Пока мудохались с проклятой коробкой, вернулся капитан Пронин с формуляром и опять уселся в кресло. Нам оставалось открутить еще пару винтов.

На финишном этапе «разборки» на правах «хозяина» за отвертку опять взялся бортинженер «929-го» капитан Гриша. Право «первой ночи» и все такое…

Сергей Пронин тем временем открыл формуляр и начал громко читать.

— Коробка зажигания №хххх, изготовлена на заводе «таком то», «такого то» числа… печать ОТК, отметка военной приемки…

Утерев обильный пот со лба, раскрасневшийся и заметно разраженный Гриня взялся за последний винт. А Сергей продолжал читать.

— …залита цапонлаком! Ага?! Хрен чего увидим! Неремонтопригодна! Понятно! Уже знаем! Внутри армированного корпуса расположены: микровыключатели, программный механизм, представляющий собой вал с 30-ю кулачками, электродвигатель, электро-шаговый механизм, а также индукционная катушка с иридиевым сердечником …

Бортинженер Гриша наконец-то открутил последний винт и, удовлетворенно вздохнув, победно взглянул на флегматичного Сергея, который продолжал монотонно бубнить «уже никому ненужный» текст.

Поддев отверткой узкий стык крышки и, отжав герметичную уплотнительную прокладку, Гриша аккуратно открыл коробку. Все офицеры и прапорщики, кто находился в этот момент в салоне самолета, за исключением Сереги естественно, кучно и плотно склонились над раскрытым агрегатом, желая лично и во всех подробностях разглядеть его содержимое. Досконально! А лучше, даже и пощупать!

Капитан Пронин тем временем продолжал монотонно и бесстрастно зачитывать содержимое формуляра.

— Из-за наличия в конструкции коробки зажигания радиоактивного элемента, вскрывать агрегат строго запрещено! В качестве предупреждения о наличии радиоактивного элемента на лицевую сторону съемной крышки нанесена предупреждающая пентаграмма: «Треугольник с восклицательным знаком» и запрещающая надпись: «Не вскрывать!» Для утилизации, неисправный блок надлежит захоранивать, не повреждая герметичную упаковку, на глубине не менее 6-ти метров под землей на достаточном удалении от жилых строений! Ага?! То-то я смутно вспоминаю, чего же этот треугольник обозначает…

Услышав последнюю фразу про «треугольник», «радиацию» и «6-ть метров земли», толпа любопытных «спецов», склонившаяся в плотном круге над раскрытой коробкой зажигания и еще секунду назад, активно расталкивающая друг друга за более выгодное «место под солнцем», инстинктивно шарахнулась в разные стороны. Кое-кто из «слабонервных» даже ломанулся из самолета…

Бортинженер Гриша мгновенно накинул защитную крышку на «проклятую» коробку и с поразительной ловкостью и фантастической скоростью (электроотвертка рядом не валялась) шустренько закрутил все сорок винтов. Причем, каждый затянул фактически до сорванной резьбы и до противного скрежета «металла по металлу»!

Что характерно, если откручивали винты «всем миром» в течение почти 45-50-ти минут, то закрутили обратно буквально за пару минут! Энтузиазм помноженный на инстинкт самосохранения, не иначе?!

Воистину: «Любопытство не порок, а большая дурость!» Все хорошо в меру.

После той «разборки», все парни стали очень внимательно относиться к различным пентаграммам, особенно, незнакомым. Ну, а надписи, типа: «Не влезай, убьет!», «Не вскрывать!» и т. д., вообще, стали незыблемыми…

p. s. Серега Пронин потом по секрету признался, что в формуляре на коробку зажигания было написано, что радиоактивный сердечник залит специальным защитным лаком и даже в открытом состоянии данная коробка никакой опасности не представляет. А на 6-ть метров ее надо закапывать только в случае механического повреждения корпуса коробки, при оголенном сердечнике, когда лаковое покрытие нарушено…

p. p.s. Пошутил, называется?!

p. p.p.s. А может урок «техники безопасности» преподал?! Кто знает?! Но, пошло на пользу, однозначно…

Ан-26 «Ретро» с бортовым номером «03» летает плановые полеты, ненавязчиво переходящие в «ночные».

