В других регионах результат был еще более трагичен. При колонизации Тасмании все коренное население, триста тысяч туземцев, было истреблено до последнего человека. В нашу задачу не входит подробное описание таких эпизодов истории, но напоминание о них служит иллюстрацией того, к чему приводили в прошлом, да и в настоящем, столкновения культур и цивилизаций после их длительного разделения, вызванного географическими и климатическими факторами.

Таким образом, судьба изолятов подтверждает значение информационного взаимодействия для роста и то, что информацию, знания, связь с мировым сообществом следует рассматривать как необходимый ресурс развития. В отделившихся сообществах было более чем достаточно территориальных, пищевых и минеральных ресурсов, и только информационный отрыв от мирового взаимосвязанного сообщества привел к неминуемому отставанию. Причем отставание происходит как в скорости численного роста, так и в темпах культурного развития.

Именно это более всего характерно для изолятов -- они как бы замирают и останавливаются в своем развитии. В изолированной подсистеме культурное развитие и численный рост оказываются, как и для человечества в целом, системно сцепленными, но в следствие их изоляции замедленными. Изоляты становятся настоящей машиной времени, любимым объектом антропологов, которые могут таким образом совершать путешествия в далекое прошлое. Поэтому такое значение приобретают их выводы об общности путей и единстве законов глобального развития человечества. Наиболее последовательно это выразил Леви-Стросс при структурном анализе уклада жизни первобытных племен, который служит подтверждением развитой выше концепции.

Однако судьба изолятов важна не только тогда, когда мы обращаемся к далекому прошлому. Приняв во внимание изменение временного масштаба развития и акселерацию роста, время эффективного разрыва должно быть порядка древности рассматриваемой эпохи. Если в конце палеолита эффективный разрыв должен был составить десятки тысяч лет, то в близкое нам время опасно разделение и на гораздо более короткие сроки.

Изоляция стран в более близкую к нам эпоху может служить подтверждением этого положения. Таким примером является Япония времен Токугавы, когда 400 лет тому назад, начиная с 1603 г., страна была отрезана от остального мира. Только через 250 лет, после революции Мейдзи в 1867 г., Япония открылась миру и, осознав свое отставание, быстро примкнула к мировой цивилизации.

Чем ближе мы подходим к критической дате, тем большее значение может иметь даже непродолжительный разрыв с мировым сообществом, поскольку время разрыва должно быть сравнимо с характерным временем роста T_e.

Длительная, на 60 лет (с 1930 г. до 1990 г.), изоляция, пусть и не полная, Советского Союза неминуемо привела к его отставанию, несмотря на то, что срок разрыва казался не таким большим. Но мир именно за эти годы изменился качественным образом. Об этой динамике современного развития следовало бы помнить тем, кто увлечен идеей о России, которую мы потеряли, поскольку поезд истории движется со все нарастающей скоростью по мере приближения к демографическому переходу.

Следуя основным представлениям развитой теории роста, обратимся к образованию временных и демографических структур в системе человечества. Можно проследить ln K=11 временных циклов, которые точнее было бы характеризовать по инвариантности числа людей, проживших в течение каждого такого демографического периода. Этот инвариант составляет  P=2K²=8^.10⁹.

Существенным уровнем в иерархии являются сообщества людей, имеющие размерность порядка K=64000, обусловленные генетическими, племенными, языковыми, территориальными и географическими факторами. Отмечалось, что и в крупных городах есть стремление выделить самодостаточные структурные единицы -- районы и округа с численностью порядка K, которые естественно определяются при развитии и образовании системы управления большим городом. Эти структуры обладают устойчивостью и автономностью, с ними отождествляет себя каждый человек и принадлежность к ним существенна для его развития. Формирование личности, сознания отдельного человека первоначально происходит в рамках таких первичных сообществ, где язык или диалект становится часто определяющим информационным фактором в отождествлении себя с сообществом. На этом иерархическом уровне самоорганизации уже видны проявления системного взаимодействия.

Уровнем, меньшем чем все человечество, можно считать разделение на расы. Однако на этом уровне агрегации, связанном с очень древними процессами расселения человечества, большую роль могли сыграть географические и палеоклиматические факторы, не находящие своего явного выражения в рамках представлений теории. При наступившей глобализации и интенсивном перемешивании народов маловероятно, что медленные популяционно-генетические механизмы приведут к распаду человечества на виды при существующей внутривидовой однородности Homo Sapiens.

Верхний уровень в иерархии -- уровень всего человечества -- имеет размер порядка K²  4 млрд. На нем полностью реализуется глобальное взаимодействие, которое сформулировано в рамках развитой теории. В основе этого взаимодействия по-прежнему лежит информационный обмен и миграционные потоки. В крупных миграционных перемещениях также сказывается связанность групп населения, принадлежащих к более низкому уровню иерархии. Их взаимодействие и обмен информацией приводят к самоорганизации на уровне народностей с численностью  K, характеризующихся самобытной культурой.

При описании структуры демографических циклов уже было обращено внимание на то особое место, которое принадлежит неолиту. Этот качественно важный рубеж выделяется тем, что находится точно посредине развития человечества, представленного в логарифмическом масштабе времени, и что к этому моменту прожила свою жизнь половина всех людей, когда-либо живших. Можно предположить, что к этому времени в человечестве могло сформироваться порядка K  250 племен, с размерностью  K, состоящих из кланов по  150 членов семьи.

В неолите при переходе от собирательства и охоты к ведению сельского хозяйства происходило одомашнивание и селекция животных. Тогда же человечество начало агрегироваться в поселения и города, что стало новым явлением по сравнению с кочевым образом жизни человека в поисках пищи и пространства, происходившим в течение палеолита.

Неолит стал переломной эпохой в развитии человечества и справедливо, что большинство историков и антропологов относят начало истории к неолиту, выделяя его как революционный переход в развитии человечества. При этом следует иметь в виду системный, комплексный характер этого времени перемен, когда по многим взаимосвязанным параметрам относительно быстро менялся характер роста и развития. Заметим, что перемены, которые ныне происходят в течение демографической революции, имеют качественно другой характер и длятся в течение всего нескольких поколений.

Таким образом, даже не имея модели следующего уровня сложности, но с учетом исторических и антропологических данных, можно указать на иерархию структур, проявляющуюся в развитии человечества как самоорганизующейся системы, в которой рост определяется универсальным и глобальным взаимодействием. В тоже время на уровне иерархии порядка K могут проявляться и популяционно-генетические факторы, масштаб которых отвечает оценкам, характерным для популяций человека. Более того, в настоящее время популяционно-генетические факторы все шире принимаются во внимание при исследовании развития человечества, процесса образования рас, при изучении миграции и переселения народов.

Наконец, в настоящее время появляются методы прямого вмешательства в генетику человека. Это может привести уже на новом уровне развития к модификации хода эволюции человека, что вызывает большую озабоченность, если не тревогу. Поэтому появление невинной овечки Долли, которое наглядно продемонстрировало уровень современной экспериментальной эмбриологии и новые возможности науки, вызвало такую бурную реакцию общества. Это связано еще и с тем, что генные манипуляции затрагивают самые основные чувства и инстинкты человека, отношение к носителям его индивидуальных черт и самой его личности. При общей неподготовленности современного общества к восприятию таких открытий не удивительна такая резкая реакция на эти новые возможности.