На оперативном совещании в кабинете областного прокурора, кроме Коломийца и Алмазова, сидели все четверо сотрудников уголовного розыска г. Муранска, которые были включены в следственно-оперативную группу по этому делу, а также ответственный за оперативное сопровождение в этой группе — начальник Муранского угро, подполковник милиции Любимов Владислав Тимофеевич. Непонятно зачем, но на это совещание снова была приглашена Ольга Гавриловна Черепкова.

Петухов, видимо, накануне совещания приложил максимум усилий для вдумчивого изучения заключения экспертов-психиатров — текст этого документа изобиловал пометками и подчёркиваниями, сделанными красными чернилами.

— Николай Петрович, — обратился Петухов к Алмазову после того, как Коломиец закончил свой доклад о проделанной работе по делу, — а что за кайф такой, мастурбировать после поедания сердца жертвы?

— Дело в том, Андрей Степанович, — монотонно стал отвечать Алмазов, — что дебилы отличаются повышенной внушаемостью и конкретностью понимания услышанного или уведенного. В их мышлении, если это можно назвать таковым, легко фиксируются только простые, упрощённые образы. Так, на вопрос, что такое тюрьма, Якимов ответил: "Это руки назад". Поэтому если в эротических фантазиях дебила возникает ситуация, в которой присутствует такой упрощённый образ, это приводит к стремлению воспроизвести его, а испытав удовлетворение, дебил впоследствии уже не тяготится такого способа получения удовольствия. Да, это приводит его к рецидиву. В отличие, например, от психопатов, для которых характерна своеобразная жадность к новым впечатлениям, стремление к беспрерывной смене способов удовлетворения полового влечения, дебильные личности фиксируются только на одном первоначальном варианте. Для них это становится стабильным и в дальнейшем не развивается.

— То есть, если бы Якимова не поймали сейчас, — переводя свой взгляд на Любимова, Петухов продолжил расспрашивать Алмазова, — неизвестно, сколько бы ещё школьниц погибло от его рук?

— Совершенно верно, Андрей Степанович, — согласился Алмазов.

— Как вы думаете, Николай Петрович, родители Якимова могли догадываться о проделках своего сына?

— Думаю, вряд ли. Судя по всему, они его воспитанием активно никогда не занимались. Отец — пьяница. Мать тоже любит выпить. А после того, когда его в интернат определили, они и вовсе забыли, как это делается.

— Кстати, а где у нас в Муранске такой интернат для олигофренов? — обращаясь ко всем присутствующим, спросил Петухов.

Петухов был назначен на свою должность всего полгода назад, а перевели его по службе из Перми, поэтому Муранск для него был ещё неизвестным городом.

— На улице маршала Жукова, напротив армянского кафе "Огни Большого Города", — быстрее всех отреагировала на вопрос Ольга Гавриловна, спеша сообщить исчерпывающую информацию. — Но его уже упразднили в связи с отсутствием государственного финансирования, детей вернули родителям. А в самом здании бывшего интерната недавно Международный фундаментальный университет открыли под эгидой Британского Совета. Готовят студентов по специальностям "Мировая экономика", "Всемирная Юриспруденция" и "Политическая астрология". Полгорода сейчас там учится.

— Спасибо, понял, — кивнул Петухов и повернул голову в сторону Любимова.

Тот поднял свой хмурый взгляд на прокурора.

— Ну что, Владислав Тимофеевич, — качая головой, сказал Петухов, — опять вы нам ничем не смогли помочь.

— Да ладно, Степаныч, — фамильярно ухмыльнулся Любимов в ответ, — мои пацаны тоже по делу работали…

— Твои пацаны уже давно не работают, — перейдя на "ты", возразил Петухов, — только коммерцией занимаются.

— Обижаете…

— Да вы только на свой прикид посмотрите, — повышая голос, Петухов обратил своё возмущение ко всем молчаливым оперативникам — подчинённым Любимова. — Кожаные куртки, цепи, браслеты… От бандосов уже ничем не отличаетесь. Скоро песцовые шубы на себя напялите и золотые кулоны размером с шайбу. Как негры-сутенёры в Нью-Йорке.

"Так ты, оказывается, бойцовый петух, — мысленно похвалил Петухова Коломиец. — Даже на милицейскую мафию прыгать не боишься. Молодец".

— Дебила поймать не могли! — будто услышав одобрение Коломийца, Петухов ещё громче продолжил свои нападки на сотрудников угро. — Кто убийство Даши Елоховой проглядел? Бездельники… Даже дебила выследить не можете…

Переведя дух, Петухов обратился к Черепковой:

— Ольга Гавриловна, подготовьте, пожалуйста, представление о принятии мер по устранению обстоятельств, способствовавших совершению преступления. Проведите проверку работы всех сотрудников уголовного розыска и подготовьте на них компромат. Может, дело какое-нибудь на них заведём.

