— Просто Агата Фламмен с самого рождения приличная, воспитанная девочка, пример рассудительности и благоразумия для всех, — усмехнулась гостья. — Она никогда бы не вляпалась в то, во что вляпалась я. А вот Сангрита — девица без царя в голове, ведьма без стыда и очень изменчивой совестью — запросто. Только это все пафосная отвлеченная болтовня, а я просто не хочу, чтобы в этом ненормальном городе хоть кто-то из его ненормальных жителей слышал мою фамилию. Так что привыкай лучше к прозвищу. Мой дедушка, к огромному неудовольствию моей бабушки, еще в детстве меня частенько так называл. Так что это почти что второе имя.

— Ну ладно, Сангрита так Сангрита. Тебе даже подходит, — смирился с нововведением Леттер и решил вернуться к прежней теме разговора. — Ну, так как ты узнала, где я живу?

— Да я тебя вообще-то и не искала, Филипп, — задумчиво ответила ведьмочка, потягивая коньяк. — Тут два варианта: или я ошиблась домом, или попала в очередную идиотскую ситуацию. Я искала воровку по имени Луиза.

— хм… Откуда ты знаешь мою сестру? — нахмурился маэстро. Внезапное исчезновение Луизы, появление ранее пропавшей Сангриты, полураздетой, хотя на дворе декабрь… и они при этом знакомы! Не слишком ли это подозрительно выглядит?

— Однако… — вдруг рассмеялась девушка. — Вот уж не думала, что у тебя, безупречного во всех отношениях джентльмена, может быть такая сестра!

— Какая? — холодно переспросил композитор. Ну конечно, у Луизы как пить дать неприятности. На пару с Агатой. И, без сомнений, это что-то криминальное.

— Безбашенная. Смелая. Интересная. В общем, не чета нашим рафинированным столичным дамочкам из ханжеского высшего общества, — весело сообщила Сангрита, даже не думая обратить внимание на внезапно похолодевший тон собеседника и устыдиться.

— И где она уже успела продемонстрировать эти свои качества? — хмуро поинтересовался Леттер, успевший вообразить кучу душераздирающих картин, участницами которых были его сестра, Сангрита, а также безликая лохбургская мафия. Кого жалеть больше — девушек или мафию, он не знал, но то, что шороху эти две буйные психопатки навели — это точно.

— В борделе, — честно ответила собеседница.

— Где?!!! — возопил композитор, чувствуя непреодолимое желание встать, подойти к покрытой темно-зелеными шелковыми обоями стене и хорошенько побиться о нее головой. Вместо этого пришлось плеснуть коньяку и себе.

Это просто не могло быть правдой! Его сестра в публичном доме? Чушь собачья! Или не чушь? Луиза, конечно, на всякое способна, но… Может воровское ремесло вышло из моды? Или она обворовывала чей-то бордель? Только, что там красть? Серебряные ложки и презервативы? Хотя нет, там, где есть серебряные ложки, есть и маги для противозачаточных заклятий, а дешевый бордель с дешевыми контрацептивными средствами Луизе точно даром не нужен: она любит деньги. Но причем тут вообще Агата?

Чувствуя, что мысли окончательно сварились до состояния малоаппетитной информационной каши, Филипп сделал основательный глоток янтарно-коричневой жидкости, потом еще один и, наконец, допил бокал до дна.

— Да не нервничай ты так! — ахнула Сангрита, расширившимися от удивления глазами наблюдая, как интеллигентный Леттер совсем не по-интеллигентному залпом глушит коньяк. — Она же не проституткой там была, а клиенткой!

— Клиенткой?! Чьей клиенткой?!! — еще больше ужаснулся маэстро и непроизвольно потянулся налить себе еще.

— Моей. Да оставь ты коньяк в покое, что мне делать с пьяным музыкантом?! Разве что и самой напиться, но учти, после этого тебе придется жить на пепелище! — воскликнула Сангрита, вскакивая, чтобы отобрать у Филиппа бутылку. Несколько секунд они упрямо перетягивали ее каждый на свою сторону, после чего она все-таки перекочевала в руки Сангриты, а композитор, обиженно сопя, отправился на кухню искать мазь от магических ожогов. Ведьмочка же спрятала бутылку в первый попавшийся шкаф и кинулась за ним, чтобы рассказать бордельную эпопею с начала до конца.

