– А что – и правда ничего? – заинтересовалась Мурка.

– Ну да – он очень сильно и смело лежал под ногами у остальных дерущихся, – меланхолично сообщила Кисонька. – Но от того, что я ему сказала, лично от меня ничего не отпало. А мальчику приятно.

– Да ты что! – К Севе мучительно, как рыба на суше, разевающему рот, наконец, вернулся голос. Белобрысый вскочил, потрясая кулаками, лицо его стало таким красным от гнева, что даже веснушки растворились. – Ты! Пока мы тут… Пока я полы мою! Пока Мурка с Катькой из себя гипнотический глюк изображают! Харли сторожевых собак заклевывает! Ты! Тусуешься с этим банковским придурком?! Что ты в нем нашла!

– Ну, когда он выходит из банка, он не выглядит таким уж придурком, – рассудительно сообщила Кисонька. – И готичный прикид ему идет гораздо больше, чем офисный костюм. У него есть черная кожаная куртка и байкерский шлем, в которых он меняется до неузнаваемости. Особенно когда садится на свой скутер. Черный. Хромированный. У кого-нибудь еще есть вопросы – что я в нем нашла?

Сева медленно сел на место.

– Ну конечно… – потрясенно пробормотал он. – И этот гад может ходить по всему банку! И никто не обращает на него особенного внимания! И мамочка у него бухгалтер! И учредителей он не любит! И я же сам! Сам сказал, что ни накладки с крыльца воровать, ни пацана в грабители нанимать взрослый бы не стал! Это мог сделать только пацан! Пацан-банкир! Юрий Петрович! Юрка!

Озабоченно поглядывая на часы, Кисонька выскочила из дома. Все-таки напряженное это дело – работа после школы. Особенно если красота – твое единственное оружие против злобных финансистов вроде Юры. Только чтобы привести себя в порядок, сколько времени уходит! Но результат стоит того – Кисонька поймала свое отражение в витрине и довольно кивнула. Сегодня она отказалась от черного цвета. На ней были красный жакет и юбка из красно-коричнево-желтой «шотландки». Дополняли наряд такие же клетчатые берет и шарф, а на руках – облегающие красные перчатки. В сочетании с рыжими волосами Кисонька походила на гламурный пожар в шотландском замке.

Размахивая сумочкой – тоже клетчатой, – она побежала к маршрутке. Вот только что она будет делать, когда приедет в банк – этого Кисонька не знала. Вчера они засиделись в офисе допоздна – так что дома получили втык от мамы на тему: «Вместо того, чтоб делом заниматься, болтаетесь с мальчишками неизвестно где!» И что обидно – совершенно без толку. Усталые мозги отказывались выдавать хоть какую-то идею! Сыщики «Белого гуся» знали, как были выкрадены пять миллионов, где они сейчас и даже на что будут потрачены! Они точно знали, кто стоит за банковской аферой! И что с того?

Кисонька только на мгновение представила себе – вот приходят они… то есть не они, конечно, а Салям… к заказчику, председателю правления банка Константину Николаевичу, излагают ему всю многоплановую финансовую операцию по извлечению пяти миллионов евро, а потом говорят:

– А стащил деньги и подставил учредителей менеджер детского банка – Юра! Сейчас он на эти деньги скупает свободные акции банка на международной бирже и к вечеру станет его совладельцем!

Реакция будет – подумать страшно! Во-первых, взбесится бухгалтерша – что ее сына обвиняют. Во-вторых, Саляма просто посчитают идиотом – ни один взрослый не поверит, что мальчишка мог такое провернуть! Конечно, через день-два они убедятся, что это правда – но все уже будет кончено!

Сыщики просидели допоздна, тупо пялясь друг на друга. Даже обычно фонтанирующий идеями Вадька лишь то яростно тер глаза под очками, то возил курсором по экрану, словно надеясь, что он где-нибудь нажмет – и ответ выскочит сам собой. Не выскочил.

– Кисонька, подожди! – Оклик отвлек Кисоньку от размышлений, и через мгновение ее догнал Сева.

Как и Кисонька, он переоделся к визиту в банк – все в тот же «фермерский» комбинезон со штопкой на коленях. В кулаке он сжимал плотно закрученный целлофановый пакет. Водитель маршрутки с удивлением поглядел на влезающую к нему странную пару – девочку, нарядную до рези в глазах, и похожего то ли на дворника, то ли на бомжа мальчишку. Ребята протолкались в задний ряд, забрались на последнее сиденье, и Сева конспиративно зашептал девчонке в ухо:

– А я сегодня пару в школе огреб! – при этом голос у него почему-то был невероятно довольный, – по математике!

