Литмир - Электронная Библиотека

Звезды равнодушно следили за происходящим с небес. Их не увлекали банальные человеческие комедии и трагедии. Если они и знали, чем завершится сегодняшнее приключение Гюнтера Кауффмана и Цветелены Момчевой, то держали это при себе. Пусть забавляются своими глупыми играми. Что значит их судьба для мироздания? Однажды люди рождаются, однажды умирают, вот и все их предназначение, вне зависимости от морали, принципов, вероисповедания и прочей чепухи. Рождение и смерть. События, происходящие между этими двумя датами, слишком малозначительны и скоротечны, чтобы уделять им внимание.

Ничто не вечно под луной. Ничто не ново под небесами.

4

Соревнование завершилось убедительной победой Гюнтера, однако полукилометровый заплыв стоил ему больших усилий. Распластавшись на воде гигантской бледной медузой, он пропыхтел:

– Ты меня совсем измотала, но теперь мой черед.

– Хочешь еще поплавать наперегонки? – предположила Цветанка, притворяясь, что не поняла прозрачный намек.

Она тоже отдыхала на спине, колыхаясь на бескрайней морской колыбели. Ее черные волосы струились вокруг запрокинутого к небу лица, делая девушку похожей на изображения Медузы горгоны.

– Существуют другие способы доказать превосходство сильного пола над слабым, – пробормотал Гюнтер, безуспешно пытаясь определить размер девичьей груди.

– Мужчины не способны побеждать женщин, – самоуверенно заявила Цветанка.

– Вот как? Разве я тебя не обогнал?

– Чепуха. Я сама позволила тебе вырваться вперед.

Гюнтер едва не поперхнулся от такой наглости.

– Что ты сказала? – возмутился он, принимая вертикальную позу поплавка.

– Я сказала, что умышленно поддалась тебе, – невозмутимо пояснила Цветанка.

– А, понимаю. – Гюнтер повеселел. – Ты хочешь, чтобы инициатива исходила от меня, да? Чтобы я назвал желание?

– Оно было известно мне с первой секунды знакомства.

– И ты готова его исполнить? – заволновался Гюнтер, беспорядочно шевеля руками и ногами.

– Не сегодня, – заявила Цветанка, переворачиваясь со спины на живот.

– Погоди. Но ведь мы условились!

– О чем?

– Как о чем? Проигравший выполняет желание победителя. Любое.

– Я не отказываюсь, – хмыкнула Цветанка, медленно уплывая в открытое море.

– Значит, сейчас мы обнимемся, и для начала ты меня поцелуешь, а потом…

Гюнтер не успел договорить. Издевательский смех резанул его по ушам.

– Непременно, – расхохоталась Цветанка. – Но не этой ночью. Мы ведь не устанавливали сроки, верно?

– Не понял.

– Раздача призов переносится на неопределенное будущее.

– Это нечестно!

Казалось, вода вот-вот закипит вокруг распалившегося Гюнтера. Цветанка опять засмеялась. Ей нравилось дразнить пожилых иностранцев, полагающих, что бедные болгарские девушки готовы падать под них пачками, мечтая быть осчастливленными каким-нибудь конопатым берлинцем, носатым парижанином или плешивым москвичом. Подобные купания в потемках являлись для Цветанки своего рода компенсацией, средством для преодоления комплекса неполноценности.

Она специально подстраивала так, чтобы очутиться с очередным ухажером на ночном пляже. Почти каждый предлагал окунуться, и Цветанка, разыграв колебание, соглашалась. Днем она никогда бы не отважилась искупаться на глазах у посторонних. Ни в купальнике, ни без него. Ее грудь и живот были покрыты ужасными шрамами, при виде которых мужчины остолбеневали, едва скрывая отвращение. Последствия ожогов, полученных во время пожара. Дом Момчевых сгорел дотла. Заодно с надеждами на счастливое замужество. Сверстницы Цветанки носили короткие легкомысленные маечки и сережки в пупах, а она была вынуждена ходить в закрытых платьях, блузках, теннисках. И купаться со случайными знакомыми по ночам, украдкой, вместо того чтобы наслаждаться настоящей любовью на брачном ложе, как делают это все нормальные люди.

5

При мысли о собственном уродстве настроение Цветанки резко испортилось. Дополнительной причиной для нервозности служили месячные, уже заканчивающиеся, но все еще порождающие неприятные ощущения.

