Регина Льюис с жадностью отправляла в рот один кусочек за другим. Кристофер, глядя на изящный стульчик, на котором она восседала, удивлялся, как только он выдерживал ее.

Волосы у нее были тускло-серого цвета, лицо – одутловатым и обрюзгшим. Когда-то она слыла красавицей, но тот, кто увидел бы ее сейчас, вряд ли поверил бы в это.

– Насчет новых сортов семян, которые мне хотелось бы приобрести для наших арендаторов.

– Напрасная трата денег.

– Но ведь это новейшие научные достижения.

– Чепуха и надувательство.

Кристофер вздохнул. Его мать так привыкла к заведенному ею порядку, что подозрительно смотрела на любое новшество. У него же были обширные планы насчет благоустройства их имения. Ему не терпелось наладить новый порядок. Ах, если бы он смог получить у матери согласие на право самому распоряжаться делами! Но она крепко держала бразды правления. Скорее всего вырвать власть из ее цепких рук он мог бы разве что после ее смерти.

Кристофер жаждал стать полновластным графом. Он и сам не мог понять, откуда в нем взялось это стремление улучшить доходность Донкастера. Он предполагал, что оно досталось ему в наследство от отца, который умер, когда Кристофер был ребенком, едва научившимся ходить. Несомненно, эти качества к нему перешли не от Регины! Более равнодушной, себялюбивой и злобной особы ему в жизни не приходилось встречать.

Оставалось еще одно дело, которое она высмеяла, как и все остальные его предложения, но он все равно вернулся к нему.

– Как насчет грифельных досок для жены викария? Регина едва не подавилась шоколадной конфетой.

– Совершенно излишне.

– Но ведь мы без всякого труда внедрим школьное обучение!

– Вот уж втемяшилось тебе в голову! Зачем, ради всего святого, нам обучать каждого бродягу, который слоняется без дела возле нашего дома?

– Наши рабочие должны уметь читать и писать. Да, вот еще. – Кристофер ухмыльнулся, понимая, что это еще больше выведет мать из себя. Она питала отвращение ко всем его нововведениям. – Они смогут аккуратно подсчитывать деньги, которые зарабатывают для нас.

– Никогда.

Побагровев как свекла, она принялась просматривать свои деловые бумаги. Ну что ж, в таком случае он купит эти чертовы грифельные доски на свои собственные средства. Хотя Регина была ужасной скрягой, она все-таки выделяла ему деньги на карманные расходы. Он не тратил из них ни фартинга, и ему удалось тайком скопить небольшую сумму. Он был полон решимости основать школу, так как умел заглядывать в будущее. Утаить от Регины его затею было просто, она никогда не интересовалась будничной стороной жизни простонародья.

Мелани, которая вертелась, прихорашиваясь, перед зеркалом, прощебетала:

– Забавно, что ты тратишь силы и время на подобные пустяки.

– Ты права, Мелани, – шутливо согласился Кристофер. – Я мог бы тратить время, занимаясь более подходящими делами. Например, примерять наряды.

– Вот именно, – согласилась Мелани, слишком толстокожая и поэтому не понявшая, что он насмехается над ней.

Кристофер снова вздохнул.

Не странно ли, что его матерью оказалась Регина, а сестрой – Мелани? По какой игре случая они соединились водной семье? В народных поверьях часто упоминались истории о детях, которых оставляли эльфы взамен похищенных. Ему часто грезилось, что его украли эльфы, но подкинул и не в тот дом.

Если бы не Кейт, присутствие которой благотворно сказывалось на нем уже несколько лет, он представить себе не мог, что бы с ним стало. Она и относившаяся к нему по-дружески мужская половина прислуги помогли открыть ему в себе человека, которым он без их помощи никогда бы не стал.

Теперь, когда ему исполнилось восемнадцать, этот человек все больше заявлял о своем существовании. Кристоферу не терпелось избавиться от материнской опеки, но он не знал, как ему добиться этого. Он встал, ему захотелось выйти на улицу, чтобы оказаться подальше от общества сестры и матери, в котором он буквально задыхался.

– Куда ты направляешься? – спросила мать.

– Прокатиться верхом со Стамфордом.

