Бывшая жительница тауна мысленно возмущалась – всё-то в сельве проблема, всё даётся с большим трудом! За каждым бананом нужно попрыгать, полазать по веткам, да побросать тяжести. Чтобы добыть воду – жди вечернего дождя, и никак иначе…

Издержки свободной жизни. А без материнского медальона она вообще давно бы погибла. Свобода для подавляющего большинства – лишь иллюзия, а выбор один: или жить рабыней, или умереть одним из сотен пренеприятных способов. Рабство или смерть – такова немудрёная альтернатива.

Ближе к вечеру Афину разбудили звуки яростной схватки. За несколько дней пути девушке не раз случалось слышать подобное, но сейчас драма разыгралась совсем рядом, и разувшись, беглянка взобралась на дерево, чтобы из зрительницы не перейти ненароком в категорию участниц. Защитное поле, как утверждала инструкция, могло остановить даже слона, но проверять это на практике совсем не хотелось.

Наблюдая за джунглями, откуда доносились рёв и рычание, Афина вскоре заметила шевельнувшийся куст. Ещё через несколько секунд из зарослей выкатился чёрно-жёлтый клубок перепутанных тел. Животные грызлись насмерть. Лязгали клыки, в разные стороны летели внушительные клочья шерсти. Внимательно всмотревшись, девушка определила в одном из зверей ягуара, а вот второго идентифицировать так и не удалось.

Движения бойцов постепенно утрачивали стремительность – оба явно теряли силы. И вот, раздался леденящий душу вопль смертельно раненого: ягуар, оставляя широкий алый след, пополз в кусты умирать. Для его неизвестного соперника размером поменьше эта жестокая схватка, видно, тоже стала последней. Заметно шатаясь, животное постояло, провожая взглядом поверженного врага – и рухнуло в горячий песок, истекая кровью. Внешне оно напоминало Афине и собаку и кошку одновременно. Раньше ничего подобного она точно не видела.

В этот момент девушка ощутила ещё одну странность – чей-то безмолвный зов, тоскливый и требовательный. По спине пробежал холодок… С противоположной стороны пляжа выметнулся из зарослей новый зверь. Раза в три меньше, сложением он точно копировал неподвижно лежащую кошкособаку. Жалобно скуля, детёныш подбежал к матери, принялся облизывать ей морду. В глазах Афины появились слёзы. Как он теперь один… тоже погибнет.

Словно отвечая, неведомый источник эмоций заставил почувствовать неизбежность предначертанного, умиротворение и надежду. Сердце девушки застучало непривычно часто, как на бегу – не в силах понять, откуда в её сознание приходят чужие чувства, она всерьёз заволновалась. Ребёнок неизвестного зверя перестал скулить и лёг рядом с умирающей матерью.

Острый приступ головокружения чуть было не свалил Афину с четырёхметровой высоты. Беглянка поняла – обращаются именно к ней и хотят сказать нечто очень важное.

-«Человек, сейчас я умру… Прошу… Во имя разума, позаботься о моём потомстве! Она тоже… умеет говори…»

Мыслефраза оборвалась на полуслове. Афина ощутила взрыв отчаянной тоски, исступления, безысходности. Детёныш тихонько заплакал, тычась носом в окаменевшую морду матери.

Как сомнамбула, девушка спустилась на землю и медленно пошла. Неумело послала маленькому одинокому существу эмоции сопереживания и скорби. Тоскливый звук усилился, стал прерывисто-всхлипывающим.

-«Не надо плакать, прошу тебя! Не расстраивай маму, она хочет видеть тебя сильной…»

Осталось всего несколько шагов, и Афина хотела верить, что в случае чего медальон не подведёт. Умершая волкорысь явно больше двух метров длиной, и это если не считать хвоста. Её ребёнок не мог, конечно, похвастаться такими размерами, но уже сейчас был намного крупнее бордосского дога – в последние годы эта порода стала модной среди правителей.

Сирота не сразу восприняла услышанное, потом замерла, села и подняла круглую остроухую голову. На девушку внимательно уставились влажно блестящие карие глаза.

-«Мама больше не может видеть. Маму убил этот жёлтый, пятнистый. Когда я вырасту большой, я убью всех таких в этом лесу. И их детёнышей тоже. Чтобы ни одного не осталось!»

