— Я достал автомобиль, бензина в нем хватит, чтобы довезти тебя, куда нужно. Завтра утром ты будешь думать обо всем, что случилось с тобой, как о ночном кошмаре.

— А если я откажусь уезжать?

Он уставился на нее в недоумении.

— С тех пор, как ты сюда приехала, ты только и делала, что стонала, жаловалась и умоляла тебя отпустить. Считай, что твое желание сбылась.

— А если я откажусь уезжать? — снова спросила она.

— Тогда я отнесу тебя в машину и доставлю в ближайший аэропорт. Ты никогда не сможешь найти дорогу назад. А если и найдешь, то скорее всего, будет слишком поздно.

— Слишком поздно?

— Либо все это место провалится в ад, или все мы. Пойми, девочка, ты ему не нужна. Этан закончил играть с тобой в кошки-мышки. Он хочет, чтобы ты уехала.

Мег боялась шелохнуться, буря боли и гнева готова была поглотить ее душу. Чувство гнева одержало верх.

— Когда?

— Мне нужно подготовить машину, заправить ее бензином. Я вернусь за тобой через час. И не думай, что сможешь найти Этана. Этот дом — настоящий лабиринт, новичку здесь легко потеряться. Этан не хочет тебя видеть, и он ни за что не изменит своего решения. Хочешь ты или нет, тебе придется уехать. Так что будь готова.

Сальваторе вышел, громко хлопнув дверью.

Мег дождалась, пока в коридоре не смолкли его тяжелые шаги. Затем соскочила с кровати, не в силах унять гневного чувства, клокотавшего в груди.

Трясущимися руками она сорвала с себя просторное платье и натянула джинсы и свитер. Значит, Этан решил, что может отделаться от нее? Он похитил ее, запер в своем доме, занялся с ней любовью, а потом решил, что может вот так просто взять и отослать ее домой без единого слова?

Его ждет горькое разочарование. Никогда в жизни Мег не страдала из-за того, что ей дали отставку после первой же ночи любви и не собиралась этого делать ради своего призрака. Если Этану не терпится избавиться от Мег, пускай он скажет об этом сам.

Мег не сомневалась, что без труда отыщет хозяйскую комнату среди хитроумного сплетения коридоров. По отношению к Этану у нее выработалось особое шестое чувство, которое дожно было привести ее прямиком к нему. Он должен поговорить с ней, и не в привычной темноте, а включив свет. Пускай посмотрит ей в глаза и скажет, чтобы она уезжала. И может быть, она так и сделает.

Этану казалось, что он слышит раскаты далекого грома, который бушевал где-то там в вышине, над толщей стали и бетона, дерева и пластика. Один-одинешенек, он сидел в кромешной тьме в самом центре нелепого дома и ждал, когда же она уедет.

Он не сомневался, что точно узнает, когда именно Мег переступит порог его дома. Потому что она унесет с собой его сердце, и тогда боль, которая сейчас осторожно перекатывалась под кожей, заполонит каждую клеточку его тела, ослепит его и вытеснит все разумные мысли из головы. Он и дальше будет сидеть во тьме и понемногу умирать от тоски.

Он не был столь наивен, чтобы полагать, что ее отъезд обойдется без всяких сложностей. Наверняка, ее будут грызть противоречивые чувства. С одной стороны, ей во что бы то ни стало хотелось покинуть странный дом, это было ее заветной мечтой с самого первого дня. С другой стороны, Этан прекрасно осознавал, что прошлой ночью между ними произошло нечто особенное. Он прочел это в ее невероятных голубых глазах, увидел в уголках дрожащих губ, услышал в тихом, беспомощном признании в любви.

Она с этим справится, упрямо подумал Этан, стараясь совладать со своими чувствами, призывая на помощь железную выдержку. Просто она временно подпала под влияние старого дома, его обитателей и необычных обстоятельств. Как только она вернется к своей прежней жизни, яркому солнцу, шуму больших городов, она тут же поймет, как крупно ей повезло.

