И тут его передняя лапа коснулась чего-то твердого. Что это? Ветка, о которой говорил Львинолап? Воробушек наклонился, принюхиваясь, и уткнулся носом во что-то гладкое. Странная палка… Без единого клочка коры, до блеска отполированная волнами и высушенная солнцем. Судя по тому, что ветка не успела разбухнуть, в воде она пробыла совсем недолго. Воробушек провел лапой по поверхности и поразился ее гладкости.

И тут он почувствовал нечто странное. Ветка была испещрена глубокими отметинами, слишком гладкими и ровными, чтобы это были следы когтей зверя. Борозды пересекались друг с другом, словно тропинки, разбегающиеся в разные стороны.

— Что это такое?

Воробушек даже подпрыгнул от неожиданности, услышав над ухом голос Листвички. Он настолько глубоко ушел в свои мысли, что не слышал, как она подошла.

— Палка, — он поднатужился и выкатил свою находку из-под куста алтея. — Ты только взгляни на эти полосы!

Листвичка наклонилась и обнюхала палку.

— Ничем не пахнет, — сказала она. — Думаю, ее принесло сюда из озера.

— Следы на ней какие-то странные, — заметил Воробушек. — Слишком ровные.

— И верно, — согласилась Листвичка. — Интересно, кто бы мог их процарапать? Может быть, лиса или барсук?

— Они слишком тонкие для их когтей!

— Возможно, это какая-то игрушка Двуногих? — предположила Листвичка и махнула хвостом. — Давай займемся делом, Воробушек. Я уже выкопала несколько корешков, но и твои нам тоже пригодятся.

Воробушек почувствовал слабый рыбный запах, доносившийся от перепачканных грязью и илом лап Листвички.

— Я буду копать, а ты отгрызи несколько листочков, — попросила она. — Если повезет с погодой, я успею их высушить до следующего ливня.

Неужели ее нисколько не заинтересовала странная палка? Никто никогда не находил такой странной вещи! Воробушек с трудом оторвал лапы от своей находки. Ему показалось, будто от нее исходит какое-то тепло… Ученик сорвал со стебля охапку листьев, а Листвичка со всех сторон обкопала корень и вытянула его из размокшей земли зубами.

— А теперь давай отнесем все это в лагерь, — сказала она. — Остальные корни я пока оставлю.

С этими словами Листвичка быстро зашагала вперед, а Воробушек, взяв листья в зубы, направился следом за наставницей.

Через несколько шагов он остановился.

«А как же палка?» Он не мог оставить ее здесь, где его находку в любой момент могло смыть волной. Воробушек выплюнул листья, вернулся к кусту и стал откатывать палку подальше от берега.

— Мы не сможем донести ее до дома, — сказала Листвичка, вернувшись взглянуть, что его задержало.

— Зато мы можем спрятать ее в безопасном месте, — пропыхтел Воробушек. — «Потому что я собираюсь сюда вернуться и как следует ее рассмотреть».

— Ладно, только давай поскорее. Пока солнце не зашло, я хочу разложить листья на просушку.

Воробушек, откатив палку от берега, оттащил ее за кучи выброшенного водой мусора. Затем остановился перевести дух. Повертел носом во все стороны, нашел небольшой просвет под корнем дерева и затолкал в него свою находку.

«Надеюсь, здесь с ней ничего не случится, даже если вода поднимется выше!» При мысли о том, что таинственную палку может унести в озеро, у Воробушка похолодело в груди.

— Идем! — теряя терпение, крикнула Листвичка.

Воробушек со всех лап бросился к ней, подобрал с земли рассыпанные листья и двинулся в сторону дома. Лапы у него были словно каменные, а в душе поселился страх. Он чувствовал, что не должен уходить от палки. Ее нельзя здесь оставлять. Но почему?

«Вернусь, и все выясню», — пообещал себе он.

Заметив сверкнувший в темноте взгляд Остролапки, Львинолап насторожился. Когда он вошел в палатку, глаза сестры были крепко закрыты, но он отлично понял, что она следит за ним.

— Все в порядке, — раздраженно прошипел он ей в самое ухо. — Я ходил на грязное место, ясно тебе? — Он невольно выпустил когти. С какой стати он должен отчитываться за каждый свой шаг?