"Так вот зачем тебе была нужна Черепкова! Правильный выбор. Она своей глупой суетой весь уголовный розыск до смерти замучает".

— Обязательно, — привстав с места, услужливо кивнула головой Черепкова.

— К сожалению, это всё, что могу для вас сделать, — снова обращаясь к сотрудникам угро и их начальнику, сказал Петухов. — Была б моя воля, погоны бы со всех сорвал…

Когда закончилось совещание, Александр Коломиец вышел из здания областной прокуратуры вместе с Алмазовым. Машина Коломийца была на ремонте, и поэтому Алмазов предложил подвезти его на своей, но тот отказался.

— Пойду пешком, прогуляюсь, — пожав руку Алмазову, сказал Коломиец и пошёл в сторону городского сквера.

В свете осеннего солнца осыпающаяся с деревьев листва завораживала. Вот и лето прошло…

Гуляя среди деревьев, Коломиец грустно улыбался тому, что это дело заставило его вспомнить и задуматься о своей первой любви. Её тоже звали Ирина. Ирина Куликова. Она училась вместе с ним в Харьковском юридическом институте в параллельной группе. На пятом курсе Александр снимал однокомнатную квартиру в доме на берегу городских прудов. Там проходили их встречи. После окончания института их распределили в разные города — её в Донецк, а его в Муранск. Здесь он и встретил свою теперешнюю жену — Лену. С тех пор он уже никогда не виделся с Ириной.

…Начало июня ещё сохранило сочную майскую зелень. Яркие краски пропитывали листву деревьев, и трава пахла свежестью весны. Начиналось лето. Синие ночи были коротки, светало рано, они почти не спали…

В один из жарких дней они сидели на балконе и пили прохладное янтарное вино. Над прудами, переливаясь радугой, низко висело марево. Ирина отворачивала свой взгляд от прямых лучей солнца и улыбалась. В её глазах тонула небесная синева. Будущее казалось таким же прозрачным, ясным и чистым, как эти глаза и бирюзовое небо над головой. Мысли были только о ней, только об Ирине.

Счастье было тогда.

Бетонно-блочное здание бывшего НИИ "ВиК" издалека напоминало старый дедовский чемодан, обклеенный разноцветными яркими этикетками и ГДРовскими переводками, служившими в советские времена элементами детского тюнинга мебели, холодильников и ручной клади. Многочисленные вывески фирм, арендовавших офисы в этом здании, и рекламные щиты с призывами повысить уровень и качество потребления с такой же детской непосредственностью и аляповатостью располагались на фасаде бывшего НИИ, приютившего мелких бизнесменов.

Несмотря на то, что Научно-исследовательский институт "воздухоплавания и космонавтики" оказался ненужным в рыночных условиях, в которых уже несколько лет жила страна, некоторые бывшие сотрудники этого учреждения будто по привычке продолжали ходить на работу. Секрет этого профессионального зуда заключался в том, что незадолго до упразднения института благодаря предприимчивости бывшего председателя профкома Александра Ефимовича Репина была создана научно-исследовательская группа "Водоснабжение и канализация", позднее преобразованная в ООО "ВиК", на расчётный счет которого стали стекаться платежи за незаконную аренду помещений.

Штат этого причудливого научно-коммерческого образования был невелик: номинальный гендиректор, которого никто никогда не видел, бухгалтер и восемь человек, предоставленных самим себе, но регулярно получавших зарплату. Чем занимался "ВиК", помимо сбора левых платежей, никто не знал. Даже его работники. Но признаваться в бесцельности своей деятельности никому не хотелось, и поэтому работа в двух спаренных кабинетах в левом крыле третьего этажа здания — офисе ООО "ВиК" — кипела с утра до вечера. Единственный офисный телефон был почти ежеминутно занят, факсовый аппарат постоянно выдавал новые и новые послания, стопки папок в рабочем беспорядке занимали всё свободное пространство на подоконниках и столах. Понять, кто является сотрудником "ВиК", а кто посетителем этой странной организации, стороннему наблюдателю удалось бы не сразу. Поспешность в движениях и озабоченность на лицах тех и других были одинаковыми. К тому же, большинство посетителей "ВиК" были одни и те же люди — неутомимые говоруны-"воздухогоны". Темы деловых переговоров в офисе "ВиК" обсуждались самые разные и необыкновенные — от участия в программе подъёма затонувших во Вторую мировую войну подводных лодок на Балтике в надежде получить от шведского правительства разрешение построить автомобильный завод в Калуге до поставок таможенного конфиската китайского ширпотреба в Анголу в обмен на крупный завоз в Россию мандаринов из Эквадора к Новому году.