Председатель Комитета обороны при СНК СССР Маршал Советского Союза Ворошилов в Первой мировой войне участия не принимал, а в Гражданской войне командовал партизанским отрядом, дивизией, последовательно тремя армиями (5-й, 10-й, 14-й), Украинским фронтом, был членом Военного совета 1-й конной армии. А конная армия — это нечто такое, чего в Первой мировой войне не было.

Нарком обороны Маршал Советского Союза Тимошенко в Первой мировой войне — рядовой, а в Гражданской — рядовой, командир взвода, пулеметной команды, эскадрона, полка, бригады. Завершил войну в должности командира дивизии. И не простой, а кавалерийской в составе конной армии. Неужели опыт Первой мировой войны он мог ставить выше опыта Гражданской?

Первый заместитель Наркома обороны Маршал Советского Союза Буденный в Первой мировой войне — старший унтер-офицер, командир взвода. А в Гражданской войне Буденный прошел путь: командир партизанского отряда, полка, бригады, дивизии, корпуса, командующий армией. Да опять же не простой армией командовал, которая в окопах коптила небо, а той, которая сокрушающим маневром решала не только оперативные, но иногда и стратегические задачи. Вопрос повторяю: какой опыт дороже Буденному, опыт командования кавалерийским взводом в Первой мировой войне, когда кавалерия вынуждено прозябала, или опыт командования первой в мире со времен Чингиз-хана конной армией, от грохота копыт которой дрожали стены европейских столиц?

Заместитель Наркома обороны Маршал Советского Союза Кулик в Первой мировой войне — взводный унтер, а в Гражданской — начальник артиллерии армии. И опять — не простой армии, а самой подвижной в мире.

Заместитель Наркома обороны генерал армии К.А. Мерецков в Первой мировой войне тоже выше унтера не поднялся, а в Гражданской — помощник начальника штаба дивизии.

Несколько выпадает из этого ряда заместитель Наркома обороны Маршал Советского Союза Б.М. Шапошников. В Первой мировой войне — царский полковник. Но и у него в Гражданской войне — захватывающий взлет: начальник Разведывательного управления штаба Высшего военного совета Республики. В том, что Шапошников не канонизировал опыт Первой мировой войны, каждый может лично убедиться, прочитав "Мозг армии".

Так кто же в руководстве Наркомата обороны воспевал опыт Первой мировой войны?

А в Генеральном штабе? Проверьте биографии Ватутина, Маландина, Голикова, Василевского, Соколовского, читайте их труды и мемуары. Никаких намеков на приверженность к опыту Первой мировой войны ни до войны, ни после.

Можно проверить командующих как приграничных, так и внутренних округов. Та же картина. В 1941 году командный состав Красной Армии если и помнил опыт Первой мировой войны, то сводился он к кормлению вшей в окопах, к нудной перестрелке, да к бестолковым штыковым атакам. А в маневренной Гражданской войне они водили на большие дела роты, батальоны, эскадроны, полки, дивизии и даже корпуса и армии.

Кто же из них канонизировал опыт Первой мировой войны?

Вся пропаганда Советского Союза до 1941 года была пропитана духом Гражданской войны. Книги, фильмы, статьи, стихи, песни,- все о ней. Мы уже вспоминали фильм "Чапаев". А были фильмы и про Котовского, Щёрса, Фрунзе, Пархоменко, а еще — про Ворошилова и Буденного и немного — про товарища Сталина. Если Первую мировую войну и показывали в фильмах, то только в самых темных тонах. Учебники военной истории четко делили предмет на две неравных части: меньшая часть — все, начиная с фараонов, что было и до 1918 года; большая часть — Гражданская война в России.

В Советском Союзе Первая мировая война была подвергнута уничтожающей и злобной критике: бездарные царские генералы, бестолковая кровавая бойня и пр. и пр. Из Первой мировой войны советской военной наукой для подражания и изучения были взяты только те эпизоды, которые были исключениями из общего правила, которые по своему характеру противоречили всему духу Первой мировой войны. Среди этих эпизодов — Брусиловский прорыв.

