— А как же Грифф?

— Гриффу тридцать три. И он стремительно приближается к среднему возрасту.

— Бью для меня слишком юный.

— Двадцать восемь лет вовсе не юный возраст. Это самый классный возраст для мужчины. Бью — первоклассный южный бычок.

Присси принялась грызть ноготь большого пальца, потому что Бью Кливленд мог заставить любую женщину в Саванне отгрызть до основания все свои наманикюренные ноготки.

— Тогда ты должна помочь мне с вечеринкой в морге. Надо со всеми договориться, привести место в порядок. Я не могу нанять рабочих, пока не получу денег. И на этот раз ты не можешь меня бросить.

— Значит, вечеринка в обмен на Бью Кливленда?

— Ладно, договорились. — Присси протяжно вздохнула. — Ты так суетишься по поводу той пропавшей девочки, а тебе никогда не приходило в голову задуматься о том, кто такая ты сама? Откуда родом? Иногда, когда у меня бывают такие странные ощущения, как тогда с чеком Гриф-фа или сейчас насчет морга, я спрашиваю себя, откуда я родом. Знаешь поговорку о яблочке, которое от яблони недалеко падает? Правда, здесь в Джорджии для нас было бы понятнее насчет персика и персикового дерева. Ты когда-нибудь задумывалась, с какого дерева упала каждая из нас? Почему, например, Бейб знает, о чем думают плохие парни, может из пистолета муху сбить со спины осла и всегда выигрывает в покер? Почему Бри такая опрятная и всегда безукоризненно одета? Почему ты сама сумела построить себе дом, можешь запросто починить текущий кран и всегда знаешь, какая краска лучше всего подойдет, даже если с цветом иногда и бывает промашка?

— У Бейб была такая мачеха, что поневоле за ружье возьмешься. Хорошо еще, что ей не удалось сломать нашу подругу. Я бы и сама ее пристрелила. А Бри выросла с серебряной ложкой во рту. Тебя же вырастили монахини, у которых действительно есть сверхъестественное чутье, назови это хоть духовным зрением, хоть как. Ну а я просто прочла книгу «Сделай сам». Да ты сама мне ее подарила, помнишь?

— Я ее купила для себя, но ни слова в ней не поняла и отдала тебе. А ты построила себе дом.

— Мне помог Эр-Эл. У меня не очень-то хорошие отношения с электричеством. Но ты же помнишь, что тогда, на кладбище, мы поклялись никогда не оглядываться на прошлое. Родителям мы оказались не нужны, а теперь мы в них не нуждаемся. Эр-Эл никогда не говорит о своей сестре, а я ни о чем его не спрашиваю. Она бросила меня и уехала — вот и все. Примерно так же было с Бейб; тебя оставили в корзине на пороге церкви, а Бри удочерили, когда она была совсем малышкой. Вот мы четверо и считаем себя сестрами. Ведь так оно и есть. Мы стояли друг за друга еще со школьной скамьи, когда другие дети потешались над четырьмя маленькими сиротами. Кому еще мы нужны?

Присси обняла Шарлотту за шею.

— Ты права. Мы есть, и нам хорошо. Надо жить и ничего наперед не загадывать.

Через задний двор Грифф прошел к бывшему каретному дому, переоборудованному под гараж. Там, в гараже, он сбросил фрак. Грифф не мог забыть шоу с раздеванием, которое Шарлотта устроила для него. Вот она сбросила блузку, затем… Все это произошло всего пятнадцать минут назад, в его собственном кабинете. И разрушило все его планы. А все потому, что он ее трахнул.

Грифф ненавидел самого себя. С брезгливой гримасой он натянул джинсы и футболку, сел за руль грузовика и поехал к недавно приобретенным им одноквартирным домам. Сейчас, когда он так облажался с Шарлоттой, уснуть ему все равно не удастся. Уж лучше выместить свое раздражение на куче бетона и кирпичей. Хорошо еще, что он нашел для жильцов временное жилье, не то они бы из него уж точно все дерьмо вытрясли за весь этот грохот.

