то случиться. И в то же время обманывать тебя и водить вокруг пальца мне уже не хочется.

– Что-то в горле пересохло, – говорю я, пытаясь оттянуть время. – Ты чайку не можешь сообразить?

– Сейчас сделаем!.. Может, ты есть хочешь? А то у меня тушенка имеется, настоящая армейская…

Не дожидаясь моего ответа, он вскакивает с места и принимается колдовать у плиты.

Нет, все-таки хорошие парни служат в наших Вооруженных Силах, умиленно думаю я. Вернее, служили…

– Послушай, Костя, – говорю я голой спине, по которой перекатываются натренированные мышцы. – Я тебе хочу кое в чем признаться …

– Да? – Он поворачивает ко мне удивленное лицо. – И в чем же?

– Дело в том, что я… В общем, мне приходилось выдавать себя не за того, кем я являюсь на самом деле. Никакой я не старший научный сотрудник, и ученой степени у меня нет…

– А кто же ты? – удивляется Круглов, машинально почесывая нос кончиком ножа.

– Я работаю в Инвестигации, Костя.

– Где-где? – по-прежнему не понимает он.

– Ты про Интерпол слышал? – в свою очередь, спрашиваю я.

– Ну, кто ж про эту контору не слышал!

– Так вот, Инвестигация – это то же самое, что Интерпол, только занимается она не преступниками и мафией, а всякими аномальными явлениями… Инопланетяне, снежные люди, полтергейст и тому подобное.

– А-а, – протягивает майор. – Это типа той парочки, которая в «Секретных материалах» орудует?

– В общем, да, но киношные Малдер и Скалли были агентами ФБР. А на международном уровне есть специальная организация, которая расследует разные загадки и тайны…

– А зовут тебя по-настоящему тоже по-другому? Невольно улыбаюсь наивности своего собеседника.

– Нет, имя и фамилию я использую свои, родные. Во всяком случае, здесь, в Мапряльске…

– А на хрена тебе понадобились все эти тайны мадридского двора? И чем вашу контору так заинтересовали наши лунатики?

– Лунатики так крепко не спят. Костя, – возражаю я. – А интересует нас прежде всего то, каким образом возникла эта массовая Спячка и что будет дальше…

Круглов внезапно хмурится:

– По-вашему, Спящие – инопланетяне, что ли? И мой сын тоже?!

– При чем тут инопланетяне? Речь может идти о какой-нибудь новой болезни, только и всего. Непонятно, правда, каким образом она передается от одного человека другому. Нет, Константин, Олег твой на инопланетного лазутчика никак не тянет. Но вот ввести его в состояние бесконечного сна вполне могли пришельцы из космоса. Ты извини, я не могу тебе рассказывать все, это секретная информация, и я просто не имею права… А что касается моей тайной деятельности, то все объясняется довольно просто. Мы не знаем пока, кто и зачем запустил в Мапряльске программу – возбудитель Спячки. Но зато нет никаких сомнений в том, что инициаторы этого эксперимента активно пытаются помешать любому, кто вздумает раскапывать истину. Те типы, которые на меня вчера вечером напали, были не простыми хулиганами, как ты правильно подметил, хулиганы с электрошокерами и в приборах ночного видения не разгуливают по городу… Кстати, ты в курсе, что сегодня скончался Ножин?