«Ретро» — не в смысле, что древний как допотопная этажерка времен авантюрных братьев Райт, склеенная слюной и соплями с обширным применением папируса и бамбука, а — ретранслятор! Как говориться, почувствуйте разницу?!

Хотя, честно говоря, «03-й» был достаточно старый и потрепанный жизнью, но еще весьма бодренький самолетик, который регулярно проходил все виды положенных регламентных работ и находился в достаточно приличном для своего солидного возраста, техническом состоянии.

В качестве краткого экскурса: самолет-ретранслятор несет на своем борту громоздкую и тяжелую аппаратуру связи для обеспечения устойчивого канала передачи информации на большие расстояния, поэтому его фюзеляж щедро утыкан всевозможными антеннами, как ежик иголками. Ретранслятор незаменим при ведении боевых действий на обширных территориях, когда войска растягиваются на огромные расстояния, а полевые связисты тихо сходят с ума из-за бесконечного потока угроз, постоянно получаемых в свой адрес — в самой ближайшей перспективе быть непременно расстрелянными в случае малейшего перебоя связи с войсками. Особую ценность, ретранслятор представляет в горной местности, где радиостанции наземных армейских подразделений периодически попадают в «мертвые зоны» и не слышат друг друга, даже если они находятся буквально через «несерьезную» горку на расстоянии вытянутой руки или в глубоком овраге и т. д. и т. п., но сейчас речь не об этом.

План предстоящих полетов был предельно прост и незатейлив — конвейер. Летать по конвейеру — весьма сомнительное удовольствие. Взлет, проход вокруг аэродрома по «коробочке», посадка (желательно «мягкая» — sorry, дежурная шутка, естественно «мягкая», а как же иначе), длительное руление по бетонке аэродромных дорожек на исполнительный рубеж ВПП (взлетно-посадочной полосы), разбег, опять взлет, опять «коробочка», опять посадка, опять руление …и так, до изжоги.

Конвейер недолюбливали все, вернее даже — брезгливо ненавидели! Ненавидели за его монотонность и утомительное однообразие. Нет, чтобы полет по маршруту запланировать — из точки «А» в точку «Б», с промежуточной посадкой в точке «В»?! Вот красота и разнообразие какое-никакое?! А тут, как сраный бобик носишься за своим хвостом, словно волчок заведенный! Гоняешься за тенью от своего же самолета. Туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда… тьфу, скукота и бесконечная мутотень.

И таких обрыдлых повторений — несколько десятков кряду, с коротким перерывом на дозаправку топливом, толком размяться не успеешь. Полный восторг, местами переходящий в тоскливый экстаз, причем, весьма сомнительного качества. Не полеты, а какое-то ерзанье…

А куда деваться?! Летчикам надо «классность» повышать, а для этой ответственной процедуры предусмотрен ряд специальных упражнений, которые надо отлетать «кровь из носу» и соответствующую запись в летную книжку сделать. Порядок такой! Не нами установлен, и не нам его менять. Все строго!

Опять же, опыт нарабатывается. По маршруту и каждый дурак лететь может, автопилот выставил и «сопи себе в две дырочки» до прохождения контрольной точки, а там штурман разбудит вовремя и выведет «куда следоват», или наземные службы подскажут в случае чего. Не заблудишься! Вернее, не дадут заблудиться, поправят, наведут, не бросят, в конце концов!

Самое сложное и ответственное мероприятие в любом полете — это взлет, и особенно — посадка. Поэтому и летаем как школяры усердные вокруг аэродрома, словно бычок на привязи, навыки свои старательно отрабатываем, до полного автоматизма и привития устойчивых условных рефлексов с последующей пропиской на генетическом уровне — взлет-посадка, взлет-посадка, взлет-посадка… не приходя в сознание, фактически.

Красный диск осеннего солнца уже давно и бесповоротно скрылся за линией горизонта, на аэродроме включили освещение ВПП (взлетки), а трудолюбивый Ан-26 с бортовым номером «03» все продолжает наматывать нескончаемые круги. Ни конца данному процессу не видно, ни края.