Кристофер и Мелани не помнили того ужасного времени, когда их отец был всего лишь очередным наследником графского титула, как пренебрежительно относилось к ним местное дворянство, потому что он был вынужден поступить на службу, чтобы кормить семью. Ее дети думали, что жизнь – это сплошной праздник, встречи с богатыми светскими людьми, не знающими, чем занять свой досуг. Однако Регина никогда не забывала об их прошлом и не собиралась возвращаться к тому жалкому положению, когда они заискивали перед соседями.

Нет, она не хотела зависеть от превратностей судьбы. Если фортуна смогла вознести их столь высоко, то она так же быстро сможет и ниспровергнуть, а Регину вовсе не привлекало их прежнее убогое существование.

Если разразится несчастье, то она воспользуется состояниями Кейт и Селины, чтобы спастись, и ее не будут мучить угрызения совести. Обе девушки не заслужили улыбки судьбы, они были дочерьми шлюхи, так пускай же страдают за грехи своей матери.

Регина жадно проглотила последний птифур и пришла в раздражение: почему ей нужно звонить в колокольчик, требуя очередного блюда, которое прислуга должна подавать без лишних напоминаний? Ей нравилось, чтобы рядом с ней всегда стояло блюдо с угощением, чтобы всякий раз, когда ей хотелось есть, она могла что-нибудь пожевать. А ведь было время, когда у нее не служил французский повар и ей зачастую приходилось самой готовить себе сладкие блюда. Она никогда не забывала о своем горьком прошлом.

– Где Кейт? – спросила Мелани, нетерпеливо постукивая носком туфли об пол. Это вызвало раздражение Регины.

Сколько сил она приложила, чтобы правильно воспитать детей, привить им приличные манеры, и все впустую, богатство избаловало их. Мелани предполагала, что мир вращается вокруг нее. Девчонка выросла нахальной, заносчивой, избалованной, самовлюбленной. Регина разочаровалась в ней. Если произойдет несчастье и грубая действительность нанесет удар Мелани, она будет не в состоянии снова встать на ноги и скорее всего упадет духом при первых же трудностях.

Слава Богу, что у нее есть Кристофер. Он обладал недюжинным умом Регины, ее сообразительностью и здравым смыслом, хотя порой был излишне сострадательным, но под руководством матери он пойдет далеко.

– Она сейчас придет.

– То же самое ты говорила пятнадцать минут назад.

– Не приставай. Я говорю правду.

Регина взирала на дочь и удивлялась. Когда, кроме собственной особы, она начнет интересоваться хоть чем-нибудь? Разве не было более заинтересованного лица, чем Регина, в этом столь важном и желанном для Мелани браке? Много лет Регина сносила вежливое неприятие светского общества. Она переживала, хотя и делала вид, что ее не трогают пересуды о том, каким образом Кристофер стал законным наследником и как они очутились в высшем обществе.

Когда Мелани выйдет замуж за Стамфорда, как тогда восторжествует Регина!

– Что там с лордом Стамфордом? – осведомилась она. – Несомненно, вчера ты не произвела на него должного впечатления.

– Разве я в этом виновата?

– Если он принял прислугу за тебя, то, как ты считаешь, чья здесь вина?

– Кейт. Она откровенно выставила себя напоказ перед ним. Ты же там была и все видела. Веди она себя более сдержанно, ничего подобного не произошло бы. Ты разговаривала с ней?

Регина, безусловно, собиралась поговорить с Кейт о ее дерзком поведении. Она часто бранила и распекала ее, потому что Кейт унаследовала многие худшие черты своей матери – своеволие, гордость, упрямство – и вообще слишком выделялась как женщина.

Несмотря на то что Кейт не прилагала со своей стороны особых усилий, мужчин манило к ней. Возможно, по этой причине Регина велела ей прятать свои волосы. Ничего не подозревающий джентльмен мог пасть жертвой соблазна, а Регина не желала, чтобы Кейт своим присутствием спровоцировала скандал. Ибо Кейт жила под одной крышей с Региной, и ее поведение могло оказать дурное влияние на Мелани и Кристофера.

– Да, я отругаю ее, а ты тем временем должна привести себя в порядок. Стамфорд нанесет нам визит сегодня вечером. Я снова напоминаю: подумай, как ты намерена привлечь его.

