— Да, станция — просто чудо техники, — продолжал Ашер. — Нам очень повезло, что мы здесь работаем. Ну вот, это и есть десятая палуба. Я сейчас покажу вам вашу комнату. У вас есть какие-нибудь вопросы?

— Всего один. Вы сказали, что палуб двенадцать. Но перечислили только шесть. И в лифте только шесть кнопок. — Крейн указал на панель. — А что на остальных уровнях?

— А-а… — Ашер замялся. — Нижние шесть этажей засекречены.

— Засекречены?

Ученый кивнул.

— Но почему? Что там?

— Простите, Питер, хотел бы рассказать вам, но не могу.

— Не понимаю. Почему?

Но Ашер не ответил. Вместо этого он еще раз улыбнулся — наполовину огорченно, наполовину лукаво.

Если жилая зона станции напомнила Крейну дорогой отель, то девятая палуба, как ему показалось, имела много общего с круизным лайнером.

Ашер дал ему час, чтобы принять душ и разложить вещи, а потом появился снова; он обещал отвести Крейна в медицинский пункт.

— Пора вам познакомиться с коллегами.

По дороге они зашли на девятую палубу, официально названную палубой снабжения.

Но название никак не могло передать реальную обстановку. Ашер быстро провел Крейна мимо зрительного зала на сотню мест и обширной библиотеки и вывел на широкий перекресток, где жизнь била ключом. Из помещения, очень напоминавшего кафе на каком-нибудь бульваре, доносилась негромкая музыка. Дальше Крейн разглядел пиццерию, а рядом — небольшой садик со скамейками вокруг. Все было немного уменьшено, сжато, чтобы поместиться в ограниченном пространстве станции, но исполнено это было столь мастерски, что ни теснота, ни большое количество людей не мешали.

— У девятой палубы нестандартная планировка, — говорил Ашер. — Все помещения располагаются вдоль двух перпендикулярных друг другу коридоров. Их пересечение персонал прозвал Таймс-сквер.

Крейн присвистнул.

— Еще бы.

— Центр мультимедиа и прачечная — вон там. А здесь — магазины военно-торговой службы.

Ашер указал на витрины, которые подошли бы скорее дорогому универмагу, а уж никак не гарнизонному магазину.

Крейн разглядывал небольшие группки сотрудников вокруг — те болтали, попивали кофе за столиками, читали книги, что-то печатали на ноутбуках. Некоторые были в форме, но большинство носило гражданскую одежду или лабораторные костюмы. Крейн покачал головой. Почти невозможно представить — ведь над головами у них пара миль морской воды!

— Не могу поверить, что военные ухитрились такое построить! — воскликнул он.

Ашер ухмыльнулся.

— Вряд ли заказчик имел в виду именно это. Но не забывайте, что работа здесь продлится не один месяц. А может, несколько лет, и уезжать отсюда на отдых — дело дорогостоящее, допустимое только в самом крайнем случае. В отличие от вас большинство сотрудников не имеют никакого опыта работы и жизни на подводных лодках. Наши ученые не привыкли обитать в стальных ящиках без окон и дверей, и мы стараемся, как можем, чтобы сделать их жизнь сносной.

Крейн, вдыхая запах свежемолотого кофе, донесшийся из кафе, решил, что жизнь здесь вполне можно вынести.

За крошечным садиком Крейн разглядел огромный дисплей, наверное, футов десять на десять, перед которым стояли несколько скамеек. Присмотревшись, он понял, что это, скорее, собранный из небольших экранов блок, настроенный так, чтобы давать одну картинку. Картинка являла собой изображение тусклых зелено-черных морских глубин. Проплывали странные, словно не из этого мира рыбы: необычные угри, громадные медузы, похожие на воздушный шар рыбы с одиноким огоньком, висящим на усике над головой. Крейн узнал кое-какие виды — саблезуб, морской черт, рыба-гадюка.

— Это что, вид снаружи? — спросил он.

— Да, с камеры на куполе. — Ашер обвел рукой небольшую площадь. — Многие сотрудники проводят здесь свободное время: отдыхают в библиотеке или смотрят фильмы в мультимедиа-центре. Спортивный центр на десятом уровне тоже пользуется большой популярностью. Напомните мне, чтобы я показал, где он. Да, нам надо вживить вам чип.

