Сара замедлила шаг: они поравнялись с домом Мэри Уэйсек.

- Погоди минутку, - сказала девочка. - Мне нужно поговорить с Мэри.

С улицы было слышно, как играет подружкин магнитофон, и Саре ужасно захотелось оказаться в комнате Мэри, завалиться на кровать, на розовое в крапинку покрывало, и слушать кассеты из ее безразмерной коллекции.

- Мэри! - позвала она. - Пойдешь с нами с Чарли на озеро смотреть лебедей?

Мэри подошла к окну.

- Минутку, я сейчас к тебе спущусь.

Сара подождала на обочине, пока подруга выйдет во двор.

- Я бы пошла, да не могу: приехала кузина и будет делать мне новую стрижку, - сообщила та. - А ты как? Купила вчера то платье?

- Не-а.

- Почему? Твоя тетя вроде разрешила...

- Разрешила, но потом мы пошли в магазин вместе, она увидела, сколько оно стоит, и сказала, что глупо столько платить за платье, когда она может сшить мне точно такое же.

- Вот невезуха.

- Именно. Потому что, к сожалению, точно такое же она сшить не может, разве что нечто подобное. Помнишь, какие там спереди по подолу пересекающиеся каемки? Так вот, она сделала все так, что каемки вообще не пересекаются.

- Ох, Сара...

- Я еще при кройке поняла, что кайма пойдет неправильно, и все время говорила: "Не так, тетя Вилли, у тебя же каемки не пересекутся", и я это твердила не переставая, чуть не плача, а ножницы все вжикали, и тетя бормотала: "Отлично пересекутся, все до единой каемочки", а потом она радостно прострочила швы - и ни одна каемка с другой не пересеклась.

- Вот ужас-то. Я же помню, когда ты показывала мне то платье, ты как раз говорила, что самое красивое в нем - это пересекающиеся каемки.

- Так и было. А в тетушкином платье я выгляжу так, будто у меня одна половина туловища на два дюйма[3] короче другой.

- Слушай, пошли ко мне? Посмотришь, как кузина будет меня стричь.

- Не получится. Я обещала тете Вилли, что покажу Чарли лебедей.

- Да ладно, зайди на минутку, посмотришь самое начало. У моей кузины с собой целая куча парикмахерских книжек.

- Ну хорошо, только на минутку. Чарли, а ты сиди и жди меня здесь, - девочка указала брату на крыльцо. - Сиди здесь и не сходи с места, слышишь? Не слезай со ступеньки. И даже не вставай.

И она пошла в дом следом за Мэри, все повторяя:

- На самом деле я правда на минутку, мне надо показать Чарли лебедей, и домой хочу вернуться не поздно, чтобы успеть покрасить кеды...

- Какие кеды?

- Ну помнишь, те ужасные, оранжевые. Я в них похожа на кого-то вроде Дональд-Дака.

Чарли, сгорбившись, сидел на верхней ступеньке. Неожиданно стало очень тихо - как будто весь мир выключился, стоило Саре войти в дом Уэйсеков. Долгое время мальчик не двигался. Единственным звуком оставалось тиканье его часов.

Чарли очень любил свои часики. Он не знал, как определять часы и минуты, но любил слушать тиканье и смотреть на маленькую красную стрелку, бежавшую по циферблату, отсчитывая секунды. Каждое утро после завтрака он не забывал попросить тетю Вилли завести ему часы. Сейчас мальчик положил руку себе на колени и смотрел на движение стрелки.

Ему было одиноко. Он всегда так себя чувствовал, очутившись в незнакомом месте. За спиной у него раскрылась дверь - и Чарли резко обернулся в надежде, что идет Сара. Увидев вместо сестры миссис Уэйсек в компании еще одной дамы, он отвернулся и снова уставился на часы. Мальчик так сгорбился, что рубашка выбилась у него из штанов, оголяя полоску незагорелой кожи.

- А это что за малыш, Элли?

- Чарли, братишка Сары, - ответила миссис Уэйсек. - Помнишь, я тебе рассказывала. Тот самый мальчик, который не умеет говорить. Не сказал ни слова с трехлетнего возраста.

- Он немой?