Сам Брусилов этот опыт и передавал, сам делал выводы из ошибок и промахов. Он проломил стену, но кто был должен ворваться в пролом? Вывод Брусилова: в грядущей войне нужно иметь мощные подвижные соединения, которые могли бы ринутся в прорыв и выйти на оперативный простор. Если в начале войны есть возможность ворваться на территорию противника до того, как он успел развернуть свою армию и создать сплошной фронт, то этой возможностью надо пользоваться, т.е. не зевать, а вводить в сражение всю свою мощь сразу.

Теперь разберемся со "многими из тогдашних руководящих работников Наркомата обороны и Генштаба", которые, по словам Жукова, канонизировали опыт Первой мировой войны. Кто они?

Высшее руководство Наркомата обороны это сам нарком — Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко и его заместители. С наркомом и его заместителями мы уже разобрались. Идем дальше.

В состав Наркомата обороны входили: Генеральный штаб, семь Главных управлений и тринадцать отдельных управлений.

Главные управления НКО:

— политической пропаганды;

— автобронетанковое;

— артиллерийское;

— ВВС;

— ПВО;

— военно-инженерное,

— интендантское.

Кто же из руководителей этих структур мог канонизировать опыт Первой мировой войны?

Начальник Главного автобронетанкового управления генерал-лейтенант танковых войск Я.Н. Федоренко? Не мог он. Просто потому, что в Первой мировой войне не было в России никаких танков. А потому не было и опыта применения танковых войск. Нечего было канонизировать.

И никто из подчиненных генерала Федоренко на тот несуществующий опыт опереться не мог. Надо было выдумывать что-то новое и свое. Правильно или неправильно выдумывать — другой вопрос. Но однозначно: это могло быть нечто такое, что в каноны Первой мировой войны не вписывалось.

Может быть, начальник Главного управления ПВО генерал-полковник артиллерии Н.Н. Воронов канонизировал тот опыт? Опять же нет. Потому как и ему, и его подчиненным нечего было канонизировать.

Не иначе генерал-лейтенант П.Ф. Жигарев, начальник Главного управления ВВС, канонизировал? Да и он вряд ли мог. Потому как ВВС 1914-го года и 1941-го — земля и небо. В начале июня 1941 года у Жигарева — 79 авиационных дивизий. А в России на протяжении всей Первой мировой войны — ни одной. Потому не мог Жигарев и его подчиненные заглядывать в 1914 год и там искать ответы на возникающие проблемы. Не было там ответов. Не могли авиационные генералы держаться за тот опыт. Не за что было держаться.

ВВС 1941 года находились совсем на другом этапе развития. Как и артиллерия. И инженерные войска были совсем иными, они были ориентированы на выполнение совсем других задач, их структура, вооружение и специальная техника резко отличались от того, что было в Первой мировой войне не было.

Даже и Главное интендантское управление НКО работало в соответствии с другими принципами и стандартами. Вся система вещевого, продовольственного, финансового и всякого прочего обеспечения Красной Армии отличалась от соответствующих систем Русской армии в корне и в принципе.

Остается только армейский комиссар 1-го ранга А.И. Запорожец, начальник Главного управления политической пропаганды. Но и его никак не получается заподозрить в канонизации. В Первой мировой войне политпропагандой в Русской армии занимался Патриарх. Он призывал детушек проливать кровь за веру, царя и отечество. А товарищ Запорожец твердо стоял на заветах Маркса: нет у пролетариев отечества Наше отечество — весь мир. И пусть кто-нибудь попробует усомниться в правоте единственно верного...

Если спустится на ступень ниже, к отдельным управлениям НКО, то и тут та же картина: не мог начальник управления снабжения горючим генерал-майор танковых войск П.В. Котов канонизировать опыт Первой мировой войны, ибо не было в Первой мировой войне системы централизованного снабжения армии сотнями тысяч тонн горюче-смазочных материалов.