Она утерла глаза, развернулась, рука принялась доставать запасную обойму из кармана. Кэкстон в страхе следила за ним, не имея ни малейшего понятия, почему он ее отпустил. Дым, это она, конечно, могла понять, — от гранаты, которая разорвалась у него в животе. Дым набухал внутри его, сотни и сотни кубических футов, бурлящих у него в желудке. Он вырывался через любое подходящее отверстие, которое в данном случае оказалось ртом. Но этого наверняка было недостаточно, чтобы травмировать его. Он только что шутя отделался от четырех девятимиллиметровых пуль, полученных в живот.
По его лицу Кэкстон прочитала, что произойдет сейчас на самом деле. Его глаза были такими огромными, что она видела белки вокруг розовых зрачков. Ему не было больно, просто его охватило замешательство. Он совершенно не понимал, что с ним происходит, но чувствовал, что это плохо. Он схватился руками за живот, разрывая собственную кожу. Пока Лора следила за ним, ее руки все еще возились, вставляя обойму в пистолет, вампир же согнулся пополам и изрыгнул огромный столб темно-зеленого дыма, который затянул потолок маленькой комнаты. Он попытался закрыть рот, сглотнуть то, что так настойчиво рвалось наружу, но дым снова вылез из его челюстей, и он выкашлял еще одно большущее облако. Его руки сжимали живот, словно его пучило и раздувало.
Все его тело содрогнулось, когда вампира вырвало в третий раз. Кэкстон ладонью вогнала обойму в пистолет. Вампир взглянул на нее то ли с выражением мольбы на лице, то ли просто удивленно.
Это было не важно. Кэкстон выстрелила, и его живот тут же разорвало, повалил зеленый дым, его руки бешено забились. Лора шагнула ближе, держа пистолет в вытянутой руке. Стрелять от плеча означало пожертвовать меткостью, но она не могла рисковать: вдохнув полные легкие дыма, она потеряла бы инициативу. Лора выстрелила в грудь вампира, подправила прицел, потом еще раз; ей показалось, будто она увидела освещенное вспышкой черное сердце, и она выстрелила в третий раз.
Он упал, ударив ногой в стену, дым все еще валил из его разорванных внутренностей. Он умер? Лора не была уверена. Терять пули ей не хотелось, но, пока она не поймет, что он мертв, продолжать действовать нельзя. Она низко пригнулась — комната от уровня плеч и выше была полна дыма, и только в нижней половине оставался воздух, которым можно было дышать, — и наклонилась, чтобы увидеть его глаза, целясь пистолетом прямо в его сердце. Розовые глаза не выражали ничего. Кэкстон заглянула ему в грудную клетку. Сердце было порвано в клочья. Вот и хорошо.
Она испустила долгий вздох и подумала о том, что делать дальше. Ей хотелось отсидеться. По правде говоря, ей хотелось лечь и выспаться наконец. Дым был слишком густым, и вскоре в маленькой комнате будет нечем дышать. Лора двинулась назад, вниз по лестнице, в темный зал таверны на первом этаже. Но не успела она спуститься, как рация крякнула, требуя ее внимания.
— Это Кэкстон, слушаю вас, — сказала она облегченно.
Наконец-то она получила сигнал.
— Борт-два на связи, где вы находитесь? — Голос был далекий и заглушаемый помехами, но звучал вполне реально.
— Я в третьем опорном пункте, в… как его… «Доббин-хаусе».
— Вас понял, — ответила рация. — В вашем районе замечена активность. Мы преследуем нескольких подозреваемых. Примерно девять, максимум двенадцать. Они идут пешком. Прием.
Кэкстон прикусила губу. Подозреваемые в данном случае означали вампиров. Максимум двенадцать. Лора подумала, что она знает, что они собираются сделать.
— Вас поняла. Направление движения?
— Направляются прямо к вам, Кэкстон. Они стягиваются к пункту вашего нахождения. Они просто появились из ниоткуда около минуты назад и двинулись к вам. Сведений о причине этого пока нет.
— У меня есть версия, — сказала она, но времени на объяснения не было.
Лора поняла, что вампир, которого она только что убила, должно быть, послал что-то вроде телепатического сигнала бедствия. Созывая отряды на помощь или на месть.
