-«Терпение – первая заповедь в засаде», – подумал Лариске Диксон, и она охотно согласилась. Летательный аппарат, тем временем, выплюнул очередную гору пайков.

-«Как он это делает? Не видно ни кранов, ни манипуляторов…»

-«Мне непонятно тем более», – уныло отозвалась крыса. –«С этими людьми нам пока не тягаться».

-«А я вот – попробую», – недобро усмехнулся майор. –«Ишь, «золотой миллиард» выискался, жемчужина в навозной куче…»

Лариска не выразила определённой мысли, но чувствовалось – она не особенно уверена в победе Диканова над столь могущественным противником.

-«Ты в этом здании далеко чувствуешь?» – справился Вик.

-«Ну, собак в подвале чувствую». Как обычно, при упоминании о собаках, крыса оскалилась, забив хвостом.

-«А других горилл где-нибудь в доме чувствуешь, кроме тех, что на втором? Кстати, сколько там их точно?»

-«На втором этаже четырнадцать самцов, на третьем – два… О, сейчас один спускается на первый, значит, остался один. Других горилл в доме не чувствую».

-«А людей?» – на всякий случай спросил Диксон.

-«Нет и давно не было. Запаха совсем не чувствую». Солнце поднялось в зенит, становилось жарко. Он расстегнул куртку.

-«И это дни холода? Даже не дни потепления?»

-«Ночами бывает ещё колотун», – заметила Лариска.

Обмениваясь мыслями, майор не забывал прислушиваться и внимательно оглядывал площадь. Толпы у стен домов заметно редели, вливаясь в ручейки очередей. Жаждущих правительственного пайка оставалось меньше и меньше. Приглядевшись, Вик понял – среди этих горилл есть самки!

-«Разве их самки ходят за пайком?» – удивился Диканов.

-«Ходят. Те, кто не успели или вообще не способны родить…»

По мере уменьшения количества горилл на площади, движение к месту раздачи и обратно становилось быстрее, быстрее и быстрее. Торопливо ухватив паёк, аборигены чуть ли не бегом бросались с майдана. Когда в очередях осталось меньше сотни постчеловеков, примерно треть их, по большей части самки, стоявшие самыми последними, забыли про паёк, и рванули куда глаза глядят – только пятки засверкали.

-«Эти-то чего боятся, у них нечего отнимать…»

-«Жизни», – лаконично ответила крыса. –«Они правильно рассудили, что охотников сидит по домам уже больше, чем добычи на площади. И кому не достанется пайков, начнут убивать членов другой стаи, чтобы просто съесть».

Лариска представила разделанную гориллу, и мечтательно лязгнула зубами…

Несколько часов кряду висевшая над майданом, «тарелка» вдруг разом втянула груду ломаного оружия и белоштанную команду раздатчиков. Из внешних динамиков дископлана полилась весёлая, жизнерадостная музыка, и со скоростью монгольфьера он плавно поплыл в небо.

Шесть-семь десятков горилл, жадность которых одержала верх над разумом, забыли про очередь, и наперегонки кинулись расхватывать оставленные по их количеству мешки.

Созерцая столпотворение, Диксон думал: «Лень и жадность… Иначе вообще зачем отнимать чужое? Дают каждому, кто хочет. Но нет, нужно побольше и сразу! Чтобы не ходить каждый раз на раздачу, чтобы выменять за часть пайка что-нибудь у соседа, или трахнуть соседку…»

По мере отдаления «тарелки» музычка затихала, а по краям площади послышались первые осторожные выстрелы. Убедившись, что экипаж правительственного аппарата не намерен реагировать на нарушение порядка, «охотники» открыли ураганный огонь по навьюченным сородичам. Это была настоящая бойня.

-«Ночью вам будет чем поживиться», – думал майор, глядя, как автоматные очереди косят разбегающихся носильщиков.

-«Мысль неверна», – печально отозвалась спутница. –«Вскоре после того, как затихнет стрельба, трупы начнут разделывать сами гориллы. Ближе к ночи за остатками явятся собаки. А нам придётся либо драться с ними, либо довольствоваться тем, что они не доедят…»

-«Внимание!», – крыса насторожилась. –«Гориллы со второго этажа спускаются и выходят на улицу. Два самца на третьем пока остаются на местах».

Не имея возможности наблюдать за передвижением противника, Вик только догадывался о его намерениях.

