Спартан недобро прищурился. Правда в том, что именно это чуть было не случилось. Что еще хуже, критическим элементом оказалась не ошибка, а нечто еще менее предсказуемое — человеческий фактор.

Краем глаза адмирал заметил какое-то движение. Повернувшись, он увидел на мостовом переходе подтянутую фигуру — от станции к нему шагал коммандер Королис. Он подошел к платформе, и часовые немедленно расступились, давая ему пройти.

Офицер приблизился к адмиралу и четко взял под козырек. Спартан кивнул в ответ. У Королиса было расходящееся косоглазие: один глаз смотрел прямо, а другой — куда-то в сторону. Этот дефект проявлялся не очень сильно, и, когда коммандер поворачивался лицом к собеседнику, нелегко было понять, какой именно глаз смотрит правильно. Неловкое ощущение, которое при этом испытывал человек, очень помогало Королису во время допросов да и в других подобных ситуациях. В глубине души Спартан не одобрял одержимость Королиса секретностью (адмирал вообще не одобрял в своих подчиненных одержимость какого-либо рода), но не мог не признать, что коммандер безупречно лоялен.

Под мышкой Королис нес тонкую белую папку. Подойдя, он вручил ее адмиралу. Адмирал заглянул внутрь: там лежал всего один листок.

Спартан закрыл папку, не ознакомившись с ее содержимым, и посмотрел на Королиса.

— Подтвердилось? — спросил он.

Королис кивнул.

— То есть преднамеренное?

— Да, — ответил офицер тихо. — Просто удивительно повезло, что это случилось именно там.

— Очень хорошо. А ваши люди?

— Они должны прибыть через несколько минут.

— Ясно. — И адмирал кивнул, давая понять, что разговор окончен.

Какое-то время он задумчиво смотрел, как офицер идет по мостику. И только когда Королис превратился в бледную тень на фоне стены станции, адмирал снова перевел взгляд на папку, открыл и посмотрел на вложенный лист. Если содержание возымело на него какое-то действие, то это можно было понять лишь по тому, как напряглись мускулы челюсти и слегка покраснела шея.

Послышались громкие голоса. Адмирал поднял взгляд и увидел Ашера, начальника научной группы. Он ругался с часовыми, которые не пускали его на платформу. Ашер повернулся к адмиралу, и тот кивнул в знак согласия. Моряки отступили, и Ашер прошел на платформу, слегка запыхавшись от предпринятых усилий.

— Доктор, что вы здесь делаете? — вежливо спросил Спартан.

— Я пришел, чтобы встретиться с вами, — ответил Ашер.

— Так-так.

— Вы не отвечаете ни на мои звонки, ни на электронные письма.

— Я очень занят, — произнес Спартан. — У меня важные дела.

— Сообщение, которое я вам отправил, тоже очень важное. Это отчет нашего исследователя о том, что он обнаружил в библиотеке монастыря Гримуолд-Касл. Вы его прочли?

Спартан на миг отвел глаза, бросив взгляд на инженеров, все еще возившихся с заплаткой, и снова посмотрел на ученого.

— Да, глянул.

— Тогда вы знаете, о чем я говорю.

— Честно говоря, доктор, я немного удивлен. Для человека, который занимается наукой, вы слишком легковерны. Все это может оказаться просто плодом воображения. Вы же знаете, как суеверны были тогда люди — сообщений о встречах с демонами, ведьмами, морскими чудовищами и тому подобным не счесть. Но даже если окажется, что это правда, нет никаких оснований утверждать, будто это сообщение как-то соотносится с интересующим нас событием.

— Если бы вы прочитали документ, вы бы увидели параллели! — Ашер, обычно спокойный и собранный, заметно волновался. — Конечно, может быть, что связи никакой нет. Но если и так, это лишь подчеркивает необходимость замедлить ход работ. Надо выяснить подробнее, что же мы тут раскапываем.

— Единственный способ сделать это — достать нашу находку как можно скорее. Мы и так уже кое-что обнаружили. Кому, как не вам, знать это?

— Да, и посмотрите теперь на результаты. Здоровые сотрудники заболевают в устрашающих количествах. Люди, раньше не имевшие никаких эмоциональных проблем, страдают от психозов.

