Он достал пистолет, поднял к плечу. Прицел смотрел вверх, указывая на крышу. Если он споткнется или запаникует, выстрел уйдет в молоко, а не Кэкстон в спину. От этого ей стало немного легче.
Она прошла мимо столов, полных старинных ржавых металлических предметов из раскопок и побелевших свинцовых пуль. Разрытая яма на дальнем конце палатки выглядела точно такой же, какой она видела ее последний раз — с лестницей, спускающейся в пещеру. Изменилось только одно, но это заставило ее застыть на месте. Кто-то выключил свет внизу.
Она повернулась в поисках генератора или выключателя, чего угодно, лишь бы это вернуло свет. Но ничего не было. Вместо того чтобы искать способ включить электричество, она сняла с пояса фонарик и направила его луч в глубь ямы. Никто оттуда не выпрыгнул.
— Прикройте меня, — сказала она, — потом спускайтесь через десять секунд после того, как я окажусь на дне.
Глауэр кивнул. Глаза у него стали огромными.
«Никого там нет, — уговаривала она себя, — нет там никого, кроме девяноста девяти скелетов. Мы можем провести целый день, стирая их в порошок и сжигая прах в доменной печи. У моего вампира есть сердца, но без костей они ничто».
Все могло оказаться проще простого. Правда могло. Но Кэкстон предпочла перестраховаться.
Она поставила одну ногу на лестницу. За лодыжку никто не схватил. Перекладина держала вес. Лора опустила другую ногу, подождала секунду, потом помчалась вниз так быстро, как только могла. Внизу она направляла «беретту» из стороны в сторону, держа на уровне глаз, готовая пристрелить любого, кто только сунется. Никто не сунулся. Она осветила пещеру фонарем. Глауэр с чрезвычайной поспешностью загромыхал по лестнице позади нее. Одна из перекладин не выдержала, и он чуть не рухнул.
Нужно было сказать ему, чтобы не трудился спускаться.
— Помните разговор, который у нас когда-то состоялся, про самые худшие вещи, которые нам доводилось видеть? — спросила его Кэкстон. — Думаю, у меня есть новый претендент на первое место.
Ее фонарь высвечивал сталактиты и сталагмиты, старую, пыльную, сломанную мебель, минеральные отложения. Но в остальном пещера была пустой — ни костей, ни гробов.
Кто-то вывез их, пока она занималась другими делами. И цель могла быть только одна.
Выбравшись наверх, Кэкстон собрала местных полицейских и велела им начинать обзванивать все номера из экстренного списка, чтобы поднять всех работоспособных людей, вытащив их хоть из постели, хоть с работы, хоть откуда, и собрать их в полицейском участке. Глауэра она попросила разыскать для нее Висенте, чтобы с ним можно было взаимодействовать.
Работа теперь предстояла намного более сложная. Им потребуется найти гробы, кости, сердца. Все вместе. Им надо будет отыскать вампира, где бы он ни спал сегодня днем. А может, им потребуется сделать намного больше этого. Она взглянула на часы. Девять пятнадцать. У нее было меньше девяти часов — и ни единой зацепки.
Нет… был один человек, кому она могла позвонить и кто мог знать, что произошло в пещере. Единственный, кто был ответствен за гробы. Глубоко в дебрях телефонной записной книжки она нашла имя Джеффа Монтроза, студента выпускного курса факультета исследования эпохи Гражданской войны. Она позвонила ему и через четыре гудка получила сообщение:
— Добро пожаловать… в темное логово Джеффа, Мэри, Фишера и Мэдисон. Мы не можем сейчас ответить на ваш звонок, потому что висим, зацепившись ногами, в местечке тихом и мрачном. Если хотите, оставьте сообщение, молитву о спасении души или свое самое темное желание, будем смертельно рады услышать!
Телефон пискнул у нее в руке, и она захлопнула его. Нужно было поговорить с Монтрозом, и чем скорее, тем лучше.
— Глауэр! — крикнула она. — Позвоните диспетчеру. Мне нужен адрес! Немедленно!
58
Я посмотрел в сторону, это все, что я мог сделать, и краем глаза заметил Чесса, перекатывавшегося по земле, обхватив руками бока. Я знал, его это падение не убьет, а просто причинит ему неудобство.