Маэстро, в отличие от своей сестры, слушать и слышать собеседника умел, так что на этот раз долго мучиться не пришлось. О своих взаимоотношениях с лордом Демолиром она рассказывать, правда, не стала, обставив свое попадание в «Сад чудес» обыкновенным похищением, не приплетая эльфа и его денежный вклад в ее неприятности. Вспоминать об этом лишний раз не хотелось, да и ни к чему это. Теперь-то он точно исчез из ее жизни, теперь у нее действительно есть шанс все забыть и она им обязательно воспользуется.

— И как давно это было? — спросил Леттер, выслушав историю побега девушек из публичного дома. — Луизы уже два дня нет дома, я беспокоюсь.

— хм… два дня назад это и было. Действительно есть повод для беспокойства. Только я не знаю, куда она могла побежать. К тому же, раз приглашала в гости — явно собиралась домой, — задумчиво ответила Сангрита. Неприятная новость несколько подпортила ей настроение.

— Подожди… а где эти два дня была ты? — еще больше обеспокоился маэстро. Она что, так и шаталась все это время по Лохбургу в платье шлюхи? И как только жива осталась?!

— Я… наверное, это стоит назвать ознакомлением с городом, — нерешительно начала ведьмочка. — Понимаешь, я вылетела из этого борделя как ошпаренная, сметая все на своем пути, и потом еще несколько кварталов неслась, не разбирая дороги и не осознавая, что вообще делаю. А через какое-то время остановилась и поняла, что выскочила на улицу в одном тоненьком платье, да еще и выгляжу в нем соответственно заведению, откуда сбежала. Куда идти я не знала, в городе абсолютно не ориентировалась, денег тоже ни медяка. И пошла я, что называется, куда глаза глядят. Обошла полгорода и в итоге попала на Литературный переулок. А там есть библиотека, где я два дня и просидела, судорожно просматривая карты и вычитывая о Лохбурге все, что хоть сколько-нибудь может в ближайшем будущем пригодиться. Если учесть, что в остальном Королевстве слово «Лохбург» используется исключительно в качестве ругательства и обсуждать этот город в приличном обществе не принято, то узнала я много нового. Несколько раз меня, правда, пытались оттуда выгнать, но когда я, переругавшись с персоналом, в порыве чувств подожгла занавески, они передумали. Потом даже нашлась какая-то сердобольная старушка, что постоянно поила меня перезаварившимся чаем, кормила воспоминаниями молодости и даже позволила выспаться на диване в вестибюле.

— О господи, этот ужасный город даже тебя с успехом переделал на свой манер, и всего-то за два дня! — ужаснулся композитор. И не мудрено, была ведь такая хорошая девочка! Строптивая, правда, но в душе ангел! И вот, наплевав на все и вся, просидела двое суток в библиотеке, закатив истерику, когда перед закрытием ее попытались выпроводить! И, кто знает, что еще с ней сотворит этот адский мегаполис?

— Неправда, город вовсе не ужасный, — вступилась за Лохбург Сангрита, не любившая стереотипы. — Сумасшедший, хаотичный, опасный… но есть в нем что-то притягательное. Я бы здесь даже пожила какое-то время.

— Ну вот, ты уже за него заступаешься, — грустно констатировал Филипп. Сам он Лохбург… не то чтобы не любил, нет, он здесь вырос и ощущал все же к родному городу какую-то неясную нежность. Но, в то же время, он терпеть не мог хамство, царившее здесь сплошь и рядом, криминальные элементы, кишащие на каждой улице, нелицеприятное прошлое, стоявшее за плечами даже благообразных старичков и старушек. В силу мягкого и благородного характера, он просто не мог ко всему этому приспособиться, и это не могло не угнетать.

— Но, возможно, тебе и придется здесь пожить. Я не успел тебе сказать, что полиция с крайне серьезными намерениями разыскивает тебя по всему Королевству.

— Что? — не веря, переспросила Сангрита. — Это из-за того официанта? Но как они узнали? Не может быть, чтобы госпожа Филле написала заявление, это же публичный дом! Полиция растопчет его репутацию в пух и прах!

— Да нет, это не из-за того. Об официанте они, скорее всего, никогда и не узнают. Зато они свято уверены, что ты помогла бежать лорду Демолиру. Он оказался оборотнем и исчез в ту же ночь, что и ты.