— Чип?

— Ну да, радиочип.

— Для контроля? Это обязательно?

— Здесь очень строгие меры безопасности. Боюсь, да.

— А это не больно? — Крейн шутил только наполовину.

Ашер усмехнулся.

— Чип размером с зернышко риса имплантируется под кожу. Ну а теперь в медпункт. Мишель и Роджер уже ждут. Это здесь, в конце коридора.

Ашер указал правой рукой вдоль одного из широких коридоров. В самом конце, за военными магазинами, кафе и еще полудесятком других входов Крейн увидел двойные двери из матового стекла с красными крестами.

Он еще раз обратил внимание, что Ашер держит левую руку, бережно прижимая к боку.

— Что у вас с рукой? — спросил он, когда они шли по коридору.

— Сосудистая недостаточность, — небрежно ответил Ашер.

Крейн нахмурился.

— Очень болит?

— Нет-нет. Просто надо соблюдать осторожность.

— Еще бы. И давно это у вас?

— Чуть больше года. Доктор Бишоп назначила мне кумадин, а потом, я регулярно занимаюсь спортом. Тут у нас в спортивном комплексе хорошие корты для сквоша.

Ашер поспешил дальше по коридору, явно желая сменить тему. Крейн же подумал, что если бы Ашер не был руководителем группы ученых, то по состоянию здоровья явно остался бы на берегу.

Медицинский пункт, как и другие помещения станции из тех, что Крейну довелось увидеть, был тщательно спроектирован — так, чтобы вместить в ограниченное пространство как можно больше, не создавая ощущения тесноты. В отличие от обычных больничных помещений свет был рассеянный и даже приятный, и отовсюду и в то же время из ниоткуда раздавалась классическая музыка: звучали духовые инструменты. Ашер повел его через приемную, на ходу кивнув регистратору за стойкой.

— Как и все прочие службы станции, медицинский пункт оборудован по самому последнему слову техники, — произнес Ашер, ведя Крейна мимо регистратуры по коридору, покрытому ковровой дорожкой. — Кроме врача у нас четыре медсестры, три интерна, врач-диагност, диетолог и два специалиста по лабораторным исследованиям. Полностью укомплектованное подразделение скорой помощи. Оборудование позволяет проводить любые обследования, какие вы только можете себе представить, начиная от простой рентгеноскопии до полного обследования всего тела. Кроме того, есть и отлично оборудованная патологоанатомическая лаборатория на седьмой палубе.

— А сколько коек в стационаре?

— Сорок восемь, и их количество можно удвоить, если возникнет необходимость. Давайте надеяться, что этого не случится. Пока у нас ничего такого не было. — Ашер остановился у двери с табличкой «КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ № 2». — Ну вот мы и пришли.

Конференц-зал был невелик и освещен еще более тускло, чем приемная. На одной стене висел большой экран для видеоконференций, а на остальных — картины природы и морские пейзажи. Почти все помещение занимал большой круглый стол. У дальнего края сидели два человека, мужчина и женщина. Под белыми лабораторными халатами на обоих была военная форма.

Крейн вошел, и мужчина невысокого роста с редкими волосами мышиного цвета и водянистыми голубыми глазами вскочил со своего места.

— Роджер Корбетт, — сказал он, потянувшись через стол, чтобы пожать Крейну руку.

У него была небольшая, аккуратно подстриженная бородка того типа, который так любят интерны-психиатры.

— А, вы психолог, — произнес Крейн, обмениваясь рукопожатием. — Я ваш новый сосед.

— Я так и понял.

Голос у Корбетта оказался удивительно низкий для его роста, и говорил он медленно и размеренно, словно взвешивая каждое слово. На носу у него сидели круглые очки в серебристой оправе.

— Простите, что нарушаю ваш домашний распорядок.

— Ничего. Особенно если вы не храпите.

— Не обещаю. Лучше держать дверь закрытой.

Корбетт рассмеялся.

— А это Мишель Бишоп, — произнес Ашер, указывая на женщину, по-прежнему сидящую за столом. — Доктор Бишоп, это Питер Крейн.