— Хорошо, — сказала Кэролайн, — я разработаю кое–какие идеи для нее.

— Нет, — твердо ответил я. — Я сам позабочусь о Таре. Мы все еще на стадии переговоров. Не стоит рисковать, ведь вы ее даже не знаете.

— Я просто подумала, что смогу подбросить кое–какие идеи для ее программы.

— Послушайте меня, Кэролайн, — твердо сказал я. — Я хочу, чтобы вы держались от нее подальше. Предоставьте это мне и все будет в порядке. Тара вас проглотит и выплюнет — нужно знать, как с ней обращаться.

Она, слегка обидевшись, откинулась в кресле. Но я знал, что вмешиваться она не станет.

— Простите, — сказала Кэролайн. — Разумеется, я не стану делать то, что вам не понравится. — Я пожал плечами. — Но я тоже хочу гордиться своей работой. И хочу, чтобы вы мной гордились. — Я опустил взгляд на стол и через секунду почувствовал, что ее рука гладит меня по щеке. — Мне кажется, мы могли бы стать ближе, Матье.

Я немного отодвинул стул и поднял обе руки, возражая.

— Простите, Кэролайн, — сказал я. — Но я не думаю, что это удачная…

— Вы не понимаете, насколько я вами восхищаюсь, Матье, — продолжала она, встав и подойдя ко мне; ее манера соблазнять была позаимствована из телепередач. — Меня всегда привлекали мужчины постарше.

— Но не настолько, — сказал я. — Поверьте мне. А теперь в самом деле, я…

— А вы попробуйте, — прошептала она, потянувшись, чтобы поцеловать меня. Я уклонился.

— Простите, — сказал я, коснувшись ее руки. — В самом деле, я…

Она отпрянула и взяла себя в руки.

— Отлично, — сказала она. — Со мной все в порядке, я ухожу. — И ринулась к двери, обернувшись лишь затем, чтобы сделать последний выстрел: — Не забывайте, что я все еще главный акционер, Матье, и если я захочу вмешаться, я вмешаюсь.

Я вздохнул и вернулся к работе.

Через несколько дней зазвонил телефон. Тара была готова принять мое предложение.

— А «Биб»? — спросил я ее. — Они согласны тебя отпустить?

— Не вполне, — ответила она. — Мой агент обсуждает это с ними. Они недостаточно способствовали моему карьерному росту и тому подобное. Он пригрозил им иском, и по завершении переговоров я стала практически безработной.

— Хорошо, давай тогда уладим ситуацию прямо сейчас, — обрадованно сказал я. — Я в самом деле очень рад, что ты к нам возвращаешься. — Я секунду помедлил, а потом добавил: — Я скучал по тебе.

Теперь она задумалась, но все же сказала:

— Я тоже по тебе скучала. По нашей дружбе, не говоря уже о наших спорах.

— На этот раз все будет иначе. Станция меняется. Но ты, разумеется, будешь независима. Я тебе доверяю.

— Единственное, что меня беспокоит, — сказала она с некоторым напряжением в голосе. — Кто будет руководить станцией?

— Ну, пока что я.

— Ты же сказал, что хочешь уйти.

— От рутины — да. Мне нужен новый Джеймс Хокнелл, который возглавил бы дело, но я останусь акционером и членом совета.

— Хорошо, — сказала Тара. — Но когда ты собираешься это сделать? Ты уже приступил к поискам?

— Нет, — признался я. — Но, как я уже говорил, у меня есть одна идея. Только мне пока не представилось возможности ее осуществить. К тому же я не уверен, что она хороша. Предоставь это мне. Что бы я ни сделал, я сделаю это скоро.

— Я должна признаться тебе, — сказала она. — Я говорила с Аланом и П.У.

— Правда? — Я удивился. Даже я давно уже не говорил с Аланом — и ничего не знал о П.У. с тех пор, как он покинул страну. — Как ты разыскала П.У.?

— У меня свои источники, — рассмеялась она. — Он собирается жениться на Бермудах, ты об этом знал?

— Боже милостивый, нет. Готов спорить, какая–нибудь семнадцатилетняя танцовщица живота, я прав?

— Ну, вообще–то ей шестнадцать, но там возрастные ограничения менее суровые.

Настала моя очередь рассмеяться.

