Сначала опять цифры. Пытаться установить точное число пленных в каждом из лагерей бесполезно: цифры эти постоянно колеблются. Сошлюсь на профессора Мадайчика. изучившего все известные к моменту написания его кнш и источники. Его данные в принципе совпадают с архивными документами с допуском в пределах сотни, а по Старобельску с точностью до человека. По Мадайчику, в Козельском лагере содержалось приблизительно 4,5 тысячи офицеров, в том числе генералов – 4, конградмирал – 1, старших офицеров – 400. младших – 3500, курсантов – 500 [27].

В Старобельском лагере было около 3900 офицеров (8 генералов, 380 старших офицеров, 3450 младших, 30 курсантов) и от 50 до 100 гражданских лиц. Осташковский лагерь насчитывал около 6570 полицейских. Таков итог бериевского пасьянса: Козельск и Старобельск стали офицерскими лагерями, Осташков специализировался на полицейских.

Как я уже писал, лагеря входили в компетенцию Управления по делам о военнопленных НКВД СССР. Начальником Козельского лагеря был старший лейтенант госбезопасности В.Н. Королев, комиссаром – старший политрук Алексеев, начальником особого отдела – старший лейтенант ГБ Эльман. Важную роль в лагере играл начальник 2-го отделения [28] А.Я. Демидович. Из польских источников известен также В.К. Урбанович, занимавший должность, как явствует из документов, помощника начальника лагеря по хозяйственной части. Мемуаристы называют его полковником, ориентируясь на армейские знаки отличия, но дело в том, что три "шпалы" полковника РККА соответствовали званию капитана госбезопасности. Должность начальника Старобельского лагеря занимал капитан ГБ Бережков (то же недоразумение, что и с Урбановичем: в литературе он значится полковником), комиссаром был Киршин. Начальником Осташковского лагеря был старший лейтенант ГБ Борисовец.

Раз уж зашла речь о персоналиях, назову, сверившись с документами, и другие действующие лица, фигурирующие в литературе, с тем чтобы уточнить звания и должности и исправить ошибки в транслитерации фамилий по спискам, составленным исследователями катынской трагедии Янушем Заводным, Луисом Фитцгиббоном и Леопольдом Ежевским.

Начальник Грязовецкого лагеря – старший батальонный комиссар Н.И. Ходас. начальник Юхновского лагеря – майор ГБ Кадышев, начальник Смоленского областного УНКВД – капитан ГБ Е.И. Куприянов. Упоминаемый всеми без исключения авторами майор ГБ (в польских источниках – комбриг) В.М.Зарубин являлся оперуполномоченным 2-го спецотдела НКВД. Существовал и человек по фамилии Лейбкинд: звали его Рафаил Самуилович, звание он имел старший лейтенант ГБ, однако какова его роль в судьбе военнопленных, пока неясно. Попадается в бумагах и Филиппович – лейтенант ГБ, помощник начальника 1-го спецотдела Смоленского УНКВД. Трудно идентифицировать полковника Л.Рыбака – возможно, имеется в виду бывший командир 15-й бригады полковник Рыбаков, в июле 1940 года работавший начальником штаба конвойных войск НКВД СССР; кроме того, в Указе ПВС "О награждении орденами и медалями СССР работников НКВД" от 26.4.1940 ("Правда". 27.4.1940) среди награжденных медалью "За трудовую доблесть" значится старший лейтенант ГБ Рыбак Иосиф Моисеевич, функции которого опять-таки неизвестны. К польским спискам мы еще вернемся, а сейчас – несколько пока незнакомых специалистам имен. Честно признаюсь, структура "органов" для меня во многом остается загадкой, но делать нечего – воспроизвожу номерные наименования подразделений так, как написано в документах, субординацию определяю по собственному разумению.