- Может, и нет, только никто от него еще слова не слышал, даже когда он болел. Он все понимает и ходит в школу, говорят, он и буквы писать может - но совсем не говорит.

Чарли их не слушал. Он прижался ухом к часам и слушал их негромкий стук. В ритмичном тиканье было нечто, неизменно успокаивающее его. Часы, как волшебный талисман, ограждали его от шумного мира тихими звуками и чуть заметным движением.

- Спроси его, который час, Эрнестина, - предложила миссис Уэйсек. - Малыш так гордится своими часами. Все у него спрашивают время. - И, не дожидаясь ответа родственницы, она первая вопросила: - Чарли, скажи мне, который час? Время не подскажешь?

Тот распрямился и послушно протянул ей руку с часами.

- Боже мой, уже девятый час, - закачала головой миссис Уэйсек. - Спасибо тебе, Чарли. Чарли всегда помогает нам следить за временем. Уж и не знаю, что бы мы без него делали.

Обе женщины уселись в кресла-качалки на веранде и начали медленно раскачиваться. Шорох качалок и скрип дощатого пола на миг заставили мальчика забыть о часах. Он медленно поднялся и так стоял, глядя на улицу.

- Сядь, Чарли, тебе нужно дождаться Сару, - позвала его миссис Уэйсек.

Даже не взглянув в ее сторону, мальчик спустился с крыльца и направился к калитке.

- Чарли, Сара хотела, чтобы ты ее подождал.

- Может, он тебя не слышит, Элли?

- Он все прекрасно слышит. Чарли, подожди Сару. Ну-ка остановись, - наконец, поняв, что ничего не добьется, хозяйка дома крикнула: - Сара, твой брат уходит!

Сара выглянула из окна второго этажа.

- Стой, Чарли, я уже иду. Ты что, не можешь минутку подождать? Мэри, видишь, я должна идти.

Она выбежала из дома и поймала Чарли за локоть.

- Ну и зачем ты домой собрался? Разве не хочешь увидеть лебедей?

Брат стоял, не глядя на нее.

- Что же это такое - стоит оставить тебя на секунду, как ты тут же пропадаешь. Ладно, пошли, - и Сара нетерпеливо потянула его за собой.

Спускаясь с холма, она помахала рукой Мэри, смотревшей вслед из окна, и вздохнула:

- Надеюсь, лебеди стоят того, чтобы я из-за них так мучилась. А может, мы туда придем - и никаких лебедей уже нет, - добавила она через несколько шагов.

Некоторое время они шли в молчании. Потом Сара сказала:

- А теперь мы немножко срежем через поле.

Она подождала, пока брат осторожно переступит через узенькую канавку - и две фигурки зашагали полем бок о бок, причем девочка без устали поддавала ногой кустики травы.

В лебедях было что-то болезненно прекрасное. От их белизны, потрясающей четкости на фоне темной воды, неправдоподобной легкости движений у Сары перехватило дух, стоило им с братом выйти к озеру из сосновой рощицы.

- Вот они, Чарли.

Девочка точно знала, когда Чарли увидел птиц, потому что пальцы его непроизвольно сжались; да, он схватил сестру за руку впервые с тех пор, как они вышли со двора Мэри. Потом он остановился.

- Это лебеди, Чарли.

Шесть лебедей казались неподвижными на водной глади, шеи их изогнулись под одинаковым углом, будто по озеру плыла одна-единственная птица и пять ее отражений.

- Это лебеди, - снова повторила Сара. Она бы с удовольствием провела остаток лета здесь, на берегу, указывая брату на белых прекрасных созданий. Она завороженно смотрела, как те медленно скользят по зеркальной воде.

- Эгей, Сара!

Глянув на другой берег, девочка заметила Ванду и ее приятеля, которые приехали по дороге.

- Сара, слушай, скажи тете Вилли, что мы заедем к сестре Фрэнка, посмотреть на ее малыша.

- Скажу.

- Я буду дома часов в одиннадцать.

Сара смотрела, как Ванда с Фрэнком снова седлают мотороллер. Взревел мотор, пораженные шумом лебеди изменили направление и поплыли в сторону Сары. Брат с сестрой подошли еще ближе к воде.