– Может быть, мы переспим с тобой на следующей неделе, – пообещала Цветанка Гюнтеру, отлично зная, что это невозможно. Ни на следующей неделе, ни в будущем году, ни с пожилым немцем, ни с кем-либо другим. Огонь отнял у девушки право на простое человеческое счастье. «Лучше бы я сгорела синим пламенем», – привычно подумала она.

– Но послезавтра я уезжаю, – буркнул Гюнтер, следуя параллельным курсом.

Цветанка сердито мотнула мокрой гривой волос:

– Твое дело. Я не навязываюсь.

– Хочешь, я дам тебе денег? – спросил Гюнтер после непродолжительной паузы.

– Прекрати! – прикрикнула Цветанка. – Я тебе не проститутка.

Она умышленно не спешила возвращаться на берег, где чувствовала себя не так уверенно, как в воде. Плавая, как рыба, Цветанка рассчитывала хорошенько измотать немца, чтобы, проделав обратный путь, он был способен лишь растянуться на песке, не мечтая ни о чем, кроме передышки. Гюнтер начал понимать коварство этой тактики.

– Погоди!

Он потянулся к Цветанке, как тянется капризный ребенок к игрушке. Она плеснула в него пригоршней воды:

– Отстань!

– Погоди, ну погоди, – лихорадочно тараторил Гюнтер. – Хотя бы один поцелуй…

– Нет!

– А я говорю: да!

Попытавшись поймать Цветанку за плечо, Гюнтер получил локтем по носу, охнул и поспешно задрал голову, предотвращая кровотечение. При этом он двигал ногами, как будто крутил педали невидимого велосипеда, а руками имитировал движения отсутствующих крыльев. Ему было горько и обидно. Разве он заслужил такое обращение? И разве болгарка не принадлежит ему по праву? Что за дикий, некультурный народ! Варвары, настоящие варвары, без стыда и совести! Мало дед Гюнтера перестрелял славян во время войны, ох, мало!

Его гневные мысли были прерваны шумным всплеском, сопровождающимся пронзительным возгласом:

– А!

И тишина.

Опустив взгляд, Гюнтер обнаружил, что там, где только что плыла девушка, тяжело расходятся круги и ажурная пена. На мгновение из моря высунулась бледная пятерня с растопыренными пальцами, но тут же исчезла, породив новую серию концентрических кругов на воде. «Хлюп!» – донеслось до ушей Гюнтера.

– Цветанка! – окликнул он. – Прекрати эти дурацкие шутки!

Девушка не появилась. Только водяной пузырь вздулся на том месте, где только что была рука. Да расплывчатая тень промелькнула у самой поверхности.

«Все дурачится, – сердито подумал Гюнтер. – Расквасила мне нос, а сама ныряет как ни в чем не бывало. Погнаться за ней? Нет, нельзя. Еще обвинят в сексуальном домогательстве и упрячут в тюрьму. От этих болгар можно чего угодно ожидать. Всего, кроме благодарности».

Внезапно ему стало не по себе. Он представил себе, как Цветанка, зловеще оскалившись, плавает вокруг него под водой, примеряясь, за какую ногу тяпнуть. А что, если не за ногу? А что, если у нее бешенство? Или она маньячка, привыкшая топить ни в чем не повинных иностранцев?

– Покажись, Цветанка! – крикнул Гюнтер почему-то не своим, а чужим, высоким бабьим голосом. – Выныривай, слышишь? Хватит изображать из себя русалку!

Ох-х… Прикосновение к бедру заставило его повернуться волчком вокруг оси. Чувствуя, как чужие руки ловят его за щиколотки, он бешено заработал ногами и ударил пяткой во что-то твердое. Не помогло. Его схватили и потащили вниз.

Глотнув солено-горькой воды, Гюнтер протестующе замычал. Окутанный облаком пузырей, он снова лягнулся и пробкой выскочил на поверхность. Оказывается, подумал он, былой кавалер научил Цветанку не только плавать наперегонки, но и топить соперников. Идиотская манера заигрывать с солидными сорокалетними мужчинами! И кто только додумался пускать этих первобытных славян в цивилизованное европейское общество? Сидели бы в своих пещерах и молились усопшим коммунистическим вождям.

3
{"b":"121773","o":1}