И опустился на одно колено.

— Рапсодия, пожалуйста, прости меня. Я вел себя не разумно, и у тебя есть все основания сердиться на меня. Если ты останешься со мной, я клянусь, что больше никогда не прикоснусь к тебе без разрешения. Пожалуйста. Ты не можешь отказаться от выполнения своей миссии только из-за того, что твой спутник оказался идиотом.

Рапсодия молча смотрела на него, и ее лицо оставалось совершенно равнодушным. Эши заглянул ей в глаза, но ничего не смог в них прочесть. Его охватило отчаяние, и, хотя он не показал охвативших его чувств, Эши понял: если она откажется от путешествия к логову драконихи, он умрет на этом самом месте, ведь ему незачем будет жить дальше. Он знал, что у Рапсодии нет личного интереса в ее предприятии и что ею двигала любовь к болгам; отвратительный король фирболгов будет только доволен. Краем сознания Эши чувствовал, как дракон безжалостно его поносит, но это уже ничего не меняло.

Спустя довольно много времени Рапсодия едва заметно расслабилась и вновь убрала меч в ножны. Потом подняла с земли длинную палку, которая вполне могла сойти за дорожный посох, и молча зашагала к реке. Опустив посох в воду, она проверила глубину и силу течения. Выяснив, что здесь не слишком глубоко, она обернулась к Эши и бросила на него мрачный взгляд.

— Не отвлекай меня.

Эши кивнул.

Рапсодия закрыла глаза, произнесла имя реки и стала негромко напевать мелодию, похожую на журчание воды. Вскоре она нашла подходящий ритм, и река в ее сознании превратилась в бесконечный поток энергии, проносящийся мимо.

Вскоре Рапсодия уже чувствовала более мелкие участки и могла определить, куда ей следовало ступать, чтобы не погружаться в воду слишком глубоко. Она обвязала плащ вокруг пояса и медленно, не открывая глаз, вошла в реку… и почти сразу же провалилась по пояс, затем вода уже доходила ей до плеч, но течение даже не пыталось сбить ее с ног.

Когда Рапсодия продвинулась на несколько футов вперед, Эши последовал за ней. Он все еще опасался, что Рапсодия не выдержит мощного напора течения. Он даже раздумывал, не воспользоваться ли своей властью над водой и не успокоить ли ревущую реку, но решил, что и так уже открыл Рапсодии слишком многое. Эши отчаянно надеялся, что успеет подхватить ее, если она упадет и течение потащит ее в стремнину; он был даже готов вновь испытать всю тяжесть ее гнева.

Он с удивлением наблюдал, как легко она форсирует реку: переступает с одного камня на дне на другой, по-прежнему не открывая глаз. Казалось, она каким-то образом чувствует, куда нужно ступать, и ее нога всякий раз находит такое место, где течение не особенно сильное. Ей удалось отыскать способ определять топографию дна, понятную ему благодаря магической природе его меча.

Преодолев две трети пути к противоположному берегу, Рапсодия остановилась. Эши сразу понял, с какой проблемой она столкнулась: впереди находилась карстовая воронка, укрытая камнями и мусором. Идти по ней было небезопасно, да и обойти непросто из-за набравшего скорость течения. Она стояла посреди быстрины, не зная, на что решиться. Казалось, лучше всего подняться по камням с той стороны, где они защищали от течения. Когда она пришла к этому решению и сделала первый шаг, Эши крикнул:

— Остерегайся ямы в…

Рапсодия отвлеклась, и ее песня смолкла. Вместе с ней исчезла и ее способность видеть дно, она тут же упала, и течение потащило ее под воду. Рапсодия старалась сохранять спокойствие, но река увлекала ее прочь от камней. Она попыталась схватиться за камень, рука соскользнула, и она погрузилась в воду с головой.

Эши бросился вперед, легко перемещаясь в быстрине. Он уже собрался схватить Рапсодию за плащ, когда она вынырнула, мучительно хватая ртом воздух, — ей удалось вцепиться в лежавшее на дне бревно. Он отступил назад, а Рапсодия осторожно поднялась на ноги и вновь начала напевать мелодию реки. Через несколько мгновений она уже медленно продвигалась вперед, уверенно выбирая надежное место для следующего шага. Эши так и стоял возле опасной воронки, пока мокрая насквозь Рапсодия не выбралась на противоположный берег.

