– Нет. У меня была только одна любовница.

– И кто она?

Селина не была уверена, хотела ли она знать об этом, хотя перед ее глазами тут же промелькнул образ леди Памелы. Наблюдая за ней, за ее странными выходками той ужасной ночью в доме Федерстона, Селина почти не сомневалась, что это она. Она надеялась, что леди Памела оказалась превосходной наставницей.

Его лицо стало почти пунцовым.

– Я не могу сказать, но ты должна знать, что я… я…

– Да ладно, Крис. Все это уже в прошлом.

– Жаль, что я не сумел дождаться встречи с тобой.

– Тсс. – Она прислонила палец к его губам. – Я рада, что ты знаешь о том, что сейчас произойдет, ибо я буквально теряюсь в смутных догадках.

– Хорошо, я все сделаю, моя дорогая жена. Сейчас я тебе покажу.

Он опрокинул ее на подушки и плотно прильнул к ней. Их предыдущие свидания протекали на диванчике в ее гостиной или в его карете, поэтому у нее не было возможности изведать, насколько он великолепен весь, целиком, как и не было случая испытать возбуждение от тяжести прижимающегося к ней сверху мужчины.

Он гладил ее груди, целовал ее, и внизу у нее понемногу разгорался огонь желания. Когда он стащил корсаж и полностью обнажил ее грудь, она уже изнывала от томления и умоляла его поторопиться.

Он плотно обхватил ртом один из ее сосков, он сосал его и покусывал до тех пор, пока она не застонала, как будто умирая от охватившего ее возбуждения, затем она теснее прижалась к нему, тем самым побуждая его к дальнейшим ласкам.

Его рука скользнула по ее бедрам, по ягодицам; Селине страстно хотелось, чтобы он ласкал ее не переставая, она стонала от наслаждения. Преодолевая свое возбуждение, он удерживал ее, шепча на ухо нежные слова, а она вся дрожала от нетерпения. Кристофер гордился собой, упивался своей властью и способностью воспламенять в ней желание.

– Ты такая страстная, – произнес он.

– В самом деле?

– Да, и я очень счастлив.

Он стащил с нее сорочку, она лежала нагая, а он любовался ею.

– Я тебе нравлюсь? – спросила она.

– О, Селина, вся и все в отдельности. Ну что ж, закончим?

– Тебе лучше знать!

Он скинул с себя халат, она отпихнула его в сторону. Как только он снова придвинулся к ней, она остановила его жестом.

– Мне хочется взглянуть на тебя.

– К вашим услугам.

Он приподнялся, чтобы она увидела его. Селина пробежала пальчиками по его груди. Худощавый, с гладкой кожей, грациозный, он чем-то походил на крупного африканского леопарда. Она увидела его восставшую плоть, длинную и напряженную, и ее девственные опасения вспыхнули с новой силой.

– Ты уверен, что все будет хорошо? – волнуясь, спросила она.

– Обещаю тебе.

– Я не знаю, что мне делать с этим.

– Я покажу тебе.

Селина протянула руку и взяла его восставшую плоть. Кристофер застонал.

– Я сделала тебе больно?

– Нет, напротив. Мне очень хорошо, даже слишком. – Он отнял ее руку и поцеловал. – Я так возбужден, мне хочется продолжить…

– Но я готова дарить тебе столько же наслаждения, сколько доставляешь мне ты.

– Я не возражаю, дорогая, но сперва давай исполним наши брачные клятвы. Потом, когда я уже не буду таким нетерпеливым, ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится.

Он раздвинул ее ноги. Ее влагалище, эти природные ножны для мужского клинка, было влажным. Он легко дотронулся несколько раз до сердцевины ее женственности, чуть-чуть продвигаясь внутрь и как бы примериваясь.

– Будет немного больно, – предупредил он.

– Ты уже говорил об этом.

– Я попробую не причинить тебе боли, если получится.

– Не волнуйся, я не боюсь.

Он кивнул, довольный ее самообладанием и доверием к нему. Селина дивилась своему спокойствию. Но все же сердце ее бешено колотилось.

– Я люблю тебя, Селина.

– Я тебя тоже, Кристофер. И всегда буду любить.

– Обними меня.

Она обхватила его, и он начал не спеша погружаться в нее. Надо было совершить все как можно осторожнее, чтобы она расслабилась и позволила ему сделать все легко и непринужденно. Однако для Селины это было внове, и она невольно напряглась.

