Он повернулся, направился к самой большой палатке и откинул ее борт.
— Это так захватывающе. Мы, честно сказать, хотели бы поскорее вернуться к работе, поэтому, если вы не возражаете, я просто покажу вам, что мы раздобыли.
Они втроем вошли в палатку — замкнутое пространство футов десять на двадцать. Внутри были расставлены длинные столы, застеленные белой бумагой. Грязные на вид обломки металла и сплющенные белые пули были выложены для осмотра, пометки вокруг них были написаны от руки карандашом. Но не столько они заинтересовали Лору, сколько дыра в земле посреди палатки. Там была вырыта яма, куда спускалась ярко-желтая лесенка. Стенки ямы были укреплены досками. В некоторых местах яма доходила до уровня деревянного настила. Это что, подвал давно снесенного дома?
Монтроз без всяких церемоний полез первым. За ним последовала Кэкстон, а потом и Аркли. На лестнице у него возникли трудности, но он не жаловался, и каждый раз, когда Кэкстон пыталась ему помочь, он отпихивал ее руки.
Монтроз обвел жестом яму вокруг них. Она была футов шесть глубиной, и всю ее разглядеть у Кэкстон не получилось. От запаха земли слезились глаза.
— Мы обнаружили этот погреб много лет назад, но только сейчас получили разрешение раскопать его. Руководство парка не слишком-то жалует поиск реликвий, даже если он проводится по всем правилам. Слишком многие приходят сюда год за годом с металлодетекторами, раскапывая священную землю. — Он пожал плечами. — А я считаю, что лучший способ почтить историю — это изучать ее, хотя, полагаю, со мной не все согласятся. Первоначально тут был пороховой склад конфедератов, место, где они держали бочонки с черным порохом для пушек. Они хранили его под землей, ибо тут было прохладно и если бы произошел случайный взрыв, никто бы не пострадал. Погреба вроде этого разбросаны по всему Геттисбергу, большинство из них строилось очень быстро, а потом, когда они становились не нужны, их засыпали землей. Иногда находишь обломки бочонков или какие-нибудь железки от лебедок или шкивов, да и то редко. Никто не думал, что эта окажется слишком интересной, но, если есть возможность, мы всегда смотрим, просто на всякий случай.
Монтроз двинулся на другой конец ямы, и Кэкстон увидела там другую лестницу, ведущую еще глубже в землю. Из отверстия, вырезанного в досках пола, струился электрический свет.
— После битвы при Геттисберге погреб был намеренно взорван. Ничего удивительного: конфедераты рванули отсюда в дикой спешке, когда поняли, что сражение проиграно, они не хотели, чтобы Союз заполучил порох, который они оставили у себя в тылу. Кроме того, сейчас мы думаем, у них была и другая причина.
Он подошел ко второй лестнице и присел на корточки, чтобы заглянуть внутрь.
— Мы тут почти уже закончили. Нашли несколько старинных предметов и, наверное, могли бы уже опубликовать доклад об этом месте в одном из второстепенных научных журналов. Мне кажется, все были рады закончить работу, чтобы перейти к более интересным вещам. И тогда одна из моих приятельниц-сокурсниц, ее зовут Марси Джексон… — он подождал, пока Кэкстон это запишет, — сказала профессору Гейстдорферу, что ей кажется, судя по звуку, будто под полом есть пустота. Нарушать целостность археологического памятника просто потому, что кому-то что-то почудилось, нельзя, но, как я уже сказал, это место раскопок было не очень важным. Поэтому Марси рискнула.
Монтроз полез вниз по лестнице. Кэкстон начала спускаться за ним, но потом увидела, что Аркли со скучающим видом прислонился к опорному столбу.
— Вы не будете спускаться? — спросила она.
— В этом состоянии мне ни за что туда не слезть, — ответил он, с гримасой кинув взгляд на свои негнущиеся ноги.
Лора кивнула и повернулась, чтобы спуститься вниз. Вот, значит, на самом деле зачем он уговаривал ее поехать с ним. Чего только ему стоило признаться, что он не сможет справиться с этим в одиночку!