Кисонька поглядела на Севу удивленно. Если в физике тот разбирался еле-еле, то математику знал не хуже Вадьки – правда, с какой-то своей, очень финансовой точки зрения. Ну а на школьную программу Севку всегда хватало!

– За что?

– За что конкретно – хоть убей, не помню! – Севин голос по-прежнему звучал торжествующе. – А фактически – за глубокое погружение в размышления! – провозгласил он. – И ты знаешь, я придумал! – Он требовательно поглядел на Кисоньку, явно ожидая восторженных воплей.

Кисонька вопросительно приподняла брови. Сева насупился. Ну да, для какого-то кидалы из банка, для этого Юрки ей всяких охов-ахов не жалко! А для своего, можно сказать, напарника – даже любопытство изобразить лень! Вот если бы не дело – ничего бы ей не рассказывал! Мрачным голосом Сева сообщил:

– Единственный, кто нам может дать твердые доказательства против Юрки – похищенный гопник, которого он прячет в банке! Раз Юрка потратил столько времени и сил, чтоб его стырить – значит, тот что-то знает. Мы просто должны найти, где его спрятали!

Кисонька пожала плечами – идея очевидная, только если бы ее и в самом деле было так просто воплотить!

– Банк большой, наверняка там есть помещения, куда никто обычно не ходит… – продолжал развивать идею Сева.

– Ну и как ты эти помещения найдешь? К учредителям обратишься? – скептически поинтересовалась Кисонька. – Придет к ним ненормальный уборщик и скажет: где тут у вас помещения, куда редко ходят? Так они и побегут тебе показывать!

– Вот именно что побегут! – уверенно заявил Сева. – Именно потому, что уборщик! Не просто покажут – умолять будут, чтобы я все осмотрел! Сразу как увидят моих маленьких черненьких друзей, – и Сева со шкодливой улыбкой развернул пакет и показал спрятанную в нем стеклянную банку.

Мерный звук мотора и даже громкие вопли «Авторадио» перекрыл пронзительный, как вибропила, девчоночий визг. Водитель в испуге ударил по тормозам. Отчаянно скрипя, машина встала. Пассажиры едва не попадали со своих мест. Позади маршрутки послышались громкие звуки автомобильных сигналов и пробивающаяся даже сквозь стекла ругань.

Водитель рванул в конец салона.

– Что случилось? Этот тебе что-то сделал? – бросаясь к Кисоньке, спросил он. Его грозный взгляд был устремлен на Севу.

Хотя губы у Кисоньки мелко тряслись, и сама она была смертельно бледна, она попыталась взять себя в руки. Бросив на Севу взгляд еще более грозный, чем у водителя, она пролепетала:

– Ничего. Никто мне ничего не сделал… – и снова поглядела на Севу. И по ее выражению лица сразу ясно было – а вот она кой-кому сделает! В ближайшее время!

– Так чего ж тогда орала как резаная! – тоже заорал водитель – отношение его моментально изменилось. – Чуть не покалечились из-за тебя! А ну марш из моей машины! Оба!

Даже не пытаясь спорить, Кисонька молча поднялась и вышла из маршрутки. Хихикая себе под нос, за ней выбрался Сева. И, только очутившись на тротуаре, разразился хохотом:

– Проверку прошла успешно! Реакция – что надо!

– Сейчас я тебе устрою реакцию – что надо! – завопила Кисонька и, не прибегая ни к каким приемам рукопашного боя, просто и немудряще дала Севе сумкой по голове.

– Только банку не разбей! – завопил Сева и повернулся боком, прикрывая драгоценную банку своим телом. – Я за них в зоомагазине знаешь какие деньги отвалил!

– Не знаю! И знать не хочу! – охаживая Севу сумочкой по плечам и спине, вопила Кисонька. – Еще платит за гадость такую! Ненормальный! Из-за тебя нас из маршрутки высадили!

– Так мы все равно почти приехали! – продолжая уворачиваться, откликнулся Сева. – А платить за них по любому надо – они породистые считаются! Кубинские! – Он потряс пакетом.