Вот такие купеческие игры придумали. Что поделаешь – вошли в рыночные отношения. И чекисты при деле – выполняют госзаказы, невольно становясь заложниками. Ведь чтобы дать правительству объективную информацию, нужно обойти тысячи предприятий, где с некоторого времени не стало ни агентуры, ни даже доверенных лиц, на кого можно положиться. На информацию статуправлений правительство положиться не может, зная заведомо, что там «липовые» данные. Вот правительство и гонит чекистам все новые «госзаказы». Скажем, по приватизации крупных и мелких предприятий. Для этого надо побегать по районам, побывать во всех низовых звеньях. А как? Если три чекиста на шесть районов. Объективной информации нет. Значит, и правильных выводов не будет. И чекисты невольно становятся заложниками своей информации…
Что делать? Информация на основании одного-двух примеров – это дезинформация! Какой выход? Определиться с приоритетными заказами. Делать только то, за что отвечаем – за безопасность! Все остальное – стукачество. Даже если и будут называть их с легкой руки правительства Гайдара «госзаказами». От такой «демократии» до «тридцать седьмого» всего лишь один шаг.
«Мы неандертальцы в правовом отношении», – сказал в своем выступлении начальник Службы правового обеспечения МБ полковник Демин Юрий Георгиевич. Тот самый, который с легкой руки Скуратова станет и генерал-полковником, и Главным военным прокурором – заместителем Главного прокурора страны, то есть самого Скуратова, и доктором юридических наук, а потом в угоду Кремлю сдаст своего шефа. Но это будет потом, в 1999…
А тогда, в феврале 1992 года, на первом всероссийском совещании руководящего состава МБ полковник Демин сказал следующее:
– Мне придется говорить о материях, которые не сулят материальных благ в системе органов безопасности, тем более немедленных. Надо защититься правом и быть уверенным в себе. В этом я вижу предназначение нашей службы, чтобы это стало щитом для возможных злоупотреблений, обвинений в нарушении норм права… Вопрос первый: каковы сегодня основания для проведения агентурно-оперативной работы?
Отвечаю: полемизируя гиперболически, некоторые склонны считать, что у нас нет на это юридических оснований, надо ждать закона. С юридической точки зрения, наш статус регулируется временным положением МБ, где нет полномочий и прав, и законом об органах госбезопасности в СССР, который продолжает действовать. Значит, действуем!
Вопрос второй: нормативные акты Верховного Совета, Президента и другие не объявлены приказом МБ.
Отвечаю: – Это на юрсилу не влияет. Уже разрабатываются девять законодательных актов – о безопасности России, состоящих из двух блоков: концепции безопасности и Совете безопасности. Он не корректен, с недостатками. Хотя бы потому, что министр безопасности не включен в число членов Совета. Это дань моде – копируют США. Но там руководители минобороны, финансов, иностранных дел входят в Совет. У нас не попали – закона об органах безопасности нет.
Разрабатываются Законы о государственной и коммерческой тайнах, борьбе с коррупцией, Уголовный кодекс… У нас 4 тысячи действующих актов, самый древний – 1954 года. О порядке прохождения службы в МБ – статус военнослужащих для нас более оптимален. И здесь вопросов не возникает.
Более болезненный вопрос – о прокурорском надзоре за оперативно-розыскной деятельностью. Законодатели, не имея опыта правового обеспечения, контроля за нашей деятельностью, во многих случаях копируют западные страны, хотя для нас они в большей степени не применимы.
Кстати, развитое законодательство о спецслужбах есть только в США, и в определенной степени в Англии и ФРГ. В других странах его нет. Во Франции вообще нет ни одного открытого закона о спецслужбах. Таким образом, мы идем на голову впереди по сравнению с Францией.