Он увидел, как Рапсодия наклонилась, и решил, что она пытается перевести дух, но она подняла что-то с земли. Он быстро подошел к завалу, взобрался на него и приготовился преодолеть оставшуюся часть пути.

В этот момент довольно крупный камень, брошенный Рапсодией, попал ему в лоб. Дракон успел зафиксировать ее движение и намерения даже прежде, чем камень вылетел из ее руки, но Эши был так поражен, что не сумел вовремя среагировать. В последнюю секунду он попытался уклониться, но лишь потерял равновесие и упал в воду. Такая неприятность произошла с ним впервые. Кирсдаркенвар, господин стихии воды, один из самых проворных людей во всем Роланде, споткнулся и рухнул в Тарафель.

Впрочем, он тут же встал, совершенно сухой, и решительно направился к Рапсодии, возившейся с вещами, которые он перенес раньше.

— За что ты швырнула в меня камень? — резко спросил он.

Она выпрямилась, забросила свою сумку за спину и окинула его сердитым взглядом.

— Ты сделал со мной то же самое. Никогда не отвлекай меня, когда я на чем-то концентрируюсь, разве что на нас будет совершено внезапное нападение и я о нем ничего не буду знать. Для меня это ничем не отличалось от камня, брошенного в голову. Всякий раз, когда ты будешь мешать мне в такие важные моменты, я буду бросать в тебя камень.

— Нет нужды, — обиделся Эши. — Получается, что теперь я могу обращаться к тебе, только получив разрешение?

— Очень заманчивая идея, но этого не потребуется, — ответила Рапсодия. — Если ты сейчас захочешь вернуться, я не стану возражать. Отсюда я найду дорогу сама.

— Нет, не найдешь, — покачал головой Эши. И тут же пожалел о своих словах. Дважды за один день он унизил Рапсодию, усомнившись в ее способности сделать то, что ей вполне по силам, и всякий раз приводил ее в ярость — вот и сейчас на ее тонком лице появился гнев. — Подожди, не злись, я имел в виду совсем другое. Не хочу поворачивать назад теперь, когда мы почти у цели. Я обещал довести тебя до логова Элинсинос и не могу нарушить свое слово. Ты должна отнестись к этому с уважением.

Рапсодия немного смягчилась.

— Пожалуй, — проворчала она. — Но я устала оттого, что ты не желаешь относиться ко мне всерьез из-за моего маленького роста. — Она перенесла сумки на маленькую полянку и бросила их на землю, а потом сняла плащ.

Она была мокрой с головы до ног, в сапогах хлюпала вода, одежда прилипла к телу. Эши судорожно сглотнул и порадовался, что Рапсодия не видит его лица. Чтобы погасить растущее возбуждение, он решил возразить.

— Так ты считаешь, что люди не воспринимают тебя всерьез из-за твоего маленького роста?

Рапсодия стянула через голову влажную рубашку и повесила ее на ветку. На ней осталась легкая кофточка без рукавов из сорболдианского полотна, отделанная кружевами, влажная ткань подчеркивала изящную грудь. Эши почувствовал, что ему стало жарко, руки задрожали.

— Да, а также из-за цвета моих волос. По какой-то причине некоторые люди отождествляют цвет волос с мысленным теплом, которое излучает мозг. Я их не понимаю. — Она сняла сапоги и развязала пояс штанов.

Эши испугался, что может потерять контроль над собой.

— Ну, возможно, речь идет о нехватке здравого смысла, — заметил он, надеясь, что Рапсодия перестанет раздеваться у него на глазах, и одновременно ему очень хотелось, чтобы она не останавливалась.

Рапсодия вновь рассвирепела:

— Что такое?! Кажется, ты сказал, что мне не хватает здравого смысла?

— Ну, посмотри на себя. Ты в диком лесу вдвоем с человеком, которого едва знаешь, и спокойно раздеваешься до нижнего белья.

— Моя одежда промокла.

— Я все понимаю, поверь, и мне нравится то, что я вижу, но если бы на моем месте оказался кто-нибудь другой, то у тебя могли бы возникнуть серьезные неприятности.

— Почему? — Она позволила штанам упасть на землю, подняла их и повесила на ветку рядом с мокрой рубашкой.