«Основная группа приготовилась к нападению, а наблюдатели должны подать условный сигнал».

Те носильщики, что сумели уцелеть под огнём на площади, втягивались теперь в узкие заросшие улочки.

Двойной крик вороны – вслед за ним автоматные очереди совсем рядом с домом!

-«С третьего этажа тоже уходят… Всё, горилл в доме нет», – доложила Лариска.

Решив дождаться конца междоусобной разборки, Диканов продолжал наблюдать за усеянным мёртвыми телами майданом. От домов к ним начали подбираться мародёры, поднимали валяющиеся мешки, оружие – и, в свою очередь, превращались в добычу. Снова звучали выстрелы, снова падали гориллы. Усмехаясь, майор наблюдал, как один и тот же огромный оранжевый мешок в третий раз перешёл из лап в лапы.

Тем не менее, площадь и прилегающие к ней улицы постепенно пустели. Все стремились как можно скорей убраться подальше со своей добычей.

Давно перевалившее зенит солнце начало склоняться к закату. Вик прикинул по долготе светового дня – да, и вправду похоже на март, может быть, на начало апреля. Но зелень цветёт, как в мае, а жара стоит вообще какая-то летняя!

Охотники за пайками ушли делить добычу, а каннибалы ещё не появились. Похоже, настало минутное затишье, пора идти. Странная парочка осторожно высунулась на улицу, озираясь по сторонам. Метрах в пятнадцати от подъезда валялся труп в зелёных штанах… Короткими перебежками человек и крыса возвращались в метро.

-«Сколько свежего мяса!» – то и дело сокрушалась голодная Лариска.

Из подземного перехода торчали мятые, поросшие мхом и травой кузова легковушек. Диксону показалось – между ними вполне может пробраться крыса, даже такая крупная!

-«А если стащить трупы сюда, на лестницу – твои сородичи смогут собрать их сейчас, пока ещё не пришли каннибалы?»

-«Смогут, но мне нужно знать, сколько будет трупов. И что ты за это хочешь от крыс?» Сквозь кусты Вик засёк впереди движение – оба тотчас юркнули в заросли.

-«Сколько получится трупов, я и сам пока не знаю… А от вас мне нужно ещё оружие, лучше из складов, старое надёжней. Еда в железках, как у деда. Под «Крещатиком» и «Арсенальной» точно были огромные склады, там найдётся и то и другое, если раньше не растащили. Ещё нужна возможность уйти под землёй как можно дальше на юг, хотя бы до «Голосеевской», если не успели построить дальше. И всё».

Пока Лариска думала, Диканов наблюдал за появившимися гориллами. Напуганные зверским мочиловом, они двигались медленно, бесшумно, прижавшись плечом к плечу, выставляя перед собой короткие автоматы. «Ещё несколько шагов, и нас обнаружат!» Майор тщательно прицелился, короткая очередь свалила ближайшего самца.

-Бросай оружие, руки вверх!! – заорал Диксон, третьим выстрелом в голову добивая раненого.

Стукнули оземь автоматы, двое оставшихся в живых покорно подняли заметно трясущиеся руки. Или «лапы»?

Ростом всего лишь по грудь, да ещё сутулятся. Низкие лбы, выпуклые надбровные дуги… Зато в плечах косая сажень! А шерсти на мордах почти нет – видать, молодые. Угрожающе поводя стволом, Вик скомандовал:

-Взяли его – ты за руки, ты за ноги!

Гориллы наклонились, подняли убитого. Теперь ясно, почему они ходят так тихо – ни на одном нет обуви.

-Нести к входу в метро. Бегом, марш! Он подобрал трофейное оружие, и подумал Лариске:

-«А ты наблюдай вокруг, сразу предупреждай, если почуешь других горилл».

Сопровождая пленников, испуганно поглядывавших на огромную крысу, Диканов понял – он «слышит» их страх! Чувствует сам, без помощи жительницы подземелий!! И по мере приближения к входу в метро этот страх превращался в животный ужас.

-Не бойтесь, сейчас день, крысы не выйдут!

-Эта – вышла… – пробормотал самец в засаленных голубых штанах, с ненавистью косясь на Лариску.

-Бросайте туда, да подальше, – майор кивнул на уходящие под землю ступеньки, засыпанные грязным песком и мусором. И весело подумал союзнице: