He-мертвые существовали только ради того, чтобы служить своим повелителям-вампирам. Кроме этого, они знали не много, только боль и самоуничижение. Проклятие ненавидело тело, которым владело, ненавидело так сильно, что использовало любую возможность, чтобы обезличить его. Обезличить в прямом смысле: первое, что делали не-мертвые после своего воскрешения, — сдирали и рвали свои лица, пока кожа не повисала бескровными лоскутьями.
— Держите его крепче. Он не должен быть слишком сильным, — сказал Аркли.
Гарольд сморщился. Кэкстон увидела в его глазах что-то, чего не было раньше. Они толкнули его за грань его возможностей?
— Вот что, Джеймсон, — сказал он. — После этого я не должен тебе ничего. Ты и она уберетесь отсюда, а я притворюсь, что никогда не знал вас. Понял?
— Да-да, хорошо, но, пожалуйста, — попросил Аркли, — держи его.
Гарольд крутнул веревку в руках. Гейстдорфер взвыл от боли. Он трясся, корчился, пытался вырваться, но веревка только врезалась в его расплывающуюся кожу. Через некоторое время он начал успокаиваться, а потом повернул искалеченное лицо, глядя прямо на Кэкстон.
Холодок пробежал по ее спине, когда мертвые глаза принялись изучать ее.
— Я был мертв. Я был счастливее мертвым, — сказал он. — Что вы сделали со мной?
Его голос поднялся до визга, превратившись в издевательскую пародию над тенором профессора.
Аркли пододвинулся поближе к не-мертвому и присел на корточки, на уровне его глаз.
— У нас есть несколько вопросов к вам. Если ответите хорошо, мы избавим вас от ваших мучений. Понимаете?
He-мертвый плюнул Аркли в лицо. Это было что-то, чего Гейстдорфер никогда в жизни не сделал бы, тот человек был воспитанным и утонченным.
— Я служу не вам, — взвыл он.
Аркли встал и носовым платком стер плевок с лица. Посмотрел на Малверн в гробу и многозначительно кашлянул.
Рука вампирши заскользила по клавиатуре.
я подняла его, но это высушило меняу меня нет сил призвать его
«Может, и так», — подумала Кэкстон.
А может, она получила то, что хотела, и теперь ее не интересовало, что будет дальше.
He-мертвый уставился на существо в гробу и засмеялся ломким, мерзким голосом, который отдавался эхом в углах помещения.
— Вы сговорились с ней?
— Что тут странного? — поинтересовался Аркли. — Она враг твоего убийцы. Думаю, ты мог бы помочь ей.
— Значит, вы ничего не знаете о том, как все происходит. — He-мертвый засмеялся снова, на этот раз почти подхихикивая.
— Да ну, — протянул Аркли. — Мне кажется, я кое-что понимаю. Я и не рассчитывал на то, что ты окажешься разумным, но решил, вдруг тебе можно дать шанс. Не вышло. Так что, полагаю, мы поступим более традиционным путем.
Без предупреждения он схватил пук волос не-мертвого и дернул вверх, поднимая его голову и выкручивая шею.
— Как его имя?
— Кого?
Аркли треснул головой не-мертвого о шкаф.
— Гарольд, — позвал он, — может, поищешь где-нибудь тут ящик с инструментами? Мне нужен молоток и, наверное, пара плоскогубцев.
— Нет, — простонал этот гнус и забился на шкафу, словно пытаясь вырваться из хватки Аркли. Но даже одряхлевший, искалеченный Аркли все еще был сильнее любого не-мертвого.
— Думаю, начнем с выдергивания зубов. Потом, может, ногтей.
— Не надо…
— Что «не надо»? — спросил Аркли. — Не надо пытать? Я старался быть хорошим.
Гарольд выпустил веревку и отошел в тень. Аркли положил здоровую руку на висок и щеку не-мертвого, а потом, используя свой вес, с силой придавил череп Гейстдорфера к дереву шкафа. Существо дико вскрикнуло.
Кэкстон провела языком по губам. Они неожиданно пересохли.
— Аркли, — сказала она. — Вы слишком торопитесь. Дайте ему еще один шанс, бога ради.
Старик посмотрел на нее взглядом, исполненным чистой злобы. Потом одно веко мигнуло. Что это? «Да»? Да, он подмигнул, решила Кэкстон. Подмигнул.
Он решил, что она играет. Старая игра в допрос: хороший полицейский, плохой полицейский. Но она думала не об этом. Она просто считала, что не сможет вынести зрелища, как Аркли будет пытать, пусть даже и мертвеца.