— Вы же пригласили человека, чтобы с этим разобраться. Чем он занят?

Ашер придвинулся ближе.

— Работает со связанными руками. Потому что вы не дали ему допуск к нижним уровням. Туда, где и лежит настоящая проблема.

Спартан ответил ему ледяной улыбкой.

— Это больше не обсуждается. Безопасность превыше всего. Питер Крейн — угроза секретности.

— Гораздо меньшая, чем…

Но Спартан лишь сделал предупреждающий жест рукой. Ашер отодвинулся и проследил за взглядом адмирала. На платформе появился новый человек — мускулистый загорелый мужчина в темном военном комбинезоне с черным холщовым рюкзаком за спиной. Его волосы с проседью были подстрижены очень коротко, при ходьбе он немного прихрамывал. Увидев Спартана, он подошел и браво отдал честь.

— Главный корабельный старшина Вобурн по вашему приказанию прибыл, — отрапортовал он.

— Где ваши люди, старшина? — спросил Спартан.

— Ждут у гипербарического комплекса.

— Идите к ним. Коммандер Королис покажет вам ваши каюты.

— Есть, сэр.

Еще раз отдав честь, военный повернулся кругом и ушел.

Спартан взглянул на Ашера.

— Я рассмотрю вашу просьбу.

Ученый во время разговора стоял молча, только переводил взгляд с лица военного на знаки различия на его форме. Теперь же он повернулся к Спартану.

— Кто это? — спросил Ашер.

— Вы ведь слышали. Главный корабельный старшина Вобурн.

— Опять приехали военные? Это, наверное, ошибка.

Спартан покачал головой.

— Никакой ошибки. Они здесь по просьбе коммандера Королиса и будут получать приказы непосредственно от него. Коммандер считает, что для обеспечения секретности требуются еще люди.

Ашер помрачнел.

— Увеличение численности персонала следовало обсудить совместно, адмирал. Это должно быть коллегиальное решение. А судя по знакам различия, этот военный…

— Доктор, у нас тут не демократия. Особенно если это касается безопасности станции. Как раз сейчас безопасность находится под весьма ощутимой угрозой.

Спартан едва заметным кивком указал на группу инженеров на дальнем конце платформы. Ашер мельком взглянул в их сторону.

— Каково состояние пробоины?

— Как видите, успешно заделана. Сверху отправят капсулу, которая привезет дополнительные материалы для постановки пластыря снаружи. С этой стороны, изнутри, поставили временную заплатку — до тех пор, пока не появится постоянная, но это сразу не сделаешь. Зона поражения составляет примерно четыре фута в длину.

— Четыре фута? — нахмурился Ашер. — Но ведь появилось лишь крохотное отверстие.

— Да, крохотное отверстие. Однако задумывалось нечто другое.

Ашер какое-то время размышлял.

— Боюсь, я не понимаю.

Спартан еще раз кивнул на инженеров.

— Видите переборку, прикрепленную к корпусу? Как раз там, где появилась протечка? Переборка идет прямо к корпусу воздушного шлюза, туда, где расположены электрические и магнитные приводы, открывающие люк. Когда аварийные команды заделывали пробоину, они обнаружили трехфутовый надрез, от пробоины до самого наружного корпуса.

— Надрез, — задумчиво повторил Ашер.

— Да, вдоль внутренней стены купола. Сделанный портативным лазерным резаком, как мы считаем, но экспертиза еще не закончена. Это нарушило целостность всей переборки. Она могла сломаться в любой момент, хотя, скорее всего, авария должна была произойти в момент повышенной нагрузки, например при стыковке аппарата снабжения к шлюзу. К счастью, разрез оказался не очень хорош — в некоторых местах он был глубже, чем в других. Поэтому и получилось такое крошечное отверстие. Если бы все произошло, как было задумано, трещина прошла бы по всей переборке и через корпус шлюза…

Адмирал не договорил.

— Тогда люк бы не выдержал, — пробормотал Ашер, — что привело бы к значительному повреждению корпуса.

— К критическому повреждению.

— А этот разрез… Говорите, это не случайность? Вы хотите сказать, что это намеренный… акт саботажа?