– Уже все позади, – успокоил он ее, когда понял, что порвал девственную плеву и прошел сквозь нее.

Ей стало больно, появилась кровь, и она вскрикнула от испуга. Он поцелуями осыпал ее губы и рот, стремясь утишить ее страдание. Кристофер держался очень уверенно, да и боль скоро уменьшилась. Он снова начал свои движения. Селина быстро уловила заданный им ритм.

Незаметно и плавно Кристофер довел себя до предела возбуждения, затем застыл, и через миг все закончилось. Чувствуя, как его семя горячей струей разливается внутри ее, она радовалась этой близости, наслаждалась чудом совокупления. Он задрожал и обмяк. Для Селины этот миг стал самым волшебным моментом в ее жизни. Слезы выступили у нее на глазах.

Его напряжение улеглось, он облокотился на руку и улыбнулся ей, но, увидев ее заплаканное лицо, нахмурился.

– Что-нибудь не так? – спросил он, вытирая ее слезы.

– Нет-нет, все чудесно. Я не понимала, насколько это необычно.

– Да, это довольно трудно описать, пока не испытаешь сам. – Он легко соскользнул с нее и мягко прижался к ее боку.

– Я не сделал тебе слишком больно?

– Нет, все прошло замечательно.

Она не сводила глаз с его лица, с его губ, стараясь сохранить в памяти его мельчайшие черты, чтобы навсегда запомнить все связанное с тем моментом, когда она стала женщиной.

– И что теперь?

– Сначала примем ванну. – Он поводил шутливо бровями. – Вместе.

– О, мне нравится эта мысль.

– А потом снова займемся любовью.

– Опять?

– Разве не ты раньше говорила, что хочешь научиться доставлять мне удовольствие?

– Не отрицаю. – Она рассмеялась и спрыгнула с постели. – Я позвоню, чтобы приготовили ванну.

Эллиот суетливо ерзал между бедер Мелани, приближая желанный миг, но ему никак не удавалось достичь необходимого возбуждения. Его приятель почему-то ослабел, он становился все мягче и мягче, пока упругость и твердость вовсе не подевались куда-то.

Можно ли было вообразить, что любовь с такой очаровательной девушкой окончится для него таким конфузом?

Недовольный, он прекратил свои потуги и плюхнулся на спину.

– Ты уже кончил? – брезгливо спросила она.

– Да.

– Наконец-то.

Мелани поспешно спрыгнула с кровати, просеменила по полу и, найдя халат, накинула его на себя. В это время Эллиот, уткнувшись взглядом в потолок, размышлял над тем, надолго ли его хватит, чтобы не сорваться и не задушить ее, положив тем самым конец их обоюдным страданиям.

Сидя у столика, Мелани перебирала свои драгоценности, которые он был намерен тайком продать, чтобы рассчитаться с карточными долгами. Он не говорил ей об этом и скорее всего ничего не скажет. Украшения просто исчезнут.

– Как долго ты собираешься здесь валяться? – сварливо спросила она.

– Не знаю.

– Уходи сейчас же.

– Уйду. Когда буду готов.

– Уже два часа дня, – брюзжала она. – Твое присутствие здесь в середине дня просто невыносимо.

– Ты будешь мириться с ним всякий раз, когда я найду это необходимым.

– Ты мерзавец. Я не в силах выносить такие издевательства. Как это гадко, когда ты вваливаешься ко мне каждую ночь, пьяный, едва держась на ногах.

Эллиот вздохнул. Как же так вышло, что у его прекрасной затеи оказался такой плачевный конец? Ему надо было лишь получить небольшую сумму наличных денег, чтобы поправить свое пошатнувшееся финансовое положение. Неужели он хотел слишком много?

Вместо этого он оказался в одном доме с безмерно нахальным ребенком, причем без приданого в качестве поощрительного приза. Мысль, что он связан с ней навеки, была для Эллиота такой невыносимой, что он серьезно подумывал, не убежать ли во Францию или в Америку, прихватив с собой деньги. Ах, если бы у него были эти деньги, он так бы и поступил.

Несмотря на свое отчаянное материальное положение, он все время обдумывал эту возможность, его удерживало лишь одно соображение – Стамфорд, который выступал в роли временного опекуна Мелани, нашел бы его даже на краю земли.