Остекленевшими глазами Сева пялился в дверной проем – на смутный темный силуэт, возникший на пороге. Силуэт помаячил несколько секунд – явно с ошеломленным любопытством разглядывая творящееся в компрессорной безумие. Потом тихо, стараясь не привлекать к себе внимания попятился… И только тут до Севы дошло – остальные-то даже и не думали уходить, а тупо перлись вперед! А этот – сматывается!

– Вот он, преступник! Явился! Хватайте его! – заорал мальчишка, бросаясь к дверям.

Поздно! Распахнутая створка уже летела ему навстречу… Сева всем телом навалился на ручку, не давая двери захлопнуться. Но на нее уже давили с другой стороны. Несколько секунд дверь компрессорной дергалась то вперед, то назад, будто в припадке… и с силой врезалась Севе в нос! Мальчишка с воплем схватился за лицо – дверь тут же захлопнулась. Щелкнул замок, отрезая всю компанию охотников за грабителем от банковских коридоров.

Но Салям уже опомнился. Оттолкнув Севу плечом, он кинулся к двери… В кромешной мгле, как разряды молний, полыхнули две вспышки. И грохнули выстрелы.

– Зачем? – хлюпая разбитым носом, взвыл Сева. – У меня ключ-карточка!

Но разнесенный выстрелами замок уже вывалился, створка с грохотом отлетела в сторону. В свете Алениного фонаря на мгновение снова мелькнул размытый силуэт – вжавшись в стену, человек закрывал руками голову. Но в ту же секунду он выпрыгнул из светового круга и длинными скачками, как заяц, рванул прочь.

– Не стрелять! Живым брать! – азартно завопила Кисонька, первой срываясь в погоню. Через мгновение ее обогнал Салям.

Беглец несся впереди. Приотставшая Кисонька и бегущий позади нее Сева видели, как он вихрем просвистел через коридор – Салям был уже у него за спиной… Свернул в боковой проход, наддал, чуть-чуть оторвавшись, повернул снова… Навстречу ему, галдя и перекрикиваясь, выскочило банковское начальство в полном составе!

– Ага! – торжествующе завопил Петр Маркелович. – Это мой банк! Я тут все ходы знаю!

Беглец не растерялся. Отпрыгнул назад, запетлял, уворачиваясь от протянутых к нему рук, опять нырнул в очередной коридор – похоже, помещение банка он знал не хуже и темнота была ему не помехой. Он вырвался в холл… Навстречу ему, вопя:

– Отдай пять лимонов, мерзавец! – выскочила Анна Викторовна.

Вот тут-то беглец явно струсил! Низко опустив голову и прикрывая лицо, он снова попытался оторваться в темных коридорах…

– Свет! – выхватывая мобильник, закричал в трубку Сева. – Верните свет! – Теперь темнота не нужна была им, она играла на руку беглецу.

Оставленная у распределительного щитка секретарша председателя его услышала – ровно через мгновение свет вспыхнул с привычной силой, заливая белесыми потоками все вокруг. И ослепляя как беглеца, так и погоню! Судорожно моргающий Сева успел только заметить, что преступник мелкий какой-то! Сам беглец испуганно заметался… и кажется, уже не зная, что делать, в отчаянии рванул к двери сервис-центра, на бегу выхватывая из кармана такую же, как у Севы, карту-ключ. Со свистом полоснул ею по замку… Дверь распахнулась – и беглец изо всей силы врезался в замершую на пороге уборщицу тетю Пашу.

Со скрипом, как киношный зомби, уборщица обхватила беглеца оледеневшими руками. Прямая, как статуя, повалилась на пол, увлекая его за собой.

– Я думал, она убралась оттуда давно! – охнул Сева, бросаясь к барахтающемуся в ледяных объятиях уборщицы беглецу. На мгновение над загадочным преступником, укравшим пять миллионов, перессорившим между собой учредителей банка, и едва не присвоившим себе весь банк, возникла небольшая куча мала – каждый хотел первым узнать, кто же этот гений финансового злодейства! Наконец парочка учредителей, оттеснив всех, ухватила беглеца за плечи… и одним рывком выдернули его из-под придавившей его к полу тети Паши. В коридоре у серверной воцарилась оглушительная тишина. И Сева, и Кисонька, и банковское начальство, и Юрка с Аленой, и системщик, и даже обычно невозмутимый Салям в полном ошеломлении глядели на длинные ресницы и дерзкую улыбку на худой и совершенно мальчишеской физиономии:

– Алексей? – наконец неверяще прошептала Кисонька. – Но вы же все говорили, что он ленивый!

– Лешка? – еще более неверяще выдохнул Юра. – Не верю! Он с клиентом не может справиться, не то что пять лимонов прихватить!

– Да, Лешка… – пробормотал Петр Маркелович и провел рукой по плечам пойманного преступника, будто хотел убедиться, что тот и вправду настоящий, не галлюцинация. – Наш…

– Наш сын, – держась за мальчишку с другой стороны, закончила Анна Викторовна.

– Видишь, отстали – они уже здесь! А все ты! Была бы у нас машина… – продолжая доругиваться на ходу, Кисонька вихрем влетела в рабочую комнату агентства.

– Кто б ее вел – Салям же с ними поехал! – огрызнулся заскочивший следом Сева.

Вадька молча выбрался из-за микрофона, уступая ему место. Через прозрачное с одной стороны стекло видно было, как в парадном офисе Салям тянет время – в десятый раз пересаживает обоих учредителей, председателя правления, пойманного Алексея и наконец освобожденного гопника. Дело было и правда нелегким – Алексей косился на родителей, те – на него, председатель – на всех троих. Только гопник забился в самый дальний угол и обеими руками ухватился за трубу батареи – словно теперь, после заточения, не представлял себе жизни без какой-нибудь трубы. Остальные участники банковской погони так в банке и остались – всех, включая старательно твердящих «завернули сюда случайно, а тут такое!» Севу и Кисоньку, Салям лично поблагодарил за помощь, и внушительно потребовал не обсуждать случившееся хотя бы до завтра. После чего все, даже замерзшая уборщица, немедленно кинулись обсуждать. А Сева с Кисонькой – ловить такси, и в офис!

– Хватит, Салям! – прошипел в микрофон Сева. – Садись! Надо, наконец, развязаться с этим самым дурацким из наших дел!

И конечно же, немедленно пожалел о своих словах, потому что Салям их повторил.

– Совершенно с вами согласен! Какая-то детская дурь! – неожиданно поддержал его Петр Маркелович и метнул гневный взгляд на сына, а потом, видно, чтоб не расслаблялась, – еще и на жену.

Салям величественно проследовал за стол, уселся… Сева в рабочей комнате перевел дыхание, собираясь с мыслями. Главное, ни в коем случае не показать, что они даже не догадывались: Алексей – сын учредителей! Это же все меняет!

– Итак, – стараясь вложить в голос ту уверенность, которой он вовсе не испытывал, начал Сева, – все здесь присутствующие, вероятно, помнят, что из банка в кредит на подставную фирму «Сан-инвест» было изъято пять миллионов евро…

– «Сан-инвест»! – сбивая Севин торжественный тон, в рабочей комнате вдруг буквально взвыла Кисонька. – А все их безумный английский русскими буквами! Кол-центр! Кулер! Клининг! Эйчары! Я-то думала, «сан» – солнце! А это – сын![12] Можно было сразу догадаться!

Сева поглядел на нее укоризненно и продолжил:

– Кредит взяли так, что подозрение пало на учредителей банка. Это было особенно легко сделать, зная, что Петр Маркелович и Анна Викторовна… как бы это сказать… ну, все время ссорятся… и вряд ли сумеют договориться…

Оба учредителя неожиданно покраснели и покосились друг на друга. Как показалось сыщикам – виновато.

– Самое крутое в афере было то, что все подписи на документах – подлинные! Хотя оба учредителя утверждали, что они ничего не подписывали. Если их слова – правда, значит, подпись у них выманил кто-то, кому они абсолютно доверяли! Кого ни в чем не подозревали!

А вот тут покраснел Алексей. Пошел пятнами, прям как леопард.

– Не скажете нам, Алексей, как вы папину-мамину подписи выдурили? – ласково-ласково спросил в микрофон Сева – в глубине души замирая от ужаса: что делать, если не скажет? Сева понятия не имел, как этому хитрому жуку удалось заполучить подписи.