Лестница шла вниз на пятнадцать футов. Кэкстон оказалась в большой естественной пещере, наверное, около сотни футов от одного края до другого и около двадцати пяти в ширину. Пещеры вроде этой были по всему штату, но эта была не похожа на те туристические пещеры, в которых бывала Кэкстон. С потолка на толстых кабелях свисали электрические лампы, впрочем, они, очевидно, были установлены тут недавно самими археологами. Стены были грубыми, а потолок густо покрывали сталактиты. Пола же практически не было видно. Почти каждый квадратный сантиметр пространства занимали гробы.
10
Я нарушаю течение моего повествования весьма внезапно, но это не может сравниться со стремительностью, с которой тогда начали развиваться события. Перестрелка началась сразу же, как шею Джона Тайлера разорвали невидимые когти. Эбен Нудд упал ниц, уткнувшись в свой ранец, в то время как Хирам Морзе пронесся мимо меня к холмам, словно трусливый пес, каким мы его всегда и считали.
Джон Тайлер был бестолковым солдатом, но вряд ли он заслуживал такой смерти. Бледный призрак, которого я заметил в лесу, стоял у его горла, и рот его — не человека, а скорее зверя — был окрашен кровью и погружен в рану. Я вскинул свою винтовку и, понимая, что мне ни за что не успеть перезарядить ее, возложил свои надежды на штык и беспощадно ударял им демона снова и снова, но все было напрасно. Эбен Нудд появился у меня за спиной, держа в руке распятие вроде тех, которые носят римские католики. Он выставил священный знак вперед, словно это была головня, все время читал нараспев молитву, и его глаза блестели так, будто он готов был обратить в бегство все Воинство Адово.
Чудовище бросило Тайлера наземь, шагнуло вперед и выхватило крест из руки Эбена Нуда. Вид у уроженца штата Мэн был удивленный, и одно это поразило меня. Одной рукой демон раздавил резного Христа и перебросил обломки через плечо. Я снова поднял свое оружие, но не успел я ударить, как демон исчез, растворившись в темноте.
Свидетельство Алвы Гриста
11
Кэкстон попыталась выровнять дыхание. Электрические лампочки едва освещали пещеру, но сейчас был день, и можно было не опасаться, что гробы начнут внезапно распахиваться, крышка за крышкой, и смерть полезет из них.
— Замечательная жуть, правда? — спросил ее Монтроз.
Лора непонимающе покачала головой.
— Люблю эту тему, — пояснил он. — Призраков, вампиров и всякие там ночные кошмары. Вот почему я в первую очередь хотел изучать этот период — девятнадцатый век. Я на них повернут. Я оплачиваю обучение, проводя по городу экскурсии с привидениями. У меня есть такая бархатная пелерина с капюшоном, знаете? И за денежку рассказываю народу страшные истории. Никогда бы не подумал, что увижу что-нибудь по-настоящему.
— Экскурсии с привидениями, — растерянно повторила Кэкстон.
Она не была большой поклонницей привидений, но, по крайней мере, они не могли причинить физический ущерб. Вампиры же — совсем другая история.
— О господи.
Она двинулась мимо рядов гробов, потом опустилась на колени и повела рукой над одним из них. Оплывший сталагмит вырос на крышке там, где капавшая сверху вода оставила за многие годы минеральные отложения. Рука, проходя над состарившимся деревом, ощутила холод и влажность, а желудок сжался, когда Лора шагнула ближе. Но впрочем, чувство было не таким, как возле гроба Малверн в номере отеля. Не таким сильным. Оно скорее было похоже на отголосок давно минувшего зла.
— Наверное, вы неплохо знаете историю этого города, — произнесла Кэкстон. — Вы когда-нибудь слышали какие-либо истории о вампирах, связанные с битвой при Геттисберге?
Монтроз покачал головой.
— Нет, ничего похожего.
— Значит, насколько я понимаю, захоронение вампиров обнаружено здесь впервые.
Монтроз рассмеялся.
— Да, и мы этого не ожидали. Большая часть поля битвы полностью выпотрошена за десятки лет. Уже не ждешь, что отыщется что-нибудь существеннее случайной пули или оловянного значка со шляпы какого-нибудь покойничка. Не так много тайн осталось тут, и поэтому-то наша находка кажется такой невероятной.