– Ты вернешься к ужину?

– Да, мама.

– Не пей и не гуляй с ним. От него можно ожидать каких угодно неприятностей.

Кристофер притворно поднял глаза кверху. Она по-прежнему видит в нем ребенка. Если бы только она прознала о его ночных вылазках из дома, о пирушках с сельскими парнями или заигрываниях со служанками в таверне, ее бы хватил удар.

– Я разрушу все его попытки развратить меня. Регина взглянула на него и проговорила:

– Не остри. У меня нет настроения для глупых шуток.

– Да, мама, – льстиво ответил он, не чувствуя ни малейшего раскаяния в душе.

– Постарайся извлечь из встречи побольше пользы. Представь как бы невзначай сестру в выгодном для нее свете.

Мелани тут же добавила:

– Сообщи ему, как часто обо мне говорят, что я прекрасна.

«Прекрасна, как мраморная статуя», – подумал он. Внешне она выглядела соблазнительно, хотя натура у нее была тщеславная, мелкая и злобная.

– Я буду петь соловьем, до тех пор, пока в нем не пробудится страсть, – усмехнувшись, пообещал Кристофер.

Несмотря на лелеемые обеими женщинами планы, он не имел никакого желания потворствовать соединению сердец Стамфорда и Мелани. Кристофер не пожелал бы такой судьбы своему злейшему врагу. Если бы даже его привязали к столбу дикие индейцы и угрожали отрезать ему язык, он все равно не произнес бы ни одного лестного слова в адрес сестры. У нее не было никаких благородных и подкупающих черт, нет, он не намерен помогать сестре и матери одурачивать Стамфорда.

Он вышел, не собираясь следовать их пустым советам.

Слегка распрямив массивную спину, Регина проводила глазами уходившего сына, затем принялась просматривать почту, которую ей переслали из дома. Мелани ходила по комнате. Регина прикрыла рукой верхнюю страницу на случай прихода Кейт. Мелани ей не стоило опасаться, ведь она не обращала на бумаги никакого внимания, к тому же не разбиралась, о чем там шла речь.

Регина не могла вспомнить, когда ей в голову впервые пришла мысль красть деньги из доверительного фонда Селины Белла, и как просто это оказалось наделе. Все вокруг нее были такими открытыми, в особенности сама Кейт, которая в людях видела только хорошее. Ей не приходило в голову повторно проверить счета, посылаемые компаньонкой Селины.

Она никогда не встречалась со своей сводной сестрой. Это устраивало Регину. Кейт даже не догадывалась, как вынуждена была жить Селина из-за постоянного и незаметного воровства Регины. Кроме того, Кейт никогда не приходилось вести домашнее хозяйство, поэтому она не имела представления о том, сколько денег уходит на бытовые нужды. Регина исправляла счета Селины, прежде чем показать их Кейт, она ловко дурачила девушку своими поддельными счетами, точно так же, как водила ее за нос, заставив поверить в то, что она не имела прав на наследство своих родителей. Обмануть Кейт ничего не стоило.

Конечно, когда ее отец покончил жизнь самоубийством, Кейт была слишком юна, чтобы понять, как ловко ее обманули. Регина присвоила себе ее приданое. Теперь уже трудно было найти следы, которые указывали бы на Регину как на преступницу. Она слегка похлопала рукой по сумке, в которой хранила свои бумаги, улыбаясь при мысли, как ловко она всех провела.

Нынешняя ее затея также удалась как нельзя лучше, ей было даже жаль, что она не могла ни перед кем похвастаться своей хитростью.

Регина никому не могла раскрыть то, что побуждало ее так себя вести. Порой ей было трудно объяснить это самой себе, просто она лучше кого бы то ни было знала, как капризна и превратна фортуна. Вот она прозябает в своем домишке в Корнуолле, ее муж находится при смерти, на его лечение ушли последние их сбережения, и тут еще двое писклявых малышей, цепляющихся за ее юбку. Но все изменилось в одно мгновение, ее муж стал графом. И хотя он вскоре умер, его титул унаследовал ее сын, и они все перебрались жить в роскошный особняк с двумя сотнями комнат.