Гросвенф заметил, что Мортон продвигается вперед, стараясь оказаться чуть впереди остальных. Его сильное тело казалось особенно крупным сквозь прозрачный металлический костюм.

До Эллиота Гросвенфа донеслись комментарии остальных:

— Не хотелось бы мне повстречаться с этой малышкой в темноте один на один.

— Не будь дураком! Это явно высокоразвитое существо, возможно, из господствующей расы.

— Его физическое развитие, — произнес голос, принадлежавший психологу Сидлу, — указывает на свойственную животным адаптацию к окружающей среде. С другой стороны, направляясь к нам, зверь действует не как животное, а как разумное существо, знающее о нашем умственном развитии. Вы заметили, что оно сковано в движениях? Это указывает на то, что оно понимает, что мы вооружены, и поэтому осторожничает. Я бы хотел как следует разглядеть концы щупалец, расположенных на его плечах. Если они суживаются в рукоподобные отростки или чашечки, то я, пожалуй, стану утверждать, что мы имеем дело с потомком жителей этого города. — Он смолк, но потом закончил: — Нам бы очень помогло, если бы смогли установить с ним связь, хотя пока я склонен предположить, что оно выродилось в первобытное состояние.

Керл остановился, когда оказался в десяти футах от ближайшего существа. Потребность в идах угрожала овладеть его сознанием полностью. Разум уже почти растворился в хаосе желания, и ему стоило огромных усилий удерживать себя. Ему казалось, будто его тело погружено в кипящую жидкость. Глаза застелила пелена.

Большинство людей подошло к нему. Керл видел, что они изучают его дружелюбно и с любопытством. Когда они обменивались информацией, их губы двигались под прозрачными шлемами. Способ их общения — Керл был уверен, что чувства его не обманывают, — был ему недоступен, поскольку разговор проходил на частоте, которую он не мог воспринимать. Все его сигналы оказались бесполезными. Силясь казаться дружелюбным, он передал усиками свое имя, указывая на себя щупальцем.

Голос, которого Гросвенф не узнал, протянул:

— Когда оно шевелит этими волосками, Мортон, в моем приемнике возникает нечто вроде помех. Вы не думаете…

Спрашивающий назвал Мортона по фамилии, и это отличало его от остальных. Это был Гурлей — начальник отдела связи.

Гросвенф, записывающий разговор, был доволен. Эпизод со зверем мог помочь ему в записи голосов всех, имеющих влияние на корабле. Он с самого начала пытался это сделать, но без особого успеха, так как еще не возникало таких ситуаций, которые требовали бы участия в обсуждении всех главных специалистов корабля.

— Ага, — произнес психолог Сидл, — щупальца оканчиваются чашечками-присосками. Это указывает на достаточно сложную нервную систему. При соответствующей тренировке он мог бы управлять любой машиной.

— Думаю, нам следует подняться на корабль и позавтракать, — предложил директор Мортон. — Потом будет много работы. Мне бы хотелось получить сведения о развитии этой расы и, особенно, о причинах ее уничтожения. На Земле, в ранний период, одна культура за другой достигали вершины развития, а затем разрушались. И на их обломках возникали новые. Что же случилось здесь? Каждому отделу будет поручена своя область для исследования.

— А как с котенком? — спросил кто-то. — Мне кажется, что он жаждет подняться к нам.

Мортон хмыкнул и серьезно сказал:

— Я бы хотел, чтобы существовала возможность взять его с нами, но не действуя силой. Кент, что вы по этому поводу думаете?

Маленький химик в раздумьи покачал головой.

— Здешний воздух содержит больше хлора, чем кислорода, хотя и того и другого не так много. Наша атмосфера может стать для его легких настоящим динамитом.

Гросвенфу было ясно, что существо не понимает этой опасности. Он наблюдал за тем, как чудовищная кошка последовала за первой группой людей вверх по лестнице к большой двери.

Все оглянулись на Мортона, но тот махнул им рукой и заявил:

— Откройте вторую дверь и дайте ему вдохнуть кислорода. Это его излечит от излишнего любопытства.