Может быть, и для него еще не все потеряно, и он тоже сможет каким-то образом пережить все напасти. Он прислушается к доброму совету Села и покинет город, оставит мысль о мести, распрощается с Джозефом и Рут и вернется на остров. И никто не будет глазеть на него, да что там — даже не посмотрит дважды, и он сможет греться на солнышке, плавать в океане, дышать соленым морским воздухом и ощущать, как легкий тропический бриз мягко обвевает кожу. Там нет безжалостно палящего солнца, наоборот, его лучи ласковы и нежны, а ночи полны мира и тепла.

Но кого он старался обмануть? Ведь ему не нужны были ни морские бризы, ни солнце, ни вода. Он не нуждался ни в чем, кроме того единственного, чего не мог получить. Меган Кэри.

Он откинулся на спинку кресла и в непроницаемой тьме закрыл глаза. Пускай она уезжает побыстрей, взмолился он к далекому Богу, в которого давно не верил.

Меган безнадежно затерялась в огромном доме. А ведь она была уверена, что найдет Этана. Она всегда превосходно ориентировалась на местности, к тому же ее столько раз провожали в его логово, что не сомневалась — найти Этана не составит большого труда.

Вместо этого она все дальше и дальше углублялась в недра огромного старого дома, блуждая по бесконечным коридорам, которые попеременно освещались то газовыми, керосиновыми или шахтерскими лампами, то свечами, то тусклым электрическим светом. До тех пор, пока не оказалась в кромешной тьме. Ей казалось, что она слышит какие-то непонятные скребущиеся звуки. Крысы, вспомнила она слова Сальваторе, сказанные им в первый день ее приезда, но ведь тогда она не знала, правду он говорит или нет. Но стоя одиноко посреди темного незнакомого коридора, она потеряла всякие сомнения на этот счет.

А еще она распознала противный писклявый звук, сопровождавшийся хлопаньем множества крыльев. Летучие мыши! Она нервно провела рукой по спутанным волосам. Неужели летучие хищники действительно норовят вцепиться человеку в волосы? И правда ли то, что они любят ползать по одежде?!

Мег все еще различала тусклый свет в самом конце похожего на мрачный туннель коридора, ведущего в недра здания. Вдалеке послышались раскаты грома, и Мег не смогла сдержать нервного смешка. Ей бы стоять здесь в белой развевающейся одежде со свечой в руке — точь в точь как идеальная героиня в классическом романе ужасов! Да только готические героини не носят ни джинсов, ни блузок, не говоря уже о кроссовках. А еще их не душит ярость из-за того, что их бессовестным образом соблазнили и бросили. Этан насмехался над ней, называя героиней-девственницей. Но сейчас на ее месте оказалась рассерженная и весьма решительная женщина.

Меган не сомневалась только в одном. Она не покинет этот дом до тех пор, пока сам Этан не скажет ей об этом.

Она не знала, когда чувство беспокойства сменилось страхом, а затем переросло в панику. В довершение всего, раздался оглушительный раскат грома, который, казалось, потряс до основания не только огромный дом, в котором стены заходили ходуном и задребезжали окна, но и саму Меган, у которой зуб на зуб не попадал от страха. Последний огонек света внезапно погас, и она пронзительно закричала, с ужасом сознавая, что осталась в кромешной тьме наедине с полчищами крыс и летучих мышей.

Не зная, что ждет ее впереди, Мег боялась идти дальше по темному коридору, продолжая упрямо отмахиваться от своего не на шутку разыгравшегося воображения. Она присела на корточки возле каменной стены и прижала колени к груди. Ей было очень-очень холодно. И одиноко.

Этан, подумала она, призывая его в приступе отчаяния и тоски. Этан, мне страшно.

А потом не было ни света, ни звука, только легкое движение воздуха — и вот его ладони на ее руках — она знала, что это не может быть никто другой, только Этан — и он помогает ей подняться на ноги и до боли сжимает в кольце своих сильных рук.

Но Меган было все равно. Рыдая от облегчения, она прильнула к нему, обвила руками за шею и, приподнявшись на цыпочках, нашла его губы.

Он попытался было уклониться, но она запустила руки в его длинные волосы и удержала на месте, заставив принять ее отчаянный поцелуй. И Этан не смог сдержать себя, он ответил Мег поцелуем, в котором слились гнев и отчаяние.