«Вот и хорошо, — подумала она, — началось».
70
Мне сказали, Билл, что ты отомщен, ибо Чесс побежден и уничтожен. Но все же я скучаю по тебе. И хоть правосудие осуществлено, но память не успокаивается.
Сколько раз я мечтал о том, как мы вернемся в старый добрый штат Мэн, где нас встретит праздник в кругу семьи и друзей, таких же, как и мы. Как часто снилось нам с тобой это возвращение? Но ни ты, ни я не увидим этого благословенного дня.
Я пришел сегодня посидеть возле НЕЕ, думая, что только ненависть будет в сердце моем. В конце своей жизни ты служил ей как раб. Я сказал, что ты сбежал от нее, но она ответила мне, написав на бумаге, мол, твое тело уже мертво и в течение семи дней твоя душа освободится. Тяжесть в груди поразила меня, и я дал знак, что хотел бы уйти. Мои проводники шагнули вперед, чтобы подхватить меня. Но прежде чем они успели унести меня, я попросил их задержаться.
Она изменилась, Билл, ее лицо превратилось в твое.
Это была чистой воды иллюзия, легко узнаваемая, и все же я понимал, что пожелай я этого, и она заговорила бы твоим голосом, взяв меня за руку, как это некогда делал ты. Сначала меня захлестнуло отвращение, но ненадолго. В этот самый миг я понял, что она делает мне какой-то подарок, какое-то одолжение, и я подчинился, ибо видеть тебя снова было так хорошо.
И потом… она обратилась ко мне напрямую, используя мысли вместо слов.
Письмо Алвы Гриста (неотправленное)
71
Вампиры приближались прямоугольником, выстроившись плечом к плечу как минимум в дюжину рядов. На них не было ничего, кроме лохмотьев, обрывков старой униформы, просторных штанов, оборванных понизу. Некоторые были в мундирах, не различимых по цвету в темноте. Их кожу было легче заметить, бледную даже во мраке. Их лица были безволосы и измождены, щеки впали.
Они были огромны. Они были стремительны и опасны. Они двигались в жутком безупречном порядке, словно были единым существом со множеством тел. Кэкстон смогла различить их зубы, мерцающие в свете звезд, она могла видеть их огромные мощные руки.
Любой вампир мог прикончить ее. Это было проще простого. Тот вампир едва не задушил ее. С такой же легкостью он мог разорвать ее на кусочки. А теперь перед ней была целая армия.
«Я не смогу», — подумала Кэкстон.
«Я умру здесь», — заключила она.
Она не могла шевельнуться, не могла вздохнуть. Она чувствовала себя одурманенной.
А они всё надвигались. Их ноги двигались ритмично: левой, правой. Левой. Правой. Армия… не просто кучка, не просто толпа. А армия в буквальном смысле.
Ну да. Ведь именно армией они и были, когда были живы.
— Это солдаты, — сказала Кэкстон, и заклятие спало.
Она вдохнула полные легкие кислорода.
— Они идут маршем.
Аркли бы не колебался. Аркли был бы смелее. Она мысленно обратилась к нему, заставляя себя думать, как думал бы он. Вампиры были смертельно опасны, они были сильны, но неуязвимыми они не были. Кэкстон прицелилась для первого выстрела, затаилась. Вампир из первого ряда, слева от центра. Она поискала взглядом своего вампира, но не смогла найти. Она ждала, что он окажется впереди, возглавляя атаку, но он, должно быть, спрятался среди других.
Они были тощими, болезненно, ужасающе тощими. Они выглядели оголодавшими и грязными.
Однако глаза их горели. В темноте казалось, будто они светятся. Кэкстон попридержала свой выстрел.
— Целиться в сердце, — громко приказала она, так, чтобы остальные услышали ее. — Каждый раз.
Патрульные вокруг нее и полицейские из антиалкогольного подразделения, солдаты Национальной гвардии и местные полицейские вскинули свои винтовки. Некоторые опустились на колено, уперев локти в бедро, чтобы зафиксировать прицел. Остальные целились от плеча, готовые к бою.
Вампиры надвигались очень быстро, их ноги едва касались земли. Руки болтались по сторонам, а глаза продолжали смотреть вперед, не отклоняясь в сторону. Если они и заметили Кэкстон и ее отряд, они ничем этого не показали. И конечно же, они не выказывали никакого страха.
