Вскоре после своего объяснения Стюарт откланялся, сославшись на необходимость собираться в дорогу, и Марк отправился вместе с другом, чтобы проводить его и пожелать счастья. Оставшиеся гости некоторое время увлеченно обсуждали новость, за исключением графини, перед которой снова возникла опасность в лице ее дорогой мисс Марч.

Тем же вечером Полли вошла в кабинет мистера Брауна, ставший теперь пристанищем для Алисон, где она размышляла или подсчитывала убытки. Миссис Браун сидела за стареньким письменным столом и сердито рассматривала записи в расходной книге, вероятно, надеясь, что от ее взгляда они испуганно скорчатся и статьи расходов окажутся гораздо меньше.

– Добрый вечер, матушка! – Голос Полли, как всегда впечатляющий насыщенностью оттенков, едва не напугал Алисон, и она с досадой уставилась на дочь, нарушившую ее уединение.

– Что-то случилось, Полли, дорогая, почему ты еще не в своей комнате? Дженни уже, наверное, легла в постель.

– Наверняка она в очередной раз проливает слезы над этими бестолковыми Ромео и Джульеттой, а у меня есть дела и поважнее, – решительное неприятие дочерью великого наследия Шекспира всегда вызывало у Алисон улыбку.

– Ну и какие же у тебя дела? Тетя Джозефина прислала очередную гневную эпистолу?

– Нет, моя новость касается наших здешних знакомых. Я знаю теперь, почему мистер Квинсли перестал посещать наш дом.

– Твое известие очень своевременно! Я уже третью неделю горю желанием посмотреть ему в глаза и спросить, как он смог так легко отказаться от обретенных друзей, но молодой джентльмен, похоже, нарочно избегает нас. Как тебе удалось узнать, в чем тут дело?

– Я бы предпочла умолчать об источнике и сразу перейти к главному, – обычно предельно откровенная, на этот раз Полли что-то скрывала, но Алисон была слишком встревожена долгим отсутствием мистера Стюарта, чтобы обращать внимание на капризы девчонки.

– Ну говори же, Полли! Мне начинает казаться, будто Квинсли совсем не увлечен нашей Дженни, тем более что она так мало поощряет его, несмотря на все мои намеки.

– Я вынуждена сообщить нерадостную новость. Мистер Квинсли уезжает к себе домой, в Винчестер, и женится на соседке, с которой помолвлен с юных лет.

– Вот уж воистину неудачный день. Мало того что мы задолжали за мясо и черный шелк на шляпки, так еще рушатся все мои планы относительно устройства Дженни!

– Ну, за шляпки и мясо я охотно заплачу из своих денег, а что касается замужества сестрицы, нам придется искать другие варианты.

– Как будто это так легко! – в сердцах воскликнула Алисон. – Почти месяц я устраивала обеды и чаепития, которые мы не можем себе позволить, старалась приодеть и причесать Дженни как можно красивее – и все напрасно! Вот они, нынешние молодые люди! Начинают ухаживать за девушкой, позволяют всем поверить в серьезность их намерений – и вдруг внезапно исчезают без всяких объяснений. Признаюсь, я была лучшего мнения о Стюарте Квинсли. Ну что ж, по крайней мере, его поведению есть объяснение, а я уж было заподозрила графиню Рэдволл и ее приживалок в какой-нибудь мерзкой интриге, – добавила она после некоторой паузы.

Как мы с вами знаем, миссис Браун была не так уж далека от истины, но знать это ей и ее дочери было не дано. Полли почувствовала, что мать растеряна и крах ее ожиданий, к тому же подкрепленный финансовым ущербом из-за дополнительных трат на приемы, на какое-то время лишит ее способности в ближайшее время придумать новый план. А значит, действовать должна она, Полли.

– Матушка, я думаю, мне стоит попробовать приискать мужа для себя. Дженни еще слишком печалится о смерти нашего отца, и ее меланхоличный вид отпугивает кавалеров. Я же, выйдя замуж, буду иметь собственные деньги и смогу помогать вам, не опасаясь вызвать упреки тети Джозефины и поставить вас с Дженни в неловкое положение.