— Послушайте, — сказала она немного наклоняясь, чтобы взглянуть в бескровное лицо Гейстдорфера. — Послушайте, может, вы просто расскажете мне кое-что, это не так уж трудно. Я имею в виду, вы можете это сделать?
Лицо не-мертвого сморщилось, словно под его щеками и губами ползали жуки.
— Не знаю я, как его зовут, — быстро сказал он. — Он мне не говорил. Он просто сказал, что был солдатом. А потом заявил, что его надули, он никогда не хотел быть вампиром. Это было надувательство! Прошу вас!
Кэкстон бросила взгляд на Аркли, и тот немного ослабил давление.
— Кто его надул? — уточнила она.
Она большим пальцем показала на гроб у себя за спиной.
— Она? Это была женщина по имени Жюстина Малверн?
— Я… я не уверен. Думаю, да.
Аркли налег на его голову.
— Да! Да! — завопил не-мертвый. — Все было так! Вот почему… он так сильно хотел убить ее. О боже! Скажите ему, чтобы он остановился.
— Скажу, — ответила Кэкстон, — но сначала мне нужно знать кое-что еще. Вы должны сказать мне, что он собирается делать дальше. Он снова попытается убить Малверн?
— Д-д-да Думаю… То есть я знаю, он попробует. Это была одна из тех вещей, которые он хотел сделать. Он понимает, что вы его в конце концов поймаете. Но сначала он хочет убить ее. Это все, что я знаю… клянусь!
Его взгляд скользнул мимо Кэкстон.
— О боже, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Вернулся Гарольд. В одной руке он нес длинный красный ящик для инструментов. В другой держал мощную дрель.
— Ваше время истекает, — сказала Кэкстон. — Скажите мне еще кое-что. Просто подумайте, ладно? Не гадайте, но думайте. Он вернется следующей ночью?
— Я не знаю… Я не знаю, — проскрипел не-мертвый.
— Думай! — гаркнула она.
— Да, да, да, вернется, он вернется, он… что-то еще имел в виду, он просто сказал как-то вскользь, но… но… но…
— Но — что? — потребовала Кэкстон.
— Той ночью вы побежали за ним. Когда вы погнали его к полю сражения, он вернулся, он вернулся, и мы поговорили немного. Он сказал, что вы опасная. Он сказал, что ему, наверное, не удастся сделать все необходимое самому. Ему может потребоваться помощь.
— Помощь… — Кэкстон плотно сжала губы. — Ты хочешь сказать, подкрепление? Новые не-мертвые вроде тебя?
Тварь на шкафу попыталась отрицательно качнуть головой.
— Нет. Он клялся, что никогда не сделает не-мертвого. Он клялся в этом сотни раз… думаю… думаю, тут что-то еще, какая-то история, которую он не рассказывал мне. Мне показалось, он считает, что убивать людей и пить их кровь — это нормально, но вызывать их из мертвых — это настоящий грех. Не знаю почему.
— Так откуда он возьмет подкрепление? — требовательно спросила Кэкстон.
Резкий визжащий, царапающий звук напугал ее. Она посмотрела наверх. Гарольд протащил по полу удлинитель и включил дрель.
— Время вышло, — сказала она.
— Другие вампиры! — выкрикнул не-мертвый. — Он приведет еще вампиров. Еще… наверное, многих еще…
Аркли снова схватил его за волосы и придавил ему голову.
— Он собирается сделать новых вампиров? Это займет некоторое время. Как минимум следующую ночь. Это хорошо, это нам пригодится.
Не-мертвый посмотрел прямо в суровые глаза Аркли.
— Зачем ему это? Зачем ему делать новых, когда у него их девяносто девять, которые только и ждут, чтобы напасть.
54
Курьер встретил меня с поспешно выполненными копиями писем от рейнджера Симонона и его хозяев из Ричмонда. Один из моих шпионов перехватил их на полдороге и сделал копии, потом отправил оригиналы дальше, как ему и предписывалось. Я читал эти письма с нарастающим страхом, который никуда не делся, когда я дочитал их до конца. Я спросил солдата, знает ли он, где это место, плантация Чесса, но он ответил, что, мол, не знает, но может довести меня до Гам Спринг как минимум. Я внимательно выслушал приметы, которые он указал мне, и снова отправился в дорогу. Моей лошади требовался отдых. Мне — еда и, наверное, хорошая сигара и время, чтобы выкурить ее. Говорят, на людях и смерть красна, но вряд ли моя лошадь была в состоянии оценить народную мудрость.
Из записок Уильяма Питтенгера