-«Нет, девочка, мама не умерла, она просто лишилась тела, а её душа жива и сейчас смотрит на тебя с небес». Прижав усы, животное нервно зевнуло.

-«Что это такое, душа?»

-«Половинка каждого из нас. Может быть, более важная, чем тело».

-«Не понимаю».

-«Ну вот, если рычать, например, это будет говорить тело. А если так, как сейчас мы – говорит душа».

Лобастая голова склонилась чуть влево, под блестящим носом чуть приоткрылась широкая пасть, чтобы продемонстрировать нежно-розовый язык.

Вопреки предположениям, Говорящая не стала Афине обузой. Это имя дала ей мама, с великой радостью обнаружив данную особенность у подрастающей дочки. Говорящая и родилась-то единственной в помёте, что само по себе вызвало настороженность стаи. Как же – плохая примета…

Волкорыси не были поголовно разумны, но для того, чтобы создать невыносимые условия «белой вороне» разум и вовсе не нужен. Именно отношение сородичей стало причиной того, что мать и дочь решили навсегда покинуть город.

В общем, к моменту встречи с Афиной Говорящая уже умела самостоятельно добывать пищу, использовать мыслеречь и очень многое слышать. Например, когда девушка просто так, от одиночества посетовала новой спутнице на неразрешимость проблемы ориентации в ночном море, выяснилось, что таковой попросту не существует.

Плавать кошкособака умела, но конечно, не смогла бы без отдыха преодолеть большое расстояние. Поэтому они решились отправиться в путь только после того, как отыскали бревно с подходящими сучьями – чтоб не крутилось в воде, и чтобы можно было надёжно держаться лапами. С превеликим трудом Афина вытащила его на берег – чуть не надорвалась. Говорящая, обладая сопоставимой силой – как-никак, полтора метра в холке – ничем не могла помочь девушке.

«Судно» опробовали на плаву, и в тихую лунную ночь путешественницы вышли в море. От берега отгребли без проблем, а потом выяснилось, что понятий «право» и «лево» для Говорящей не существует. Прошло какое-то время, прежде чем Афина сообразила, как правильно следовать указаниям «не туда» и «туда». Потом взаимопонимание наладилось, импровизированный плот заскользил уверенно и ровно. Экономя силы, девушка время от времени давала отдых мышцам, просто повисая в «лёгкой» морской воде. Солёная, она держала на поверхности сама, но вот управление более крупным и тяжёлым бревном требовало значительных усилий.

В один из таких моментов отдыха обе почувствовали незаметно подхватившее их течение. Вначале Афина пыталась бороться с ним, направлять неуклюжее бревно «туда», пока не сообразила, что силы слишком неравны и течение побеждает. Не позволяя отчаянию овладеть сознанием – было стыдно перед младшей спутницей – девушка всю энергию отдала разуму. И когда громада острова, казалось, безнадёжно уплыла вправо, вразумление пришло вместе с первыми проблесками утренней зари.

Течение пронесло мимо цели – и пусть. Теперь нужно плыть вперёд, тогда земля справа закроет их от напора волн. Выйдя из полосы течения, просто повернуть на юг и подплыть к острову с его северо-восточной оконечности. Путь станет длиннее, но это ведь не гибель и не позорное возвращение несолоно хлебавши!

Так и сделали. Афина воспрянула духом и поблагодарила Говорящую за выдержку. В минуты обоюдной беспомощности та не запаниковала, и не пыталась упрекать старшую за ошибочное решение.

Девушка едва выползла на пологий песчаный берег, кусая губы от судорог, комками боли схватывавших ноги то тут, то там. Волкорысь выбралась из переплетения ветвей, грузно свалилась в воду, выскочила на пляж, радостно отряхиваясь – от неудобной позы затекли мышцы.

-«Последи за бревном», – попросила Афина. –«Будет уплывать – бей тревогу. А сейчас я должна немного придти в себя».

Вскоре девушка нашла силы подобраться к мешку и, отвязав его, толкать от воды подальше. Тут Говорящая помогла, вцепилась в лямки зубами, упираясь мощными лапами, потащила так сильно, что Афина тряпичной куклой волочилась по песку вслед за поклажей. Выбрала подходящую тень, распласталась не песке, привычно обмотав ремни рюкзака вокруг запястья. А кошкособака помчалась обследовать новые земли, как ни предостерегали её от поспешности.