Когда все животные были выгнаны из дворов, пастух направлял стадо к месту выпаса и приступал к обряду обхода. При этом пастух шел впереди и нес в решете икону св. Георгия — покровителя домашних животных и повелителя диких зверей, крест, пасхальную свечу, освященную в Вербное воскресенье ветку вербы, хлеб, в некоторых местностях — два яйца, замок и ключ, а также некоторые другие магические предметы. Во время обхода пастух произносил по памяти хранившийся у него в рукописном виде «отпуск» или читал его по бумажке, так как иногда текст был очень длинным. Если же пастух был неграмотным, то обходил стадо молча, но обязательно имея при себе рукопись. Во многих местах знание текста заговора было обязательным условием при найме пастуха, а владение рукописным «отпуском» повышало его статус. В Вологодской губернии только пастух, владевший рукописью, признавался знающим.
После троекратного обхода пастбища «по солнцу» бумажку с заговором пастух тщательно прятал от посторонних глаз: в фуражке или в пастушьей трубе, за иконами, в дверном косяке около порога избы; часто ее зарывали или прятали в дупле дерева в лесу. Совершались также манипуляции и с некоторыми другими предметами. Запертый после обхода стада замок пастух бросал в лесу, символически замыкая тем самым границу, которую не должны преодолеть дикие звери. В некоторых местностях совершался обряд перекидывания яйца через стадо, которое зарывалось на том месте, где упало. Этот обряд был направлен на целостность и благополучие стада во время пастьбы. В Вологодской губернии пастух одно яйцо зарывал в муравейник, чтобы скотина, подобно муравьям, всегда знала свое стадо, а второе яйцо помещал в лесной ручей так, чтобы оно было покрыто бегущей водой: это должно было способствовать увеличению молока у коров. Удой и плодовитость коров, по мнению крестьян, напрямую зависели также от места, в которое помещался и хранился тот или иной заговоренный пастуший предмет — «обход»: если место влажное, сырое — молока у коров будет много; сухое — удои будут плохие. Поэтому «обход», например, в виде веток опускали, как и яйцо, в ручей, а бутылочку с наговоренной водой спускали на веревке в колодец.
Нередко в Егорьев день совершались два обряда обхода стада. Первый обход происходил на глазах всей деревни, и здесь хозяевам скотины демонстрировалось знание магических приемов, поскольку крестьяне были убеждены, что значимость и действенность ритуала зависит от пастушеского «знания». Второй обряд, тайный, совершался на дальнем пастбище, чтобы никто не мог видеть.
В каждой местности пастуший обряд обхода в день первого выгона скота имел свои особенности. Так, в некоторых местах Смоленской губернии обход проводился в два этапа. Сначала пастух прямо на деревенской улице обходил все стадо с иконой Николая Чудотворца с обращением к святому: «О святой Никола-батюшка, сдаю на поруки все стадо и прошу тебя, сохрани его от зверя лютого». После этого хозяева выгоняли скот в поле. Здесь хозяйки благодарили пастуха и одаривали его и подпасков салом и яйцами, из которых они тут же на костре приготовляли яичницу. Как только блюдо было готово, пастух расставлял подпасков вокруг стада, назначал каждому из них свою роль — «зайца», «слепца», «хромого», «замка» и «колоды», — и разыгрывалось ритуальное действо, направленное на обеспечение благополучия стада в течение сезона пастьбы. Взяв яичницу, пастух подходил к «зайцу» и задавал вопрос: «Заяц-заяц, горька ли осина?» — «Горька». — «Дай, Бог, чтоб и наша скотинка для зверя была горька». Переходя к «слепцу», он спрашивал: «Слепой-слепой, видишь ли?» — «Не вижу». — «Дай, Бог, чтоб и нашу скотинку не видела зверина». Далее пастух обращался к «хромому»: «Хромой-хромой, дойдешь ли?» — «Не дойду». — «Дай, Бог, чтоб и зверина не дошла до нашей скотины». Следующему персонажу задавался такой вопрос: «Замок-замок, разомкнешься ли?» — «Не разомкнусь». — «Дай, Бог, чтобы у зверя не разомкнулись зубы на наш скот». Завершая круг, пастух спрашивал «колоду»: «Колода-колода, повернешься ли?» — «Не повернусь». — «Дай, Бог, чтобы и зверь не повернулся к нашей скотинке». Таким образом пастух обходил стадо трижды, после чего все участники действа садились около костра и съедали яичницу.
В течение сезона пастьбы пастух в случае необходимости применял и другие свои знания и магические умения. В Ярославской губернии, если терялась корова, хозяева обращались к пастуху, и он отправлялся в лес. Здесь он, расщепляя ветку дерева зубами, делал лучинки, а из них — крест, который и оставлял на перекрестке. Это должно было способствовать обнаружению животного.
В народе считали, что пастух обладает умением общаться с животными и растениями. Крестьяне в Олонецкой губернии, к примеру, верили, что он может напустить медведя на чужое стадо и, более того, сам превратиться в этого зверя, чтобы задрать коров и навредить другому пастуху. Благодаря своему знанию и профессиональным приемам пастух исполнял роль посредника между миром людей и миром природы. Он мог символически, в одних случаях, приоткрыть завесу между этими мирами, а в других — воздвигнуть преграду между ними. Так, когда хозяева не могли отыскать пропавшую скотину, полагали, что это леший или колдун «закрывает» ее от человеческих глаз, то есть она находится в том самом месте, где ее ищут, но люди просто не видят животное. В подобной ситуации обращались к пастуху, веря, что он может договориться с лешим и «открыть» корову, сделать видимой. Вместе с тем на Вологодчине, когда пастух обнаруживал появление на поскотине медведя, то ложился на землю лицом вниз, вследствие чего ни коровы не видели зверя, ни он их: вместо скотины медведю казались неподвижные камни. В некоторых местных традициях важная роль отводилась пастуху во время падежа скота: он добывал очищающий от болезней «живой» огонь, прогонял стадо через костер или «сквозь землю» — через вырытый в земле ров.
Пастух следил не только за вверенными ему животными, но также имел право предъявлять особые требования к их хозяевам, так как благополучие при пастьбе зависело и от поведения владельцев скотины. Они не должны были нарушать правил, оговоренных между ними и пастухом в день его найма. К числу наиболее распространенных запретов, касающихся поведения хозяев и прежде всего женщин, которые в большей степени были связаны с уходом за скотиной, относились следующие: ругать и бить скотину, бросать в нее камешки при отправлении на пастбище, выгонять коров босиком и без головного убора, поминать нечистую силу при выводе скотины со двора, использовать для выгона голик или метлу и т. п. Если пастух видел нарушителя, то наказывал его, ударяя веткой и прогоняя домой. Обычно хозяйки старались не портить отношения с пастухом, опасаясь, что он может определить их скотину в жертву лешему или просто навредить ей.
По завершении сезона пастьбы пастух уничтожал часть принадлежавших ему профессиональных предметов и снимал с себя ответственность за скотину. После получения им вознаграждения за работу договор считался выполненным обеими сторонами — пастухом и деревенской общиной. Пастуха чествовали, как и в день первого выгона скота, одаривая пирогами, яйцами, маслом, домашним сыром. До следующей весны он был свободен. В этой связи показательна русская поговорка: «Коровки с поля — и пастуху воля».
