Наконец, убедившись, что всякие попытки установить единую власть в лице Михайловича, который в 1942 году получил чин генерала и был назначен в эмигрантском правительстве военным министром, ни к чему не приводят, английское правительство решило установить непосредственный контакт с Народно-освободительной армией Югославии (НОАЮ). [480] В мае 1943 года туда прибыла английская военная миссия, а в июле английский посол в Москве передал, что его правительство решило теперь оказывать поддержку всем борющимся в Югославии, независимо от того, к какой партии они принадлежат. Однако ощутимой помощи НОАЮ от англичан не получала, причем эта помощь всякий раз резко сокращалась, когда руководство НОАЮ не желало принимать предложения англичан, заключавшиеся в основном в признании королевской власти на территории Югославии.

Много сил, энергии, изворотливости, присущих только ему, приложил Уинстон Черчилль, чтобы сохранить монархию в Югославии, но так ничего и не добился. Чем больше получал от союзников военной помощи Михайлович, тем меньших успехов он добивался, тем большей признательностью и авторитетом пользовались партизаны во главе с маршалом Тито. И всякий раз, как только в Ставке по тому или иному поводу заходила речь о Югославии, всегда вставал вопрос: какую помощь можем мы оказать партизанам?

Огромное расстояние, разделявшее нас, не давало возможности оказать хотя бы сколько-нибудь значимой поддержки. Мы совершали в Югославию лишь отдельные полеты. Наконец, в ноябре 1943 года наши войска освободили Киев, что дало нам практическую возможность начать подготовку к регулярным полетам в Югославию. От Киева до баз югославских партизан было более 1300 километров по прямой, а это значило, что самолеты должны были преодолеть расстояние свыше 2600 километров для того, чтобы достичь цели (район выброски) и вернуться обратно, не считая времени пребывания в воздухе, необходимого для отыскания этой цели, точного сброса доставленного, а также возможных отклонений по маршруту по тем или иным причинам. Получалось, что в лучшем случае, при всех условиях благоприятного полета, нужно вести расчет, как минимум, на преодоление самолетами расстояния в 3000 километров. Это по тому времени было пределом практической дальности наших самолетов. Начинать такие полеты значительным количеством самолетов казалось явным авантюризмом, но положение, в котором находились югославские партизаны, обязывало нас использовать малейшие возможности, а следовательно, и идти на определенный риск. И на такой риск мы пошли. Верховный принял решение организовать и начать регулярные полеты для обеспечения боевых действий партизан в Югославии, несмотря ни на какие трудности.

В ходе Тегеранской конференции по инициативе нашей делегации было принято решение о максимально возможной помощи югославским партизанам различным снабжением и материалами, что способствовало бы их активным действиям против гитлеровских захватчиков. Однако как англичане, так и американцы не отказались и от активной помощи четникам Михайловича. [481]

Во время Тегеранской конференции была проведена сессия Антифашистского вече народного освобождения Югославии в городе Яйце (29—30 ноября 1943 года). На этой сессии эмигрантское югославское правительство за антинародную деятельность было лишено всех прав законной власти, а королю Петру II было запрещено возвращение в Югославию до конца войны. Высшим исполнительным и административным органом власти стал созданный решением вече Национальный комитет освобождения Югославии во главе с его председателем маршалом Тито.

По завершении Тегеранской конференции еще на бакинском аэродроме Сталин дал указание ускорить организацию планомерных полетов в Югославию. Непосредственную оперативную связь с нами по вопросам помощи югославским партизанам было поручено держать Д. Мануильскому[126].

Вот что он писал мне:

(Архив МО СССР, ф. 39, оп. 11493, д. 6, л. 1.)

А 14 января мы из Югославии получили следующую телеграмму:

(Архив МО СССР, ф. 39, оп. 11493, д. 6, л. 5).

Куда же нам доставлять груз, чтобы он попал по назначению и не оказался в руках врага? Фронт, если можно так выразиться, дышит. [482] Да и фронта-то, как такового, который мы привыкли представлять себе, по сути дела, нет. А лететь туда нужно 1300 километров, доставить точно по адресу все находящееся на бортах самолетов, для чего нужно обязательно обнаружить адресата, не говоря уже о том, что почти весь путь предстоит пройти над территорией, занятой противником. Уточнив, какие пункты находятся твердо в руках партизан, 15 января отдается следующее распоряжение:

(Архив МО СССР, ф. 39, оп. 11493, д. 6, л. 8).

А вот месяцем позже мы уже получили следующее сообщение:

Так, в связи с боевыми действиями, исключались одни места доставки вооружения и боеприпасов и возникали другие. Партизаны находились в движении.

Для планомерного обеспечения югославских партизан была организована авиационная группа с базированием на Украине. Одними из первых, кто начал регулярные полеты в Югославию, были экипажи Александра Давыдова со штурманом Василием Тузовым, Евгения Мухина со штурманом Иваном Лисовым, Константина Кудряшова со штурманом Федором Румянцевым, Никифора Рыбалко со штурманом Василием Улизко, Гоги Агамирова со штурманом Иваном Гвоздевым. Командиры кораблей были классными летчиками, налетавшими до войны огромное количество часов на трассах Гражданского воздушного флота и имевшими большое количество боевых вылетов во время Великой Отечественной войны. Их штурманы также имели значительное количество боевых вылетов. [483]

Число экипажей, принимавших участие в полетах к партизанам Югославии, стремительно нарастало, и в скором времени на выполнение этой труднейшей, опаснейшей и важнейшей задачи была задействована целая дивизия 4-го гвардейского авиационного корпуса АДД. Этим корпусом командовал генерал-лейтенант авиации Георгий Семенович Счетчиков — высококультурный, грамотный, разносторонне развитый командир, который очень быстро продвинулся по командной лестнице и, будучи в начале организации АДД командиром полка и подполковником, в 1944 году уже командовал корпусом в звании генерал-лейтенанта авиации.