Остролапка, не говоря ни слова, перекатилась на другой бок.

Львинолап забрался на свое место и повернулся к сестре спиной. Там, снаружи, высоко стояла луна, небо было ясным, а ветер — теплым… Львинолапу до слез хотелось выскочить из тесной палатки, выскользнуть из лагеря и помчаться на встречу с Вересколапкой. Она-то не такая, как его сестра! Она не будет смотреть на него недоверчивым взглядом, словно заранее считает предателем и только ждет доказательств своей правоты! Вересколапка знает, что они просто играют, а вовсе не обмениваются тайнами своих племен. Львинолап зажмурился, чувствуя, как в животе все сжимается от бессильной злобы, и усилием воли нырнул в сон. Вскоре он и в самом деле начал засыпать…

Остролапка подмигнула ему. Глаза ее сверкали в темноте. Сейчас они были добрыми и веселыми, как когда-то в детстве. Львинолап с опаской подполз к входу в нору. Что она тут делает?

— Остролапка?

— Сейчас я тебя поймаю, — прошептала она.

Ага, теперь все понятно!

Это игра.

Львинолап припал к земле и подполз ближе. Остролапка коварно пошевелила усами, ее желтые глаза ослепительно сверкнули в темноте.

У Львинолапа кровь застыла в жилах.

Желтые? Но у Остролапки зеленые глаза!

Он отпрянул. В тот же миг желтые глаза перестали быть веселыми, озорные искорки, плясавшие в них, погасли. Взгляд Остролапки стал зловещим и холодным. А потом из глубины пещеры послышалось рычание. Лиса! Львинолап развернулся и собрался сбежать, но его лапы словно приросли к земле. С торжествующим рыком враг бросился на него, оскалив окровавленные клыки…

Львинолап подскочил на месте. Бледный свет сочился сквозь ветки палатки, бросая тусклые отблески на спящих котов.

Остролапка тут же подняла голову и спросила:

— Ты в порядке?

— Кошмар приснился, — прошептал Львинолап.

Остролапка приподнялась с места и пододвинулась ближе.

— Что это было?

— Лиса, — пролепетал Львинолап.

— Здесь нет лис, — ласково проговорила разбуженная Пепелинка, и даже в темноте Львинолап почувствовал, как она улыбается.

Львинолап вздыбил загривок. Неужели он никогда не избавится от этой чересчур заботливой парочки? Оскалившись, он процедил:

— Пойду, перекушу.

Выбравшись наружу, Львинолап увидел отца, зорко сторожившего лагерь с вершины каменного карниза. Наверное, Огнезвезд отправился в патрулирование, и Ежевика остался в лагере за главного. Воробушек тоже был недалеко, умывался возле дальнего входа в лагерь. Почувствовав приближение брата, он прервал свое занятие, с любопытством склонил голову к плечу и спросил:

— Что случилось?

— Ничего, просто плохой сон приснился, — проворчал Львинолап. Потом молча подошел к куче с добычей, вытащил оттуда маленькую помятую мышку и направился к брату.

Они молча принялись за еду. Львинолап был очень рад обществу, по крайней мере, за последнюю луну Воробушек не совал нос в его дела!

— Львинолап! — раздался над поляной громкий голос Уголька. — Утром мы с Бурым и Остролапкой будем тренироваться в овраге.

«Великое Звездное воинство! — сердито вздыбил шерсть Львинолап. — Неужели я никогда от нее не избавлюсь?!»

Колючая ограда лагеря громко зашуршала, пропуская вернувшийся рассветный патруль. Огнезвезд с Песчаной Бурей тащили в зубах какую-то крупную дичь, Долголап с Мышонком несли по мышке, а Белолапа с трудом волокла толстого дрозда.

— Все спокойно? — крикнул сверху Ежевика. Огнезвезд бросил добычу в кучу и задрал голову.

— Все отлично и дичи, как видишь, тоже много.

Ягодка первым метнулся к куче, жадно обнюхал принесенного Белолапой дрозда, подхватил его зубами и поволок в детскую.

— Привет, Воробушек, — весело крикнула Остролапка, выбегая из палатки оруженосцев вместе с Пепелинкой. — Нам осталось хоть по кусочку?