– Девочка моя, твое стремление заботиться о семье, конечно же, похвально, но я не думаю, что найти обеспеченного мужа для тебя нам будет проще, чем для твоей сестры. И, раз уж ты заговорила о тете Джозефине, думаю, тебе пора собираться домой, два месяца, о которых мы сговаривались, уже на исходе, и тетушка не потерпит дальнейшего промедления.

– Не думаю, что тебе стоит хлопотать обо мне, дорогая мама. Я сама способна позаботиться о своем будущем, вот увидишь! Что же касается тети Джозефины – если до Рождества я не буду помолвлена, обещаю тебе, я вернусь к ней и буду паинькой.

Миссис Браун была поражена уверенностью, сквозившей в речах Полли, но не хотела разочаровывать девушку напоминанием о ее не слишком подходящей внешности. Зато Полли сама определила свой срок пребывания в Риверкрофте, и у Алисон появилась возможность поймать ее на слове.

– Ну что ж. Пусть так и будет. Если ты не сможешь завоевать руку и сердце какого-либо славного молодого человека, ты отправишься назад к тетушке Грантли и постараешься заслужить ее прощение. Думаю, настало время и мне быть понастойчивее в родственных связях, после твоего отъезда я напишу ей и попрошу пригласить нас на Пасху. Смена обстановки ободрит Дженни, у твоей тетушки наверняка множество знакомых, и, возможно, кто-то из них окажется вполне подходящим для более длительного общения.

Полли видела, что миссис Браун не верит в возможность ее помолвки, да еще в столь краткие сроки, но не стала пытаться переубедить мать, и обе разошлись по комнатам, оставшись каждая при своем мнении.

Вечерняя молитва сегодня выпадала из памяти Алисон. Виной этому был не только разговор с младшей дочерью и удручающее состояние расходных книг, но и последняя встреча за чаем со старой графиней Рэдволл.

Откровенная с друзьями, пожилая леди без всяких церемоний завела с Алисон беседу о будущем ее семьи:

– На правах доброго друга позвольте мне спросить, как вы планируете жить дальше? Не настала ли пора обратиться к вашей тетушке и попросить выделить Полли отдельное содержание, раз уж она живет теперь с вами?

– Я признательна вам за беспокойство о нас, но, надеюсь, Полли отбудет назад к миссис Грантли, как только убедится, что мы перестали глубоко горевать о смерти моего мужа. Что касается просьб о деньгах, это совершенно невозможно, моя тетушка уже сделала для нас столько, что было бы вопиющей неблагодарностью просить еще. К тому же, я надеюсь, Дженни удастся найти достойного жениха и устроить свою жизнь.

– Я рада, что вы сами заговорили об этом, дорогая Алисон. Боюсь, вы выдаете желаемое за действительное. Мы обе с вами знаем, как привязана Дженни к моему внуку, и навряд ли вы сможете заставить ее вообразить, что она любит кого-то другого.

– Вы правы, но у нас нет другого выхода. Оставшихся от мистера Брауна средств нам хватит ненадолго, а Полли слишком молода и несколько… своеобразна, чтобы надеяться на скорейшую партию, – Алисон неловко было говорить это, но графиня была ее единственным другом.

– Почему же нет? А вы не думали, что теперь, когда вы свободны, вам следует подумать о собственном устройстве? Вы, осмелюсь заметить, красивее, чем ваши дочери, и еще вполне в том возрасте, когда можно строить планы. Я не говорила бы этого, если б не была уверена, что ваша привязанность к мистеру Брауну не выходила за рамки дружеской, – проницательно заметила старая дама.

– О моем устройстве? – Алисон рассмеялась. – Вряд ли это возможно.

– Почему же? Вы всегда были уверены в себе и своих силах, откуда теперь такие сомнения?

– Я – бедная вдова с двумя взрослыми дочерьми. Вряд ли другие мои качества перевесят это горестное обстоятельство в глазах джентльменов. Впрочем, я никогда не думала о такой возможности, – добавила миссис Браун.

– Разумеется, вы слишком недавно овдовели, чтобы такая мысль могла прийти вам в голову. Но почему бы не подумать теперь? Я знаю нескольких мужчин подходящего возраста и положения, которые охотно ввели бы в свой дом красавицу жену, которая умеет рачительно вести хозяйство, а дочери только украсят его. Я не пытаюсь убеждать вас, моя дорогая, но поразмыслите о моих словах на досуге, и вы поймете, что это не самый худший вариант развития событий.