— Разве так стреляет пьяный человек? Я могу сказать, что ни один пьяный человек не сможет справиться с оружием!
Все захохотали, потому что стрела полетела в другом направлении. Но они сразу замолчали, потому что раздался крик из-за пригорка — выстрел ранил человека. Оказалось, что стрела попала в Иоанна Армянина: он был ранен в шею.
Поэтому они прекратили погоню за Гейлимером. Иоанн Армянин умер через несколько минут на руках Улиария. Он был в ужасе, и боясь наказания, скрылся в деревенской часовне. Солдаты остались без командира. Велизарий очень сокрушался из-за смерти Иоанна Армянина. Он не стал громко выражать свою скорбь, как это делают вандалы.
Солдаты сообщили ему о раскаянии Улиария и о последних словах умирающего друга: «ради любви ко мне, дорогой Велизарий, не мсти за меня нашему старому товарищу…»
Поэтому Велизарий простил Улиария. Иоанн Армянин был похоронен там, где его постигла смерть, Велизарий приказал ухаживать за его могилой. Улиарис больше никогда не прикасался к вину, только во время причастия. Много лет спустя он стал монахом и служил Богу в монастыре святого Варфаломея в Блахерне, что возле Золотого Рога.
Велизарий сам отправился в погоню за королем Гейлимером, которому чуть не удалось удрать из Африки на судне с огромными богатствами: он пытался отправиться к своему союзнику, королю вестготов в Испании. Но ветер пригнал его судно обратно, и он скрывался в племени дружественных мавров на горе Паппуа недалеко от Хиппо. Судно с сокровищами попало в руки Велизария. Он не стал ждать, пока ему в руки еще свалится и корона и сам Гейлимер. После согласия местных властей в Хиппо, он стал искать подходящих солдат, чтобы устроить осаду Паппуа. Он поручил возглавить ее своему кровному брату Фарасу и тот начал осаду.
Фарас и его герулийцы остановились у подножия горы и мешали Гейлимеру удрать, а Велизарий продолжал ловить и разоружать удравших вандалов по всей провинции. Он собрал пленных в Карфагене и поставил их на работы над фортификациями.
Он также разослал отряды в отдаленные места империи вандалов, чтобы подчинить их римской когорте и увеличить собственную армию с помощью римских африканцев. Он послал одну экспедицию в Корсику и Сардинию. Дав с собой голову Зазо в качестве доказательства, что римляне не врут, говоря, что покорили Карфаген. Другую экспедицию он послал в Марокко с головой Амматаса, который прежде правил этой страной. Еще одна экспедиция отправилась в Триполи и на Балеарские острова, где было множество оливок, из которых давили оливковое масло, миндаля и фиг. Все эти острова и территории сразу подчинились Велизарию.
Они потерпели поражение только в Сицилии, где от имени Юстиниана Велизарий потребовал отдать Лилибеум в качестве части империи вандалов. Основанием было то, что эта земля отошла готской короне в качестве приданого, которое король Теодорих отдал королю Хильдериху за своей сестрой. Готы Сицилии отказались отдать это место, хотя оно было безлюдным и каменистым, и помогли небольшому гарнизону вандалов отбросить прочь солдат Велизария. Тогда Велизарий отправил жесткое письмо губернатору Сицилии, подтвердив неотъемлемое право Юстиниана на это место, и пригрозил войной в случае отказа. Он понимал, что гарнизон в Сицилии станет гарантией против возможного нашествия готов в Африку. Я рассказываю здесь об этом, потому что дальше именно в Лилибеуме произошли крупные политические осложнения.
Позвольте мне закончить эту главу рассказом о короле Гейлимере. Он с племянниками, кузенами и другими родственниками укрывался на Паппуа у диких племен мавров и ждал спасения. Наверно, не было более отчаявшегося человека, чем Гейлимер в Африке! Вандалы как никто во всем мире привыкли жить в роскоши! Зато их соседи мавры являются самыми бедными племенами. Круглый год они живут в землянках, и в зависимости от сезона, там бывает сыро или очень душно. Они спят на полу, подстелив под себя козью шкуру. Летом и зимой носят рубаху из грубой материи и бурнус с капюшоном. У них почти ничего нет, даже настоящего оружия и кольчуги. Они не употребляют вино, хлеб и масло, пьют воду, едят травы и пресные лепешки, изготовленные из дробленого зерна и испеченные на углях.