Максимум двенадцать вампиров, направлявшихся к ней. Она прикончила их вожака. На этом, пожалуй, можно было бы и остановиться. Но похоже, ее ночь еще не кончилась. Пока не кончилась.
— Группа два, вы заметили другие объекты? — уточнила она.
— В настоящий момент нет, Кэкстон. Прием.
Лора попробовала прикинуть. Означало ли это, что ее армия прикончила всех оставшихся? И эти двенадцать — все, что осталось от батальона вампиров? Она сомневалась, что ей настолько повезло.
— Что с нашими ребятами? Вы связались с кем-либо еще?
Пилот вертолета надолго замолчал.
— Как слышите? Прием! — крикнула Кэкстон.
— Вас слышу. Свежих известий от наших нет, — ответил борт-два.
Он сказал это, будто извиняясь.
— Отбой, — произнесла Кэкстон.
И начала действовать.
96
Девяносто девять сердец на девяносто девять гробов. Я лично похоронил их в естественной пещере Семинарийской гряды. Отправил в отставку девяносто девять человек, и они не сопротивлялись. На другом конце пещеры, напротив меня, сотым и последним стоял Алва Грист. Он выглядел тощим, таким тощим я его еще не видел: его щеки впали, глаза ввалились от усталости. И все же он говорил очень оживленно.
— Сделайте нас партизанами, — сказал он, резко жестикулируя в мерцающем свете. — Пошлите нас в тыл южанам. Мы там такую бойню устроим, что они вынуждены будут сдаться. К Рождеству Джефф Дэвис будет на цепи, мы протащим его вдоль всей авеню Пенсильвании. Или просто пошлите меня, и я сам приведу его. Вы должны дать нам хоть что-нибудь.
— Алва, — тихо ответил я. — Капрал. Это бесполезно. Министр отдал мне приказ. Но это еще не конец. Мы поднимем вас, когда вы понадобитесь снова.
— А пока мы будем спать. Вы это называете сном.
Я покачал головой.
— Лучшего слова у меня нет.
Я обвел рукой людей, спавших в гробах.
— Что еще можно сделать? Мы не можем оставить вас бодрствовать, ведь ваша жажда растет с каждой ночью. Ты понимаешь? Тебе не придется страдать, мечтая о запретной крови. Для тебя это будет покоем. Как я завидую тебе!
И тут Грист встал надо мной. Он двигался так быстро, словно это было колебание огня. И все же я чувствовал холод его тела, могильный холод, совсем близко. Его руки шевелились перед моим лицом, словно он хотел схватить меня за шею и придушить до смерти.
— Ты ничего не понимаешь! Нам нужна кровь!
Мне понадобилась вся моя смелость, чтобы повернуть голову и посмотреть прямо ему в глаза.
— Кровь южан, ты хочешь сказать.
Огонь в его красных глазах заметно поблек. Он уронил руки.
— Да, — ответил он, — конечно.
— Твое время придет, — пообещал я.
Так, как обещал ему прежде.
Из записок Уильяма Питтенгера
97
Что бы на ее месте сделал Аркли? Он бы бросился бежать. Кэкстон двигалась по темной таверне настолько быстро, насколько хватало смелости, луч фонарика прыгал перед ней. Снаружи, возле главного входа, она услышала звук бьющегося стекла и треск дерева. Она не снижала скорости.
Снаружи «Доббин-хаус» казался растянутым вширь. Изнутри он оказался лабиринтом. Лора маневрировала между столами и стульями, ныряла в низкие двери, проскальзывала мимо нагромождений ящиков с алкоголем и консервами в поисках выхода. Выходить наружу было страшно: там не было никакого прикрытия; там она окажется один на один с вампирами; но если она застрянет в дальней комнатке, где нет выхода, то ее наверняка ждет быстрая и неприятная смерть.
Вниз по короткой лестнице. И тут тупик. Кругом окна, но все они закрыты, а шуметь, разбивая и открывая одно из них, ей не хотелось. Она была весьма благодарна звездам, свет которых лился через них косыми серебристыми лучами.
Сколько вампиров отправилось за ней? Максимум двенадцать, так сказал ей пилот вертолета. Если только не было тех, кого он не заметил, что весьма возможно. Свою патрульную винтовку она потеряла; в любом случае, та была пуста. Сколько пуль осталось в «беретте»? На этот вопрос существовал только один точный ответ.
