Будто выплывая из горячечного сна, Джинджер зашевелила губами. И эти губы произнесли слова:

– Будь звездой, детка.

– Скоро. Но сперва давай поставим тебя на лестницу. – Пэтч сгреб ее в охапку и слегка поцеловал в лоб. – Попрощайся с этой грешной землей, дитя мое.

Шики стоял в дверях и смотрел. Бетси и Джимми открыли потолочное окно и исчезли на крыше. Он поднял руку им вслед:

– Увидимся, сынок.

Он последний раз оглядел кабинет и вышел в коридор в последний раз. И чуть не столкнулся с ветхим стариком в шляпе, одетым в нежного цвета клетчатый спортивный пиджак, темно-синие брюки и сверкающие лакированные туфли – тот маленький еврей из «Пончо», который заплатил за его завтрак.

– Могу чем-нибудь быть полезен? – спросил Шики со своим амишевским акцентом.

– Конечно, можете. Для начала уберите этот ваш липовый акцент, мистер Шики Дун.

Шики отступил на шаг:

– Извиняйт, меня называйт Шварц. – Он тронул парик, пробежал рукой по бороде – все на месте. – Я думайт, ви ошибайс…

– А я думайт, что нет. Вы – тот самый гонеф [81], что обманул своего партнера, Тадеуша Траута, тот, который украл кольцо у своей жены. Вас зовут Шикльтон Дун. Так бросим делать вид, ладно? На случай, если вам интересно: меня называют Молотом.

Шики не успел слова сказать, как коротышка вытащил из-под пиджака пистолет с глушителем и выстрелил в него. Четыре раза.

Пэтч залез на проволочную лестницу, перебросив Джинджер через плечо, заплел ей руки и ноги перекладинами в десяти футах над крышей. Приковав ее за руку и за ногу к лестнице, Пэтч спустился обратно.

Обретая сознание рывками и приступами, как плохо вкрученная электрическая лампочка, Джинджер извернулась, потянула прикованную руку. Глаза у нее открылись, но оставались мутными.

– Где я?

Пэтч поднял ножовку:

– На пути в небо, счастливица.

Полиция огородила парковку, чтобы пересчитать выживших по головам, хотя некоторые, в том числе Рита Рей и Орландо, ушли прочь до того, как натянули желтую ленту. Три «скорые помощи», четыре пожарные машины, два фургона телевидения и фургон ветеринарного контроля уже были на месте, и ехали еще много. Спасательные команды прочесывали внутренность здания, фельдшеры «скорой помощи» сортировали раненых. Попадались переломы и вывихи, десятки непонятных мелких колотых ран, бесчисленные ссадины, порезы и ушибы, приличное количество попаданий воды в легкие, с кашлем и рвотой. Но чудо: без смертельных исходов.

Ну, вот и конец пришел, подумал Шики, опускаясь на пол. Жизнь не промелькнула перед ним вереницей образов, он не высказал сожалений холодеющими губами, и ничего вообще, кроме боли, не чувствовал. Рука дернулась туда, где было больнее всего, и он ее отнял окровавленную. Одна пуля задела мочку уха, другая поцарапала щеку, сорвав фальшивую бороду. Еще одна поцарапала руку, и четвертая, судя по дыре в ботинке и пощипыванию в кончике ноги, зацепила большой палец.

– Сукин ты сын и садист! – Шики поднялся на ноги, подвинулся от него слегка. – Я слыхал про тебя – ты от людей куски отстреливаешь просто для развлечения!

Мори стиснул рукоять двадцатидвухкалиберного с глушителем двумя руками и выстрелил еще три раза. Пвоп, nвon, nвon. Одна пуля разнесла выключатель, другая попала в стену в трех футах справа от Шики. Третья отскочила от держателя флюоресцентной лампы.

Все еще пятясь, Шики развел руки в стороны.

– Давно уже мир хочет сделать это с Шики Дуном – черт знает, может, я и заслужил. Так что давай. Если хочешь это сделать – заканчивай, но об одном прошу: не убивай мою собаку.

Он вытащил Гудини из-за пазухи, поцеловал его и опустил на пол.

Гудини закружил у его ног, тявкая, чтобы его подняли.

– Отойди от него, – сказал Мори йоркширу. И Шики: – Стой на месте, обманщик.

Тяжело дыша, он начал придвигаться.

Шики шагнул назад:

– