Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Перестань глазеть! — строго сказала она и зашла за кусты. Теперь Яшке была видна только ее голова.

— Очень нужно, — ответил он и снова стал расправлять мокрые рублевые бумажки.

Зойка протянула из-за кустов руку:

— Принеси сумку!

Яшка послушно принес сумку и опять спустился к лодке.

Платье под жарким солнцем подсохло быстро. Девушка натянула его на себя и бросила сверху:

— До свидания, папуасик! Встречай через час.

Возвращалась Зойка с туго набитой сумкой. Придерживая ее обеими руками, осторожно спустилась вниз и тяжело перешагнула через борт.

— Уф, жарища! — сказала она и удобней устроила свою ношу на коленях. Теперь девушка не позволяла себе озорничать.

— Ишь, нагрузилась! — дружелюбно сказал Яшка.

— Сегодня журналов много. Учителю — «Новый мир», агроному — «Октябрь», «Нева», председателю какая-то бандероль, книги, наверное. В читальню шесть журналов. Ну, а газеты почти в каждый дом. Да я и не обижаюсь, что тяжело: пусть себе читают. Писем тоже достаточно.

— Мне нет письма? — спросил Яшка, хотя получать письма ему не от кого.

— Тебе еще пишут.

Яшка, щурясь на солнце, энергично греб. Весла поскрипывали в уключинах. Вдоль бортов журчала вода. Над рекой гулял теплый широкий ветер. Он трепал Зойкины косы, поднимал подол ситцевого платья, оголяя круглое розовое колено. Зойка поправляла платье и энергичным кивком отбрасывала косы за спину.

Причаливал Яшка кормой, чтобы девушке было удобнее выходить.

Зойка уходила, и Яшке становилось скучно. Он привязывал лодку, брал книжку и ложился на песок, прикрыв голову старой соломенной шляпой. Но читать не хотелось, и он лениво смотрел на реку, которая струилась вдаль среди отмелей, обрывов и кустарника. Яшка все больше чувствовал одиночество. Ему хотелось, чтобы на берегу опять зазвенел голос Зойки, чтобы она была здесь, рядом и говорила с ним.

Шел Яшке восемнадцатый год. Учился он неважно, в седьмом и восьмом классе сидел по два года. Зойка над ним подтрунивала. Она вообще много подсмеивалась над ним, и хотя он не обижался, ему все же было неприятно.

«Папуасик, голопузик! Откуда у нее такие слова? — думал Яшка. — Неужели я такой смешной?» Он посмотрел на свой голый загорелый живот и решил, что хватит щеголять в одних трусах.

На другой день Зойка не узнала перевозчика. Он надел черные брюки, новенькую тельняшку, присланную братом из Мурманска, ботинки и превратился в рослого красивого парня. Зойка даже не сразу села в лодку, а стояла и смотрела, как он отвязывает цепь, берется за весла. Яшка молча развернул лодку кормой к девушке и сказал:

— Садись.

— Ого, — сказала Зойка. — Как вырядился. В честь чего?

— В честь хорошей погоды, — ответил он.

Зойка села в лодку и, наблюдая за гребцом, хитро сощурила глаза. Яшка догадывался, что она придумывает новое прозвище.

— Лодка есть, тельняшка есть, брюки клеш. Есть и пристань. А вот спасательных кругов не имеешь!

— А зачем? Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, — ответил Яшка и рассмеялся.

— Неново! — сказала Зойка.

— Ничего, зато здорово!

— Не скучно тебе тут целыми днями торчать? — вдруг спросила она серьезно.

Яшка помолчал, налегая на весла. Потом ответил:

— Скучно. Да что поделаешь, заставили. — Он опять подумал и добавил: — Пассажиры все молчуны какие-то. С тобой только и весело…

Зойка опустила глаза.

— Так уж и весело? — она медленно свесила руку за борт, сделала движение, как бы собираясь плеснуть в Яшку водой, но сдержалась, только поболтала рукой в теплой, быстрой волне.

Выходя из лодки, Зойка задержалась, стоя одной ногой на берегу, другой на кормовой банке. Повернулась вполоборота к Яшке, подняв руки, стала поправлять косы. Она посмотрела на него сверху вниз как-то по-новому, с загадочной и задумчивой грустинкой. Он тоже, подняв голову, поглядел на нее. Солнце брызнуло ему в глаза горячим светом, и он на мгновение зажмурился. Когда открыл глаза, Зойка уже бежала по косогору. Лодка от сильного толчка отплыла от берега.

