— Не самый лучший способ закончить прекрасное лето, — огорченно проговорил он. Я хочу, чтобы у тебя, Ариа, остались счастливые воспоминания о нашей любви, а не о том, как мы изгоняли отвратительных демонов из моей души.

— Они такими и останутся, — заверила она Эши. — И ничто их у нас не отнимет. Но у меня есть предложение.

— И у меня тоже.

— Хорошо, я тебя слушаю.

— Я, а не Акмед, пойду с тобой в Ярим, — твердо сказал Эши. — Я много раз там бывал, в отличие от него. Кроме того, я ему не верю, когда он остается с тобой наедине.

На лице Рапсодии появилось недоумение.

— Но почему? Мы путешествовали с ним вместе и по значительно худшим местам. И он никогда не допускал, чтобы мне причиняли вред.

Эши собрался уточнить свою мысль, но потом решил, что лучше этого не делать, — она все равно не поймет.

— Тем не менее, с тобой пойду я. Это мое окончательное решение.

Услышав повелительные нотки в его голосе, Рапсодия нахмурила брови.

— Да, милорд, — с некоторым неудовольствием ответила она, но не стала продолжать разговор.

Рапсодия не стала рассказывать Эши о детях, понимая, как сильно это его огорчит. Если они пойдут к пророчице вместе, он может о них узнать. Впрочем, и обманывать Эши Рапсодии не хотелось, поэтому она предпочла сменить тему разговора.

— А теперь не хочешь послушать, что придумала я?

— Хочу, — сказал Эши, усаживаясь обратно в кресло. Рапсодия последовала его примеру. — Извини, так что ты собиралась сказать?

— Этой весной лорд Роланда собирается жениться, и, представляешь, я приглашена на свадьбу.

— Тристан? Не шутишь? Честно говоря, я удивлен, что он тебя пригласил.

Она захихикала.

— Я тоже. После нескольких наших встреч он должен меня возненавидеть. Вот почему я рада своему крестьянскому происхождению — не нужно, руководствуясь государственными интересами, приглашать на свою свадьбу неприятных тебе людей, — и все только потому, что они твои родственники.

— Он не может тебя ненавидеть, вот почему я так удивлен. К тому же все, наверное, думают, что ты затмишь его невесту.

Рапсодия улыбнулась.

— Ты очень мил. — Эши вздохнул, он не шутил. — В любом случае, возможно, мы сумеем там повидаться, хотя бы очень недолго и среди огромного количества гостей. Будет весело побывать на свадьбе. Я уже давно говорила, что если он меня пригласит, ты будешь меня сопровождать.

Эши кивнул:

— Да. Только честно поступать не всегда мудро, особенно если учесть, что ф'дор, скорее всего, появится на таком важном событии. Человек, в теле которого он находится, почти наверняка приглашен на свадьбу. Превосходный шанс пленить его, но ты не будешь еще готова. — Он увидел, как потускнело ее лицо, возбуждение улетучилось, и Эши поспешил ее подбодрить: — Но мы сможем встретиться на свадьбе, если сделаем это по секрету, будучи тайными любовниками. Я бы очень хотел отправиться туда вместе с тобой, Ариа.

Рапсодия смотрела в огонь.

— После того как ты покинешь Элизиум, нам следует прекратить наши отношения. — Она увидела, как он побледнел. — Мне необычайно трудно отказаться от тебя, но так будет лучше. Если ты отправишься на поиски намерьенки, которая понравится Совету, то твои помыслы должны быть чисты и не запятнаны прошлыми привязанностями.

Эши дождался, пока Рапсодия взглянет на него.

— Хорошо, Рапсодия, — небрежно проговорил он. — Ты права. Она имеет право рассчитывать, что я буду свободен, когда обращусь к ней с предложением руки и сердца. Если она согласится стать Королевой намерьенов и моей женой, то заслуживает верности и любви, не искаженной привязанностью к другой. — Все у него в груди сжалось, когда дракон почувствовал реакцию Рапсодии на его слова, и хотя ее лицо осталось безмятежным, Эши знал, что волна боли окатила все ее тело. — Но ты останешься моим союзником?

— Да, конечно.

— И другом?

Она широко улыбнулась:

— И другом.