Грифф поехал по Драйтон-стрит, чтобы не объезжать площади, превращенные в маленькие парки, а таких парков в городе насчитывалось двадцать одна штука. Красиво, конечно, но при таком количестве объездов в Саванне нигде не разгонишься. Впрочем, Грифф любил этот нарядный город и не представлял, как бы он мог жить где-нибудь в другом месте. Свернув на Перл-стрит, Грифф заглушил двигатель перед стоящими в ряд домами. Растрескавшийся кирпич, прогнившие рамы, облупившаяся краска. Это сейчас они так выглядят, но через год их будет не узнать, засияют как конфетки, и то, что жители согласились внести свой трудовой вклад в перестройку, чтобы не повышалась стоимость аренды жилья, тоже в помощь.

Грифф вытащил из кузова ящик с инструментами, зашел в ближайший подъезд и принялся отдирать дощатые полы. Не то чтобы работа была такой уж сложной, но раз он решил настелить полы из корабельной сосны, росшей лет эдак сто пятьдесят, то работать как бульдозер, сметая все без разбора, он не мог.

— Что, черт тебя дери, ты тут делаешь? — раздался у него за спиной знакомый мужской голос.

— А какого черта Бью Кливленд ошивается на Перл-стрит среди ночи? Хотя можешь не отвечать. Тут явно замешана женщина.

Бью прислонился к дверному косяку. Выгоревшие на солнце волосы его были взъерошены, на шее болтался галстук.

— Увидел твою ржавую колымагу на дороге, когда провожал домой одну хорошенькую девчушку, что живет здесь за углом. — Бью удовлетворенно вздохнул. — Должен тебе сказать, Грифф, девчонка эта — сущий динамит.

— Черт, ты говоришь так о каждой женщине.

Бью ухмыльнулся. Ухмылка у него выходила подкупающе застенчивой и приводила в умиление всех женщин в Саванне. От этой улыбки они таяли как воск.

— Я всех их люблю, приятель, честно, всех до одной. Низеньких, высоких, худых, толстых. Женщины — феноменальное явление природы. Их волосы, эта их кожа, запах, глаза. Господи, какие классные у них глаза, какие бедра. Особенно бедра. — Бью приложил ладонь к сердцу:

— Женщины — моя самая большая слабость.

— И ваши чувства взаимны, — с усмешкой сказал Грифф. Кивнув на одежду Бью, он спросил:

— Похоже, в «Бухте» какое-то торжество? Мужчины в смокингах, дамы в вечерних нарядах…

— У папаши на острове праздник. На весь день. Танцы, выпивка и все такое. Один конгрессмен прилетел из Атланты и арендовал целый остров для своих друзей. Всегда приятно видеть, на что идут наши налоги.

Грифф засмеялся:

— Так уж целый остров и снял?

— Весь остров, ей-богу. До последнего гвоздя. Знаешь, некоторые люди так и не могут освоить игру в очко, а ведь это игра для сосунков. Что за дерьмо. Как вообще таких выбирают в сенат?

Бью прошелся по пустой комнате. Шаги его отдавались гулким эхом. Голые стены, высоченные потолки. Он присел на ящик с инструментами, принесенный Гриф-фом, поставил локти на колени и поинтересовался:

— У тебя проблемы с женщиной? Иначе зачем бы человек стал все крушить среди ночи?

Грифф сел прямо на пол, прислонившись спиной к кирпичному камину. На него вдруг навалилась страшная усталость.

— Да все из-за этого чертового завещания.

— Насчет Джейден?

— Я нанял Шарлотту Дешон, чтобы она попыталась ее найти.

Бью от удивления раскрыл рот:

— Ну ты даешь. Похоже, ты попал в переплет, парень, И когда тебя осенило?

— Не смог придумать ничего лучшего.

— Теперь, скажу я тебе, ты уже пустил ком с горы. Интересно, в каком месте он остановится. Знаешь, если у тебя проблемы с наличностью, Рей сможет одолжить тебе столько, сколько нужно. — Бью засмеялся. — Сдается мне, мы только тем и занимаемся, что выуживаем друг друга из дерьма с той самой драки в баре в Гарден-Сити. Сколько лет назад это было? Сто? Тысячу?

— Тебе исполнилось семнадцать, и ты готовился к отправке в Афганистан. Из тебя дерьмо так и перло, постоянно ввязывался в драки с деревенщиной. Почему именно с деревенщиной, не можешь сказать? Вел себя так же умно, как я сейчас.

— Сунул свой член в мясорубку? Грифф тяжело вздохнул:

— Черт, я сунул его в Шарлотту.