Лора боялась, что они разделятся. Боялась, что они направятся в разные стороны и тогда ей никогда будет не переловить их. Такой проблемы не возникло. Вампиры были солдатами, обученными военной тактике девятнадцатого века. Это означало держаться вместе и двигаться навстречу огню. Такой порядок плохо показал себя в ходе Гражданской войны, когда люди шли вперед на пушечный огонь.
Ближе… все ближе. Это было так похоже на сон, так неправильно и сюрреалистично, что Кэкстон не могла понять, как далеко они находятся. Она удержалась, чтобы не выстрелить. Подправила руку. Вампиры были всё ближе, исполненные ярости.
— Открыть беглый огонь! — выкрикнула она, и ночь взорвалась.
Винтовки рявкнули и подскочили в руках стрелков. Кэкстон выстрелила сама, ощутив отдачу винтовки в плечо. Удар был не так силен, как она ожидала. Она не сводила взгляда со своей мишени, наблюдая, как темная дыра появляется в его груди. Рука вампира взлетела вверх, и он повернулся, ткнувшись подбородком в плечо.
Строй замер на месте. Вампиры стояли неподвижно, абсолютно неподвижно, словно удивившись. Глаза их горели.
Тот, которого она подстрелила, рухнул на землю. Глаза его перестали гореть, глядя вверх, в небо. То там, то здесь из первого ряда выпали и другие. Два, нет, три вампира. Другие уставились на их тела, на дыры, которые пронизывали их грудные клетки, животы и лица, оглядываясь по сторонам, осматривали то одного, то другого.
Те трое, которые упали, так и остались лежать. Лица остальных исказились гримасами боли, когда плоть стала заполнять пулевые отверстия, пока их тела исцелялись. Это не могло длиться дольше секунды-другой.
— Продолжать огонь! — крикнула Кэкстон.
Винтовки с грохотом стали плеваться огнем. Упал еще один вампир, потом, в конце одного ряда, какой-то вампир развернулся и схватился за соседа. Винтовки рявкнули, и вампиры запрыгали, отступая назад, сдвигаясь в сторону, пропуская вперед идущих за собой.
Они снова наступали. Приближались. Очень стремительно.
— Держать позиции, — крикнула Кэкстон, когда люди за ней качнулись вперед и назад, следя за попаданиями, некоторые отходили назад, пытаясь сохранить дистанцию.
— Держать! — крикнула она, перекрывая грохот винтовок.
Вампиры в первом ряду корчились, но остальные двигались вперед, их было большинство. Их было так много, и они были так близко, и так быстро двигались.
— Держать! — крикнула она снова.
Она выстрелила опять, и ржавые медные пуговицы отлетели с темного мундира. Крови не было; в них совсем не было крови, которая могла бы течь из ран. Сказать, попал ты или промахнулся, было невозможно. Некоторые из вампиров, которые падали на траву, неуклюже разбросав конечности, начали подниматься.
Приближались они быстро. Они были ближе, чем этого хотелось Кэкстон. Она схватила пару защитных наушников, висевших на шее, и натянула их на голову, глянула, убедившись, что у остальных они тоже были. Потом вытащила из кармана гранату и сорвала пластиковую оболочку.
Та лежала в руке скорее как банка с лимонадом, чем миниатюрная бомба. Снаряд был покрыт черной матовой краской, тяжелый цилиндр с расположенными по всей длине отверстиями. Лора никогда не видела таких прежде, но знала, как они работают.
— Береги глаза! — крикнула Кэкстон и рванула чеку.
Она швырнула гранату, словно мяч для софтбола, и та ударила вампира в плечо, не причинив ему вреда. Вампир повернулся, следя за тем, как она упала на траву.
И как только Лора вернула винтовку в положение для стрельбы, она зажмурила глаза. Тем не менее, когда граната взорвалась, у Кэкстон искры из глаз посыпались.
Обычные осколочные гранаты были бы против вампиров бесполезны. Взрыв шрапнели мог на секунду-другую притормозить их, но металлические осколки никогда бы не достигли надежно защищенного вампирского сердца. Когда в Национальной гвардии спрашивали, какое вооружение будет наиболее эффективным, она тут же испытала настоящее воодушевление. Она вспомнила, как фонарик Гарольда, ночного сторожа, неприятно поразил вампира, и попросила светошумовые гранаты — другими словами, гранаты временного поражения. Гвардейцы называли их «икс-эм-84».