УНКВД по Смоленской области:

Зам. начальника управления – капитан ГБ Ильин

Начальник 1-го спецотдела – лейтенант ГБ Караваев

Начальник 3-го спецотдела – сержант ГБ Бобчен-ко

Сотрудники 3-го спецотдела – Лелянов, Айбиндеров

Начальник оперативного отделения – лейтенант ГБ Красинец

Оперуполномоченный УНКВД – сержант ГБ Разгильдеев

Начальник тюремного отдела – лейтенант ГБ Жамойдо [29]

Зам. начальника тюремного отдела – лейтенант ГБ Малов

Начальник следственной тюрьмы – сержант ГБ Люсый

Комендант внутренней тюрьмы – лейтенант ГБ Стельмах

Осташковский лагерь:

Инспектор 2-го отдела – Галкин

Юхновский лагерь:

Комиссар – Лаврентьев

Начальник 2-го отделения – младший лейтенант ГБ Шульженков

Грязовецкий лагерь:

Начальник 2-ю отделения – лейтенант Шахов

Впоследствии я дополню этот список именами сотрудников центрального аппарата НКВД-НКГБ. Перечисленные лица занимали указанные должности в 1939 -1941 годах и не могли не знать об участи военнопленных.

Архивный фонд 136-го батальона не мал, однако же и не полон: часть документов за интересующий нас период уничтожена в начале июля 1941 года образованной специально для этой цели комиссией. Здесь, кстати, странная неувязка в датах. 9.7.1941 генерал-майор Шарапов пишет заместителю наркома внутренних дел генерал-лейтенанту Масленникову:

"'В соответствии с приказанием Народного Комиссара Внутренних Дел СССР от 6 июля 1941 г. за № 53 о разгрузке архивов и текущего делопроизводства при этом представляю на Ваше рассмотрение акт комиссии Управления конвойных войск по определению материалов архива и текущего делопроизводства, утерявших оперативное и научно-историческое значение" . ("Научно-историческое"! Как в воду глядел Владимир Максимович.)

А приказ № 157 по 136-му батальону, которым образована комиссия по отбору документов, издан 5.7.1941, причем комиссии приказано начать работу пятого же, а закончить шестого июля [31].

Стало быть, батальон начал уничтожать архив раньше. чем поступила команда из Москвы. Или для батальона было особое указание? Во всяком случае, архивы конвойных частей, охранявших Старобельский и Осташковский лагеря, за 1939-1941 гг. вообще не сохранились.

Командовал батальоном полковник Межов Терентий Игнатович: в январе 1941 года его сменил майор Порфирей Антонович Рспринпев. комиссаром батальона был старшин политрук Мамах Федорович Снитко (Снытко), начальником штаба капитан Яворский Николай Викторович, а в начале войны – капитан Оловянов Владимир Феофанович.

Штаб батальона располагался в Смоленске (ул. Смирнова. 19). Здесь под ею охраной находились две тюрьмы НКВД, следственная и внутренняя, и склад. Батальон, кроме того, был занят эшелонным, плановым, городским (в суды и на вокзал) и особым конвоированием, а также нес внутренний наряд. Численность боесостава в первом квартале 1940 года составляла 404 человека и к концу года существенно не изменилась. На вторую половину года приходится значительное увеличение числа эшелонных конвоев (53 в четвертом квартале против 10 в первом), число же плановых конвоев на протяжении года колеблется от 32 до 46. Эта максимальная цифра соответствует, что немаловажно, второму кварталу [32].

В 1939 году батальон отконвоировал 9956 военнопленных, из чего видно, что это не являлось основной его задачей. Но с 25 сентября одна рота выделена для охраны лагеря в Козельске. Кроме того. батальон, как я уже писал, нес охрану Юхновского лагеря, который в польских источниках чаще всего фигурирует как "Павлищев Бор" [33]. В первом квартале 1940 года на охране лагерей было занято 60 человек, во втором – 100 (14 постов, видимо, в три смены).

136-й батальон был на отличном счету у командования. В описываемый период его конвои не допустили ни одного побега, не зафиксировано и других сколько-нибудь серьезных нарушений. Один негативный факт, впрочем, упоминается. "На инспекторской проверке, – поведал в своем отчетном докладе от 24.6.1940 секретарь комитета ВЛКСМ Скоробогатов, – комсомольцы не показали ведущей роли по стрельбе из ручного пулемета п револьвера "наган" [34]. Зато куда больше было поощрений. Так, в честь 22-й годовщины конвойных войск приказом по бригаде от 19.4.1940 ценными подарками награждены диспетчер батальона М.Ф. Горячко и помкомвзвода А.И. Плахотный, а политруку Д. Г. Зубу объявлена благодарность [35], в том же месяце (обратим внимание на даты) приказом по бригаде объявлена благодарность вожатому служебной собаки В.И. Ульянову – "за умелое использование служебной собаки "Орка" в эшелонном конвое по маршруту Смоленск – Кандалакша" [36].