Но в США совершенно иная правовая культура населения, совершенно иные подходы, иной уровень законодательства. Мы неандертальцы в правовом отношении, по сравнению с американцами. И потому то, что есть там, мы не можем полностью брать у них. К примеру, санкцию на применение техники в США выдает судья, у нас – прокурор…
Нет закона о профилактике, даже в плане Верховного Совета его нет. У нас вообще нет правовой базы! Повторяю, мы неандертальцы в правовом отношении…
В хозяйстве Целиковского – Красновского
Еще в октябре 1991 года приказом Бакатина были упразднены 4-е и 6-е управления КГБ СССР. 4-е и 6-е – это транспорт и промышленность страны. Росчерком пера Бакатина были брошены на произвол транспортные артерии, доменные печи, заводы, фабрики, объекты оборонной промышленности, космоса.
Часть подразделений упраздненных управлений была передана в АФБ России, часть во 2-й главк – контрразведке, часть расформировали вообще. Словом, расчленили и разбросали некогда надежную систему безопасности транспорта и промышленности. Снимались замки с амбаров России, – пришло время великого грабежа.
Спустя два месяца после отставки Бакатина не стало и КГБ. Была поставлена задача восстановить разрушенное – в виде нового Управления экономической безопасности. Предмет его деятельности тот же – объекты обслуживания промышленности, в том числе оборонки, транспорт, Академия наук и ее институты, министерства и ведомства, которые не упразднились, а лишь видоизменились. Как шутят ныне в министерских коридорах: сколько было замминистров – столько стало концернов!
Было единое компактное министерство – стало десять главков.
Начальником нового управления назначен генерал-майор Целиковский Анатолий Иванович, его заместителем генерал-майор Красновский.
Два умных человека понимали, что новая структура МБ разрушительна, что многое хорошее, наработанное десятилетиями, ушло безвозвратно. С подачи новых властей, например, был предан анафеме и перестал существовать институт действующего резерва КГБ. Зато вместо одного Инспекторского управления КГБ стало, по сути, два: старое, усеченное, в составе штаба и вновь созданное в Управлении кадров – так называемая инспекция по личному составу. И еще третье – Служба собственной безопасности! Не много ли инспекций? И куда направлена их энергия?
Раньше оперработник считал, что он достиг результата, если его материалы могут быть доложены в инстанциях. Однако после развала СССР и КГБ, создания СНГ многие важнейшие материалы, докладываемые Президенту и правительству, остались нечитанными и, естественно, нерассмотренными.
Для чекистов это был сигнал: страной руководят вслепую. Редким и случайным был интерес к их наработкам. Ну прояснили положение дел в нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности, в кредитно-финансовой, внешнеэкономической деятельности. А дальше что?
Зато чекисты остро чувствовали, как в затылок им дышит противник! Действия зарубежных спецслужб стали наглыми и открытыми. Все безошибочно и мгновенно использовалось ими – геополитическая ситуация, безхозность, неуправляемость громадной страны, содействие «пятой колонны» – наших господ либералов-западников, с лакейской изворотливостью пустивших с молотка национально-государственные интересы России.
Итоги внешнеполитической деятельности России в 1992 году подтверждают: Запад одержал крупную победу, он держит инициативу в своих руках, влияет на развитие политической обстановки в нашей стране и диктует нам свои условия.
То же и в экономике. Все без исключения западные державы, в отличие от нас, стремятся обеспечить на перспективу свою безопасность, суверенитет и защиту собственных интересов. Экономические приоритеты были и остаются главными в политике западных государств, включая ослепляющие нас понятия «сотрудничество», «диалог». Их вечно новое мышление состоит не в том, чтобы отдать, а в том, чтобы взять.
Целиковский и его заместитель Красновский понимали, что в зависимости от этих процессов идет трансформация в стратегии и тактике иностранных спецслужб. Стало быть, и работу нового Управления экономической безопасности надо строить исходя из этих предпосылок. Президент США Буш, бывший директор ЦРУ, 12 ноября 1991 года, представляя нового директора ЦРУ Гейтса, дает ему четкую инструкцию:
