— Тебе нужен мотив? — Аризона шагнула к стойке. — Я дам тебе мотив. Они знают, что мы с Герольдами планируем использовать нашу долю прибыли с продажи картины, чтобы финансировать наши расследования. Последнее, что нужно от нас этим людям — это чтобы мы могли расширить границы наших возможностей. Если это — не мотив, я не знаю, что тогда.

В дверях появился Вирджил Нэш и вежливо кивнул всем. Он повернулся к Октавии. — Апсолл — единственная картина, которую украли?

— Да, — сказала Октавия. — Это была самая и, наверное, единственная ценная картина здесь. Кто бы ни взял ее, должно быть, знал, что делает.

Ник посмотрел на картины, висящие на стенах и покачал головой. — Не думаю, что это можно утверждать.

Все уставились на него.

— Что ты имеешь в виду? — Спросила Октавия. — Обычного человека, скорее, привлекли бы какие-нибудь изображения залива. Или вот эта. — Она махнула рукой в сторону картины, висевшей у нее за спиной. — Акварель с чайками. Нетренированному глазу Апсолл кажется мрачным и довольно унылым.

— Наверное, это оттого что он — мрачный и унылый, — сказал Ник.

Она послала ему снисходительную улыбку. — Что лишь показывает, как много вы знаете об искусстве, но ничего не объясняет.

Шон немного приподнял брови, услышав ее резкий тон, но ничего не сказал. Вместо этого он посмотрел на Ника с некоторым любопытством. — Что заставляет тебя считать, что тот, кто взял картину, не обязательно должен быть экспертом?

— Слухи о том, что Фургартон оставил после себя ценную картину и что Октавия собирается узнать мнение о ней эксперта вчера облетели город еще до полудня, — мягко произнес Ник. — Не нужно быть гением, чтобы сообразить, что картина хранится в мастерской, и ее будет нетрудно узнать. Все болтали о том, какая она уродливая.

Октавия, похоже, не слишком обрадовалась этому краткому умозаключению. Она вызверилась на него. — Как ты объяснишь то, что у вора были ключ и код, отключающий сигнализацию?

Ник бросил взгляд на двери. — Обычно изготавливают несколько дубликатов ключей. И когда последний раз меняли код сигнализации?

Она побарабанила малиновыми ногтями по стойке. — Его не меняли с тех пор, как братья Уиллис установили систему, когда галерея только открывалась.

Вирджил нахмурился. — Здесь несколько месяцев работала ваша помощница. У нее могли быть и код, и ключ.

— Конечно, — согласилась Октавия. — Но я не думаю, что мы можем повесить эту кражу на Норин. Она уехала из города со своим бойфрендом-художником еще в прошлом месяце, помните?

Шон казался задумчивым. — Кто-нибудь здесь знает, где теперь Норин и ее бойфренд?

Октавия покачала головой. — Она только сообщила мне по телефону, что увольняется, и уехала. Но сейчас, вы мне напомнили, есть и, хмм, кое-что еще.

Все посмотрели на нее.

Она скорчила гримаску. — Несколько дней назад я нашла обрывок бумаги, на котором был написан код, его приклеили в одном из ящиков стола. Норин не могла его запомнить.

— А значит, очень многие могли иметь доступ к коду, — сказал Шон. — Включая и бойфренда-художника.

Аризона фыркнула. — Тратишь время, Вэлентайн. На столе повсюду отпечатки пальцев ребят из Института, я тебя уверяю.

Шон захлопнул блокнот. — Одно известно точно, Эклипс-Бэй вовсе не кишит опытными первоклассными ворами, да и того, что можно было бы назвать большим рынком сбыта краденных предметов искусства, у нас тоже нет. Кто бы ни украл картину, наверняка, уже увез ее в Портленд или Сиэтл, чтобы попытаться продать.

— Верно. — Октавия с несчастным видом склонилась над стойкой. — Это было бы логично.

— Мы можем надеться лишь на то, что парень выдаст себя при продаже Апсолла.

Шон продолжил. — Я обзвоню людей из полицейских департаментов Сиэтла и Портленда и скажу им, чтобы высматривали пропавшую картину.

— Отличная идея. — Обрадовалась Октавия. — Я тоже свяжусь с друзьями из мира искусства сообщу, что всплыл неизвестный ранее Апсолл.

— Хорошая мысль, — сказал Шон. И направился к двери. — Думаю, пока что это все. Я попозже еще загляну.

— Хорошо, — сказала Октавия. — Спасибо, Шон.

— Ага. Увидимся, ребята.

Короткий хор прощаний полетел вслед за Шоном, вышедшим на тротуар. Ник последовал за ним.

Они вместе дошли до машины Шона.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь, Харт? — тихо спросил Шон.

— Просто хотел спросить, что, по-твоему, на самом деле случилось с картиной.

Шон открыл дверцу со стороны водителя и остановился. — Хочешь мое мнение?

— Наверное, при данных обстоятельствах оно наиболее полезно.

— Прошлый опыт говорит мне, что тому, кто украл картину, скорее всего, хорошо известно положение дел. Он знал, что картина ценная, он знал, где она хранится, и он знал, как отключить систему безопасности.

— Что означает, что у него был доступ к коду и ключу.

— Как ты уже заметил, насколько сложным это могло быть? Ему могли даже не понадобиться ни ключ, ни код. Система, которую братья Уиллис установили для Октавии достаточно хороша для Эклипс-Бэй, но не слишком современна. — Шон взглянул на витрину «Брайт Вижнз». — Не нужно быть физиком-ядерщиком, чтобы ее обезвредить, особенно посреди ночи во время сильной грозы, когда кругом нет никого.

Ник проследил за его взглядом и отрицательно покачал головой. — Это не Эй-Зед и не Вирджил.

— Нет. Хотя должен сказать тебе, что в данной ситуации любой нездешний коп стал бы серьезно присматривать за ними обоими. У обоих есть мотив. Зачем делить прибыль с картины на троих, когда можно заполучить весь пирог?

Ник пожал плечами. — Думаю, придется согласиться, что чужаку они оба показались бы немного загадочными.

— Скорее чертовски подозрительными. Никто не знает ничего о них, или о том, кем они были до приезда в Эклипс-Бэй. Пару лет назад мне стало любопытно и я решил немного копнуть.

Ник взглянул на него. — Что-нибудь узнал?

— Ни черта. Словно никто из них не существовал до приезда в этот город.

— Не знаю, можно ли на них полагаться, но о них ходят кое-какие слухи, — сказал Ник. — Мой дед однажды сказал мне, что думает, что Нэш одно время работал на правительственную разведку, что могло бы объяснить, почему все записи о его прошлом уничтожены. И многие считают, что Эй-Зед сменила имя, потому что так глубоко увязла в своих теориях заговора. Но никто из них не вор. Порядочные, честные граждане, хоть и по-своему странные.

— Склонен согласиться.

— Значит остаются Фотон и его блаженная шайка пекарей.

— Ага. И между нами говоря, эта банда в самом верху моего очень короткого списка подозреваемых. — Шон сел за руль и закрыл дверцу. Он немного прищурился на утреннее солнце. — Я собираюсь проверить биографию некоторых их этих Герольдов. Но об этом никому ни слова. Я хочу проделать все без шума. Если пойдет слух, что эта братия под подозрением, кто-нибудь из местных может тут же на них ополчиться.

— Знаю. В округе все еще есть ребята, которые думают, что они основали в своей булочной секту.

— Думаю, я также разыщу Норин Перкинс и ее нового бойфренда и тоже задам им несколько вопросов.

— Зачем? Их ведь даже нет в городе?

— Просто все тщательно проверяю.

— Ладно. Увидимся позже.

Шон завел мотор джипа и поехал вниз по улице.

Ник пошел обратно к «Брайт Вижнз». Шагнув внутрь он замер. Октавия, Аризона, Вирджил и Карсон: все смотрели на него с выжидательным выражением.

Он оглядел окружившие его заинтересованные лица. — Я что-то пропустил?

Карсон едва сдерживался. — Подожди, пока услышишь реально классную идею Эй-Зед, Пап.

Нику удалось, с большим трудом правда, сдержать громкий стон. Он поймал взгляд Октавии, ожидая от нее хоть немного понимания, может, даже сочувствия, несмотря на напряжение между ними. В конце концов, всем известно, что любая классная идея, принадлежащая Аризоне Сноу — это будущая катастрофа.

Но в лице Октавии не было ни капли сострадания. Какой бы ни была эта реально классная идея, она задумалась над ней всерьез.