– Какой темперамент! – прошептал он отбивающейся Агате на ухо.

Она боднула его головой в нижнюю челюсть, с удовлетворением услышала лязг зубов, а потом укусила потную ладонь, зажимающую ей рот. Из баллончика вырвалась шипящая струя.

– Вот так, – деловито приговаривал Сидоров, – вот так.

Пш-шт! Пш-шт!

Прослезившаяся Агата закашлялась, забилась и обнаружила, что ее уже никто не удерживает силой. Можно звать на помощь. Можно отбиваться, спасаться бегством, много чего можно…

И ничего нельзя.

Мир накренился и пошел кругом, производя звонкий хрустальный звон, постепенно переходящий в свист. Солнечный свет сделался ярче и вдруг померк, как негатив. Кружась вместе с планетой, Агата вцепилась в нее обеими руками, но это не помогло ей сохранить сидячую позу. Всхлипнув, она упала на бок и без удивления осознала, что вот-вот потеряет сознание. Это была последняя связная мысль. На некоторое время Агата исчезла из окружающей реальности, а реальность исчезла для нее.

После плотного завтрака Юрьев не сразу поднялся в гостиничный номер, а опустился на скамью, окруженную кустами роз. Ему нравилось в Албене, этом милом маленьком городке, оживающем летом и погружающемся в зимнюю спячку с наступлением холодов. Совершая ежедневные прогулки, он уходил далеко на север или на юг, и всюду природа радовала его чистыми красками, свежим воздухом, восхитительными видами и доброжелательностью местных обитателей. Будь то бедные рыбаки с северной окраины, состоятельные владельцы кафе в центре или беспечные пляжники, жарящиеся на солнцепеке, все они неизменно приветствовали встречных пожеланием доброго утра, доброго вечера, доброй ночи.

Это была миниатюрная сказочная страна, в которой круглосуточно царил Его Светлейшее Сиятельство День Добрый. Стоило лишь произнести волшебный пароль, как тебе улыбались все вокруг, вне зависимости от толщины твоего бумажника и веса кредитной карточки. Менеджеры отелей, горничные, официанты, продавцы, таксисты, извозчики, полицейские, фотографы – все вместе и каждый по отдельности были готовы прийти на помощь, оказать любезность, что-то подсказать, что-то показать, ободрить, развеселить, ответить шуткой на шутку, причем все это проделывалось без лицемерия и лакейского подобострастия, со спокойным достоинством людей, знающих цену себе и ближним. Это был мир, в котором отсутствовали злоба, грубость, хамство. В Албене не попадались на глаза пьяницы, хулиганы или развязные тинейджеры, намертво присосавшиеся к пивным бутылкам. Если по ночам и выходили на улицу проститутки, то держались они в рамках приличия: шепнут издали «халло» и моментально отвяжутся, не встретив ответного интереса.

Рай на земле? Почему бы и нет? Истинный туристический рай.

Повсюду зелень, благоухание роз, все тщательно убирается, четко обслуживается и управляется, что выдает присутствие некоего единого хозяина, незримо заботящегося об уюте многих тысяч своих гостей. Такие мелочи, как завышенные цены на кебаб и поп-корн, не портили общего впечатления от пребывания в Албене. Скромный сервис сторицей окупался идеальной чистотой и порядком.

Это полностью соответствовало натуре Юрьева, который был педантичен, опрятен и аккуратен. Он никогда не бросал окурки мимо урны, а курил не чаще двух раз в день. Это были сигары, ароматные гаванские сигары, хранящиеся в красивой деревянной шкатулке. Первую Юрьев обычно выкуривал после обеда, а дымом второй наслаждался ночью, устроившись на балконе со стаканом пахучего рома в руке. Но после сегодняшнего происшествия на море он был готов изменить привычке: влить в себя не одну порцию выпивки, а сразу две. И немедленно закурить, несмотря на то что день только начинается.

«Полагаю, однажды я так и поступлю, – пообещал себе Юрьев, глазея по сторонам. – Например, если во время следующего заплыва обнаружу на дне еще одну руку. Или ногу. Или вообще парочку утопленников».

Он не подозревал, насколько близок к разгадке вчерашней трагедии, разыгравшейся в море. Ведь трупы несчастной Цветелены Момчевой и Гюнтера Кауффмана находились не так уж далеко. Первому осеннему шторму предстояло поднять их со дна и выбросить на пустынный берег в окрестностях Балчика, где они окажутся частично погребенными под песком, а частично склеваны прожорливыми чайками. Но до шторма было далеко, тогда как убийцы рыскали совсем рядом.