Нельзя было оставаться равнодушными к страданиям Гейлимера и его родственников! Они благодарили своих друзей-мавров за ту малость, которую те им предоставили. Фарас строго караулил все подходы к горе, и им не поступали свежие продукты. Вскоре у них стал подходить к концу ячмень. Люди не могли помыться в бане. Там не было ни коней, ни красивых женщин, ни музыки, ни развлечений. Далеко внизу они различали белые стены и башни Хиппо Региуса и овал ипподрома, суда, входящие и выходящие из порта. Среди темной зелени садов сверкали небольшие серебренные заплатки прохладных полных живой рыбой, прудов.
Фарасу надоело держать осаду, и он попытался взять штурмом гористое место, но герулийцы сильно пострадали от мавров — те зашвыряли их булыжниками. Тогда Фарас решил извести Гейлимера голодом и написал ему письмо:
«Уважаемый король, приветствую вас!
Я — обычный, необразованный варвар. Сейчас я диктую писцу, который, как я надеюсь, все точно запишет. Если он этого не сделает, я прикажу его жестоко выпороть. Дорогой Гейлимер, о чем думаете вы и ваши родственники, отсиживаясь на этой голой горе вместе с грязными, вонючими маврами? Может, вы таким образом желаете избегнуть рабства? Что такое рабство?! Глупое слово! Какой нормальный человек не является рабом? Среди нас таковых нет! Мои солдаты по отношению ко мне являются рабами, разве только не по имени. Я — раб моего кровного брата Велизария, а он — раб императора Юстиниана. Говорят, Юстиниан является рабом собственной жены, прекрасной Теодоры, а она является рабыней еще кого-нибудь, кто мне не известен. Это ее Бог, или епископ, или кто-то иной. Монарх, спускайся с горы Паппуа и стань другом-рабом великого Велизария, моего хозяина и кровного брата, императора Юстиниана, раба рабов. Мне известно, что Велизарий хочет сохранить тебе жизнь и послать тебя в Кесарорду (Константинополь), где ты станешь патрицием, получишь богатые угодья и проведешь остаток жизни в роскоши среди садов, коней и полногрудых женщин с крохотными носиками. Он даст тебе в этом слово. Я в этом уверен, и тебе не о чем будет беспокоиться.
Подписано:
Поставлен + отметка Фараса, герулийца, который желает тебе добра».
Гейлимер рыдал, читая письмо. Фарас предусмотрительно прислал ему с гонцом пергамент и чернила. Гейлимер написал, что честь не позволяет ему сдаться, потому что война была не справедливой. Он молится о том, что когда-нибудь Бог за это накажет Велизария, потому что он принес много бед и несчастным вандалам. Гейлимер закончил письмо словами:
«Я больше не могу писать — горе лишило меня разума. Прощай, Фарас, с добрым сердцем, и если можешь, пришли мне арфу, и губку и один белый хлебец».
Фарас постоянно перечитывал последнее предложение, но ничего не мог понять. Ему в этом помог гонец: Гейлимер еще раз желал ощутить запах и вкус хорошего хлеба, который он так давно не ел. Губка ему была нужна, чтобы ухаживать за воспаленными глазами, потому что мавры страдали от трахомы, которая была страшно заразной, а арфа должна была обеспечить аккомпанемент элегии, в которой он описывал свои несчастья. Фарас был добрым человеком и послал все, о чем его просил Гейлимер, но он не ослабил осады.
Осада длилась уже три месяца, и король Гейлимер сидел в землянке, наблюдая за женщиной, которая делала крохотные ячменные лепешки. Она сначала раздробила в ступе зерно ячменя, потом смешала его с водой и немного помесила, а затем положила печься на угли. Двое детей, его племянник и сын этой женщины, сидели на корточках у огня. Они были страшно голодны и с нетерпением ждали, когда наконец испекутся лепешки. Молодой племянник короля страшно страдал от глистов, которыми он заразился от местных ребятишек. Эти глисты съедают все содержимое желудка, поэтому больной постоянно хочет есть. Лепешки еще не успели испечься, но племянник не мог больше ждать и выхватил обжигающую руки лепешку из огня, не отряхнул ее от золы и не дал остыть, а сразу запихнул лепешку в рот и начал жадно жевать. Ребенок мавров схватил его за волосы, ударил в висок кулаком и начал сильно бить по спине. Лепешка вылетела у малыша изо рта, и тогда мавр съел ее сам.