– Никак. – Мелани презрительно задрала свой носик. – Я ненавижу его. Он грубиян, и как муж он мне не нужен.

– Ты здесь ничего не решаешь. Ты выйдешь замуж за того, на кого падет мой выбор, и без всяких глупостей.

– И не подумаю. Я выйду замуж за того, кто меня любит, кто не похож на этого жестокого и порочного человека. У него вместо сердца камень.

– Помолчи. У меня нет сил терпеть твои романтические бредни.

Мелани, казалось, уже приготовилась взорваться от негодования, но, к счастью, их спор прервал легкий стук в дверь.

– Ты накажешь ее, мама? За мой испорченный дебют.

– Тебя беспокоит Кейт, тогда как ты сама вела себя просто омерзительно. Ступай в свою комнату и не появляйся на глаза, пока не будешь во всеоружии, чтобы очаровать лорда Стамфорда.

– Я говорила тебе, что не собираюсь этого делать!

Терпение Регины истощилось. Она встала и подошла вплотную к дочери, нависнув над ней своей тушей.

– Других слов не будет, ты, неблагодарная тварь.

– Каких слов? Ты ударишь меня? Пошлешь в кровать, оставив без ужина?

– Ты думаешь, что уже взрослая и тебя нельзя наказывать?

– Ты всегда считала, что можешь заставить меня плясать под свою дудку. Но не в этот раз. Мне безразлично, что все так далеко зашло. Если он сделает предложение, я не приму его.

Регина ударила ее по лицу. Мелани покачнулась и едва не упала на пол, с трудом удержавшись на ногах.

– Я заставлю тебя меня уважать! – рявкнула Регина. – Сколько сил я потратила, чтобы заполучить приглашение сюда и устроить твое будущее!

Кейт постучала чуть тише, очевидно, до ее слуха донеслись звуки ссоры. Регина еще больше рассердилась.

– Убирайся! – прошипела она. – Ты мне надоела.

Глотая слезы и прикрывая рукой красную щеку, Мелани вышла из зала. Стоявшая при входе Кейт пробормотала что-то насчет нарядов, присланных портнихой, но Мелани, не задерживаясь, прошла мимо.

Кейт безмолвно и с недоумением наблюдала за тем, как она удалялась по коридору. Она уже усвоила: то, что происходит между Региной и ее детьми, ее не касается.

Она вошла и закрыла за собой дверь, понимая, что ее ожидает взбучка. Регина не собиралась разочаровывать ее. Кейт никак не хотела уяснить, что жизнь обидела ее, зло подшутив над ней. Она держала себя так, как будто отец по-прежнему правил в Донкастере, словно она была королевой и в ее жилах не текла испорченная кровь ее полоумных родителей.

Чтобы она не забывала о своем положении, Регина неустанно напоминала ей об этом.

– Итак, – начала Регина, – что ты можешь сказать в свое оправдание?

– Я не могу отвечать за поведение лорда Стамфорда. Ну что ж, по крайней мере она не притворялась, что не знает, ради чего ее вызвали сюда.

– Я постоянно твержу тебе: веди себя подобающим образом. Тебе хочется, чтобы тебя считали шлюхой, как твою мать?

– Вы знаете, что нет.

Губы Кейт сжались в одну тонкую линию. Она терпеть не могла, когда Регина оскорбляла и поносила ее родителей. Именно поэтому та делала это как можно чаще. Кейт очень напоминала свою мать, и Регина была уверена – достаточно малейшего побудительного толчка, и Кейт станет вести себя так же. Кейт надо держать в узде.

– Если ты будешь кокетничать со всеми в Лондоне, много ли потребуется времени, чтобы о тебе узнали? Как скоро люди поймут, кто ты такая?

– Они не узнают.

– Если о твоих родителях поползет хоть малейший слух, то пеняй на себя.

Это была одна из самых действенных угроз, Регина часто прибегала к ней, чтобы на всякий случай запугать Кейт. Страх, что ее выдворят из Донкастера, был неподдельным, и Регина постоянно прибегала к этому средству.

– Если я прогоню тебя, то без средств, без связей, без навыков к труду что ты будешь делать? Куда пойдешь? На что будешь жить? Попросишь свою незаконную сестру приютить тебя?