— Мне интересно, что она нашла в миллионере П.У.? — саркастически сказал я.

— Мне тоже. Но тем не менее, я решила, что перед возвращением стоит поговорить с ним и Аланом. Все в порядке, вот только П.У. кое–что мне сказал.

— Так–так?

— Оказывается, он хочет продать свой пакет акций. Ты и этого не знал?

Известие застало меня врасплох. Я впервые об этом слышал.

— Нет, — ответил я. — Когда это произошло?

— Ну, если верить ему, он только что принял решение, но пока ничего не предпринимал. Хочет подождать, когда закончатся свадебные приготовления, а потом продать все свои паи здесь. Они намерены создать радиостанцию на Бермудах.

— Радиостанцию! — заинтригованно сказал я. — Как интересно. Но скажи мне, Тара, у тебя случайно не завалялся его номер телефона?

— Вообще–то он у меня есть, — сказала она. — Найдется ручка и бумага?

— Да. Думаю, лучше тебе дать мне его, пока никто другой не прослышал об этой информации.

Я записал номер и положил бумажку возле аппарата, чтобы сразу же позвонить.

— Ты придешь завтра и мы подпишем контракт? — спросил я.

— Да, только давай не слишком рано. Я планировала в кои–то веки отоспаться.

— Хорошо, тогда где–нибудь в середине дня. А теперь, могу я тебе довериться?

— Конечно. Разве я не сообщила тебе свежие сплетни про П.У.?

— Вот почему я и прошу твоего совета. Речь идет о том, кто займет место Джеймса, когда я уйду. Вот какая у меня идея, но выслушай, прежде чем что–то сказать. Это очень важно для меня…

Первая встреча. Томми приехал в мой офис ровно в 11 утра — я был рад этому, поскольку день обещал быть насыщенным, а мне хотелось разобраться со всеми проблемами до Рождества. Сперва я даже не узнал его. Мы не виделись около двух недель — с того дня, когда я приходил к нему; мы лишь пару раз поговорили по телефону. Он провел недельные каникулы — если это подходящее слово — в санатории и записался на реабилитационную программу; я им гордился.

— Томми, — сказал я, посмотрев на него, когда он вошел в кабинет, настолько очаровав по дороге мою секретаршу, что та забыла даже сообщить мне о его приходе. — Что ты с собой сделал?

Волосы у него были коротко подстрижены и торчали клочками на французский манер, контактные линзы он сменил на элегантные круглые очки в тонкой и бледной роговой оправе. Он был одет в легкий светлый костюм и выглядел здоровее, чем когда бы то ни было прежде.

— Я решил немного замаскироваться на улице, — сказал он. — Все равно меня скоро забудут.

— Да, разница существенная, — сказал я; его новый образ взрослого человека произвел на меня впечатление. — Ты выглядишь гораздо лучше. Это для роли?

— Нет, для себя, — улыбнулся он. — Как будто я могу получить роль прямо сейчас. Ты представляешь, какие взносы за мою страховку придется платить?

— Вот так сразу — вряд ли, — сказал я, указав на кресло напротив. — Но поверю тебе на слово. Присаживайся. Я попрошу принести кофе.

— Мне — чай, — ответил он, когда я нажал кнопку интеркома и попросил принести напитки. — Ну, — продолжил он, мимоходом оглядываясь по сторонам, — местечко выглядит не слишком празднично. Ты кто — Скрудж или что–то в этом роде?

— Я — Дух Прошлого Рождества[114], — сказал я. — Но у меня не хватило времени на рождественские декорации. Не вижу в этом смысла. Годы проходят так быстро, все они сливаются в один.

— И их так много, верно? — спросил он меня с усмешкой. Я понимал, что он все еще скептически относится к тому, что я ему рассказал, но знал, что он все же отчасти поверил мне: теперь он немного нервничал и старался соблюдать дистанцию, что было на него совсем не похоже.

— Немало, — признал я. — Как там Андреа? — Меняя тему, я понимал, что, однажды поведав ему всю историю, больше не хочу повторяться. За 256 лет он стал единственным человеком, которому я все рассказал, и я осознавал, что пройдет еще немало времени, прежде чем я заговорю об этом снова. Он может верить или нет — это его право.

— Она огромная, — засмеялся он. — Должна родить со дня на день. Она ужасно боится, что это случится завтра.