Сторроу выстрелил в Чесса в упор, а потом выпустил второй свой снаряд. Вампир скорчился, словно мотылек, попавший в пламя, затрясся и закричал от боли и злобы. Он так и не умер и наверняка мог восстановиться в любой момент.
Когда он восстановился, Сторроу выстрелил снова. Потом он перезарядил оружие и, когда вампир шевельнулся, выстрелил еще раз. Никто из нас не знал способа, как навеки отнять у вампира его странную жизнь, но Сторроу понял, что тварь можно держать в неподвижности по крайней мере некоторое время.
Сторроу не разговаривал со мной, пока делал свое скверное дело. Я не знал, сколько у него снарядов. Все еще могло закончиться нашей смертью, и, может, так было бы лучше. Поскольку вскоре мы оба подняли головы, заслышав страшный шум в лесу вокруг нас, звуки приближающейся толпы. Будь это призрак мертвого Симонона, скачущего на конском скелете, я бы не удивился так, как удивился, увидев того, кто вел эту толпу. Ибо это был Хирам Морзе, наш трусливый дезертир.
Свидетельство Алвы Гриста
59
Лора провела утро, выполняя полицейскую работу, настоящую полицейскую работу. Разрабатывая версии и исследуя место преступления. А исследовать было что. Вампир потрудился на славу.
К десяти тридцати начался дождь, мелкая морось, которая скорее напоминала туман. Вода капала с деревьев и пропитывала листву на дорожках. Когда ботинки Кэкстон сдвигали дубовые листья, они оставляли на цементе коричневые остроконечные следы, рваные тени в серебристом свете.
Начальник отделения полиции приехал на машине с золотым значком на капоте и единственной синей мигалкой на крыше. Он вышел и взглянул на нее, даже не пытаясь скрыть раздражение. На нем был плотный желтый дождевик с полосой отражателя на спине. Он бросился к ней, открывая зонтик.
— Вы сказали, что у вас все под контролем, — заявил он.
— Я велела вам оставаться начеку.
Ей не хотелось отвечать так. Впрочем, это была игра, и затеяла ее она, хотя никогда не была сильна по этой части. Но теперь ей требовался весомый выигрыш.
— Я надеялся, что мы с вами больше не увидимся, — отрезал Висенте.
Он натянуто улыбался, и это, вероятно, было все, на что он был способен, чтобы придать лицу выражение терпения и понимания.
— Вот для чего мы вас пригласили. Вам положено знать, как справляться с подобной ситуацией.
Начальник полиции обязан был хотя бы раз принять рапорты своих офицеров. Он обязан был знать, что происходит. Но он все еще пытался свалить вину на нее. Заставить признать, что это ее ошибка. Но это никому не поможет.
Кэкстон осторожно изложила их общую проблему.
— В этой пещере было еще девяносто девять скелетов. Наш вампир умудрился переместить их в неизвестное место. Он также завладел сердцами, которые должны принадлежать этим скелетам. Если он соединит кости и сердца, он сможет их пробудить. Всех. Сегодня вечером, немногим ранее семи, они подымутся из своих гробов и будут очень, очень голодными.
Кэкстон знала, так и нужно продолжать эту игру.
— Это ваше шоу. Вам придется принять несколько крутых решений. Я буду счастлива помочь вам, если смогу.
— Вы говорите, он снова вернулся сюда? — Казалось, начальник полиции просто не понимает.
Ей нужно было дать ему осознать.
— Вы говорите, их будет еще больше?
Кэкстон кивнула.
— Простите, что выдернула вас сюда. Я просто подумала, вам нужно увидеть это самому.
Аркли бы не стал так играть, понимала она. Ему бы и не пришлось. Он бы вломился в город, и потребовал полагающуюся ему меру уважения и власти, и с самого начала вел бы дела по-своему. Но она уже упустила все возможности для этого, исчерпав запас доброго расположения, на которое начальник полиции был способен в отношении ее.
Глауэр уже сообщил ей, что произошло, пока она была в Филадельфии. Висенте пытался докопаться до нее. Большое шоу из ее приглашения в Геттисберг он устроил, собственно, потому, что думал, будто она сможет за одну ночь убить вампира и покончить со всеми неприятностями, не ставя его людей под огонь. Она была знаменитой убийцей вампиров, той самой, про которую фильм сняли… и наверняка вампир не представляет для нее никакой проблемы. Но это не сработало. Вместо этого она перепугала всех туристов — кровеносную систему города, а это стоило местным властям баснословных денег.