После Яшка перевез несколько человек и, ожидая почтальоншу, заранее подъехал к правому берегу. Вскоре на обрыве послышались знакомые быстрые шаги, и Зойка, придерживаясь за обломанные ветки, неторопливо спустилась вниз, села в лодку и привычным движением положила на колени сумку. Едва Яшка отъехал от берега, как на обрыве выросла высокая фигура механика Гая. Гай нес на спине мешок и под мышкой — свёрток.

Яшка, табаня веслами, снова причалил к берегу бортом. Механик снял с плеча мешок и, поднатужившись, одной рукой бросил его в лодку. Она качнулась, в мешке звякнули металлические части. Гай сел на банку, снял кепку и, достав платок, вытер потный лоб. Русые волосы у него свалялись от пота. Лицо красное. Механик шумно отдувался.

— Тяжелый, черт! — он пнул ногой мешок. — Запчасти. Насилу отвоевал. Дефицит! Уборка скоро, комбайны надо готовить.

— Много ли комбайнов-то? Тут и готовить нечего. Работяги! — насмешливо сказала Зойка.

— А ты думаешь, с ними мало возни? Ого! Это тебе не газетки по ящикам рассовать…

Гай протянул руку и слегка дернул Зойкину сумку. Зойка резко ударила его по руке. Гай убрал руку.

— Ого! Сердитая!

— Не трогай что не положено.

Гай дружелюбно рассмеялся и закурил. Обернулся к Яшке:

— Ну, капитан, как дела?

— Плаваем потихоньку, — небрежно ответил Яшка.

— Работка у тебя — позавидуешь!

— Кому как, — уклончиво отозвался Яшка.

Лодка мягко зашуршала днищем по песку, а бортом о бревно причала. Гай встал. Сверток у него развернулся, и он замешкался. Яшка взялся за мешок:

— Давай помогу!

— Валяй.

Яшка взял мешок одной рукой и не мог оторвать его от днища, взял двумя — еле приподнял. Гай расхохотался:

— Ну-ну, смелей!

Яшка почувствовал на себе взгляд Зойки, шире расставил ноги и, стиснув зубы, взвалил груз на плечо. С трудом удержал равновесие. Не спеша шагнул на брёвна причала, чувствуя, как в висках стучит кровь. Но все-таки отнес тяжелый мешок подальше, на траву, и там сбросил его.

— Молодец! — похвалил механик. — Силёнка есть!

Гай покрепче прижал сверток локтем и без видимых усилий одной рукой закинул мешок за спину.

«Здоровый, черт!» — восхищенно подумал Яшка.

Зойка замедлила шаг и, кивнув в сторону механика, подзадорила Яшку:

— А тебе одной рукой не взять.

Опять посмотрела на него, как тогда, выходя из лодки, и быстро зашагала вслед за Гаем в деревню. Поравнявшись с механиком, что-то сказала ему и рассмеялась. Яшка нахмурился и, опустив голову, исподлобья долго смотрел им вслед.

Кончился сенокос. Гай отремонтировал комбайны, и они вышли на уборку ржи на поле, раскинувшееся недалеко от речки. Яшка смотрел, как машины, ритмично рокоча моторами, ползали по ржи — один ближе, другой дальше. «Вот это работа! — думал перевозчик. — Не то что день-деньской околачиваться у речки!» Ему очень захотелось стать комбайнером. Яшка все больше думал об этом и однажды, выбрав время, сбегал в правление и попросил, чтобы осенью его направили на курсы. Председатель обещал послать учиться, и Яшка повеселел.

Каждое утро он нетерпеливо ждал, когда придет Зойка, чувствуя все большую привязанность к этой девушке. Однажды он предложил ей:

— Зоя, давай дружить, а?

Зойка вспыхнула, опустила глаза. Ответила сдержанно:

— Как же с тобой дружить? С темна дотемна ты на речке. Ни в кино пойти, ни на гулянье. Ты сам пойми…

— А ты приходи сюда на реку. Покатаемся. Вечером тут хорошо, тихо, красиво.

— А твои пассажиры?

— Они не помешают. Вечерами бывает немного.

Он стал ждать каждый вечер. Зойка не приходила.

Утром, встречая ее, он спрашивал:

— Почему вчера не пришла? Я ждал…

— Не могла. Репетиция была в клубе…

— Приди завтра.

Назавтра она опять забывала о своем обещании, и Яшке становилось тоскливо.

Но наконец она появилась. Было уже поздно. Яшка сидел у костра и пек в золе молодую картошку. Солнце зашло. Над стриженым полем, где неделю назад работали комбайны, розовела заря. На реке тихо. Лодка казалась вплавленной в ее голубое зеркало. Вниз по течению редкими волокнами скользил туман.

2
{"b":"121927","o":1}