Минутой позже в приемнике послышался удивленный возглас директора:

— Будь я проклят! Он даже не заметил разницы! Это означает, что у него нет легких или что его легкие поглощают вовсе не хлор. Держу пари, что он сможет к нам войти! Для биологов это будет кладом и достаточно безопасным, если мы проявим осторожность.

Скит был высоким, худым, костлявым человеком с длинным печальным лицом. Его глубокий, сильный голос, очень контрастирующий с наружностью, зазвучал в приемнике Гросвенфа:

— За все полеты, в которых мне приходилось участвовать, я видел только две высшие формы жизни. Представители одной зависят от хлора, представители другой нуждаются в кислороде — два элемента, поддерживающие горение. Я слышал весьма смутные отчеты о жизненных формах, живущих на фторе, но сам подобного примера не видел. Я почти готов отдать свою репутацию за утверждение о том, что ни один сложный организм не сможет приспособиться к использованию обоих газов одновременно. Мортон, если только это возможно, мы не должны позволить этому существу нас покинуть.

Мортон довольно рассмеялся и рассудительно заметил:

— Кажется, он озабочен лишь тем, как бы остаться.

Директор уже поднялся по лестнице. Теперь он проходил через помещение шлюза вместе с Керлом и двумя членами исследовательской группы. Гросвенф заторопился вперед. Он был одним из дюжины людей, выходивших на поверхность планеты. Огромная наружная дверь захлопнулась, и воздух со свистом ворвался в помещение. Гросвенф наблюдал за чудовищем с растущим чувством тревоги: у него возникли кое-какие мысли. Ему захотелось сообщить о них Мортону. Согласно правилам, действующим внутри корабля, всем главам отделов должна быть доступна удобная и быстрая связь с директором. Ему бы следовало обладать такой возможностью. Это касалось и главы некзиального отдела — хотя он и был единственным его членом — то есть относилось и к нему. Вмонтированный в его скафандр превосходный передатчик был устроен таким образом, что он мог разговаривать с Мортоном подобно главам других отделов. Однако на самом деле он обладал лишь мощным приемником. Это давало ему возможность слушать разговоры руководителей, когда, они занимались работой вне корабля. Если же он хотел с кем-нибудь поговорить или оказался бы в опасности, ему необходимо было щелкнуть переключателем, открывавшим выход в центральный канал связи.

Гросвенф не подвергал сомнению ценность такой системы. Он был лишь одним из тысячи людей, находящихся на корабле и было очевидным, что все они не могли болтать с Мортоном, когда им вздумается.

Наконец отворилась. внутренняя дверь. Гросвенф двинулся вперед вместе с остальными. Через несколько минут все уже стояли возле системы лифтов, ведущей к жилым отсекам корабля. Между Мортоном и Скитом состоялась краткая беседа, после которой директор решил:

— Если он поедет, пошлем его наверх одного.

Керл спокойно вошел в лифт, но когда почувствовал, что двери за ним захлопнулись и лифт пошел наверх, с рычанием развернулся. Его разум мгновенно помутился от ярости, и он всем телом бросился на дверь. Под его весом металл прогнулся, отчаянная боль от удара наполнила его безумием. Теперь он стал пойманным в ловушку зверем. Керл загрохотал когтями о сталь. Прочно пригнанные панели поддались под действием его толстых щупалец. Машина резко загудела, протестуя, но несмотря на то, что выступающие части лифта скрипели по стенкам шахты, неумолимая сила продолжала тащить лифт наверх. В конце концов, лифт достиг места назначения и замер. Керл сорвал остатки двери и вывалился в коридор. Там его уже ожидали люди с оружием наготове.

— Мы дураки! — заявил Мортон. — Нам следовало бы показать ему, как работает лифт. Он же решил, что мы его обманули или что-то в этом роде.

Он решительно подошел к чудовищу. Гросвенф увидел, что когда Мортон несколько раз открыл и закрыл дверцу ближайшего лифта, дикий огонь исчез из угольно-черных глаз чудовища. Когда урок закончился, Керл направился в примыкавшую к коридору огромную комнату. Там он разлегся на покрытом ковром полу и постарался успокоиться. Керл был страшно зол на себя за обнаруженный им страх. Ему казалось, что спокойное и мирное поведение было бы выгоднее и дало бы преимущество перед людьми. Его яростная реакция вероятно встревожила их не на шутку.