Не подозревая об этом, Юрьев наблюдал за прохожими, определяя черты их характера. Он знал, что люди умышленно или непроизвольно стремятся замаскировать свое внутреннее содержание внешней игрой. Однако на проницательного человека эти уловки не действуют.

Вот мимо прошел мужчина, энергичная походка которого свидетельствовала о его целеустремленности, тогда как стиснутые в кулаки руки и приподнятые плечи выдавали замкнутость и неуверенность в себе. А вот беседующая на тротуаре пара. Молодой человек в зеленой майке что-то быстро говорит, подавшись всем корпусом вперед и заглядывая собеседнице в глаза. С ним все ясно: в чем-то провинился и заглаживает свою вину подхалимажем. Скорее всего оправдания его лживы, поскольку он держит руки за спиной, как бы утаивая что-то. Не напрасно девушка ему не верит, подбоченившись и качая головой. Вместе с тем она немного опасается спутника, потому что упирается в бока не ладонями, а кулаками. Ее корпус и носки босоножек направлены чуть в сторону от собеседника – верная примета того, что девушке не терпится завершить выяснение отношений и уйти. Так она и поступила минуту спустя. Молодой человек исподлобья посмотрел по сторонам, резко развернулся на каблуках и двинулся в обратном направлении. Проходя мимо Юрьева, он пересчитывал игральные фишки, разложенные на ладони. Завсегдатай казино, проигравшийся накануне в пух и прах? По всей видимости, да.

Потеряв интерес к незадачливому игроку, Юрьев переключил внимание на семью, дожидающуюся своей очереди у таксофона. Мальчик откровенно скучал: это выражалось в том, как он шаркал подошвой об асфальт, и в том, какими пустыми, невидящими глазами смотрел вокруг. Высокая худая девочка с выступающими ключицами рассеянно грызла дужку очков, явно что-то обдумывая, причем мысли у нее были явно невеселые. Пластмассовая загогулина заменяла ей карандаш или ногти, которые любят обтачивать зубами подростки, испытывающие внутренний дискомфорт или переживающие конфликт. Бросив взгляд на мать девочки, Юрьев решил, что они в ссоре. Может быть, мать не купила дочери какую-нибудь вещь, а может быть, просто отчитала ее за что-то. Теперь женщина переживала, хотя убеждала себя, что поступила правильно, и старалась не подавать виду, что считает себя виноватой. Ее истинные чувства проявлялись в нервозных движениях, которыми она то и дело поправляла прическу или просто поглаживала шею. Что касается главы семейства, то он не опускался до подобных мелочей. Этот человек стоял с заведенными за спину руками, широко расставив ноги и подняв подбородок. Поза военных, полицейских и вообще командиров любого ранга.

Последняя мысль направила размышления Юрьева в новое русло. Военные… Кто, как не они, лихо орудует ножами? Может быть, руку неизвестному мужчине отсекли парни из морского спецназа? Если Казаев находится в Албене, то высока вероятность, что он находится под опекой Секретной разведывательной службы Великобритании. Не бросили же его на произвол судьбы? Казаев слишком много знает, чтобы допустить его экстрадицию в Россию. Или его не отдадут, или уничтожат, а убийство постараются свалить на российские спецслужбы. Это в духе современных Джеймсов Бондов, окопавшихся на Воксхолл-Кросс в Лондоне.

Шеф СИС, совмещающий должность генерального директора с постом заместителя министра иностранных дел, питал давнюю неприязнь к Кремлю, поскольку работал в Москве, где в 1994 году был арестован. С позором выдворенный из России, он в завуалированной форме пообещал отомстить русским и последовательно занимался этим на протяжении многих лет. Можно не сомневаться, что лондонские «диссиденты» вроде Березовского и Казаева пользуются особым покровительством «Ми-6». Это – «хорошие русские», в отличие от десятков миллионов «плохих», не желающих плясать под дудку Запада. Таких «хороших», кстати говоря, немало среди агентов Секретной службы. В прежние времена туда набирали джентльменов – выходцев из аристократических семейств, военных моряков, выпускников Оксфордского университета, короче, публику, действующую красиво и элегантно. Нынче «Ми-6» превратилась в приют для всевозможных авантюристов, мошенников, предателей, вымогателей, воров, киллеров. Иностранцы, уличенные в преступлениях у себя на родине, бегут в Лондон, где нанимаются на работу в СИС. Россиян там особенно много. Какой-то журналист даже написал, что стены туалетов на Воксхолл-Кросс приходится регулярно очищать от русских матерных слов. Менталитет-с.