Он подошел к ней и протянул руки, чтобы помочь подняться с кресла, затем посмотрел ей в глаза, пытаясь заглянуть в душу и надеясь, что его слова отзовутся в ней.

— Я люблю тебя, Ариа. Ничто и никто не сможет это изменить. Ты говорила, что тоже любишь меня, я тебе верю. С каждым вдохом я ощущаю твою любовь. Будешь ли ты любить меня и впредь? Даже если мы расстанемся?

Рапсодия отвернулась.

— Да, — печально ответила она, словно ей было стыдно в этом признаться. — Всегда. Но не тревожься, я справлюсь. Я не поставлю тебя в неловкое положение, Эши. Как я уже говорила тебе прежде, я тебе помогаю в том числе потому, что однажды ты станешь моим сувереном, и я должна всячески содействовать своему государю. Я никогда не брошу тень на твою репутацию и не стану мешать счастью.

Эши рассмеялся.

— Рапсодия, если люди узнают, что ты была моей любовницей, моя репутация поднимется до недосягаемых высот. А теперь у меня есть две проблемы. Во-первых, я хочу, чтобы ты обещала мне позволить приготовить тебе ужин, когда мы вернемся от Мэнвин. У нас будет прощальное свидание, мы разделим трапезу в саду, может быть, не много потанцуем. Одна чудесная романтическая нота, тем более что завтра нам предстоит изучить воспоминания Ракшаса. — Он невольно содрогнулся, вспомнив пережитое утром. — У нас было волшебное лето. Я хочу, чтобы оно так и закончилось.

Рапсодия улыбнулась ему:

— Звучит просто замечательно. А мы сможем приодеться?

— Безусловно, иначе и быть не может. Пожалуй, я даже куплю себе что-нибудь в Яриме. У меня мало красивой одежды.

— И мы устроим церемонию Присвоения нового имени.

Вернув Эши частицу его души, Рапсодия настаивала на том, чтобы дать ему новое имя — тогда ф'дор не сумеет его найти. Эши кивнул:

— Да, хорошая мысль.

— Ладно, а вторая проблема?

Он заключил ее в объятия.

— Насколько я понял, сегодня мы еще остаемся любовниками?

— А ты этого хочешь?

Его поцелуй был ответом.

Даже издалека было нетрудно понять, почему Ярим получил свое имя. На языке коренного населения, давно оттесненного на север силами Гвиллиама, это слово значило красно-коричневый, цвет засохшей крови. Большинство зданий было выстроено из кирпича с таким же названием — их делали из местной красной глины, которая при обжиге в печи темнела.

Столица официально называлась Ярим-Паар, но все предпочитали ее прежнее имя. Город раскинулся у подножия высокой горы и с юга был совершенно не виден. Он совершенно неожиданно, словно по мановению волшебной палочки, возникал перед путником, только спустя некоторое время понимавшим, что перед ним крупный город, — дома здесь строили непривычно темного цвета. И сразу же возникал вопрос: как они появились? Может быть, выросли из земли? Впрочем, больше здесь ничего не росло — городу не хватало воды.

Волна жара, рожденная южным ветром, накатила с востока. Наст, покрывавший землю последние две недели, исчез, началось короткое бабье лето, жаркое и сухое. И в этих краях совсем безрадостное.

Когда-то Ярим процветал, а сейчас повсюду виднелись следы запустения. Улицы были вымощены камнем, но в трещинах между ними выросла порыжевшая сорная трава. Сточные канавы, забитые мусором, превращали дождевую воду в потоки грязной коричневой жижи.

На многих улицах группами собирались нищие, прохожие не обращали на них никакого внимания — здесь к ним давно привыкли. Рапсодия сразу распознала в некоторых из них профессиональных попрошаек, но в глазах других она увидела настоящий голод, слишком хорошо знакомый ей самой. Одна молодая мать с ребенком казалась особенно несчастной и истощенной, Рапсодия потянулась за спрятанным под плащом кошельком, но с удивлением обнаружила, что Эши ее опередил, бросив несколько монет на колени женщины. Протянув ей золотую монету, Рапсодия поспешила за Эши.

— Я немного удивлена, — призналась она.

— Чем?

— Никогда бы не подумала, что ты подаешь нищим.

Эши посмотрел на Рапсодию из-под своего капюшона.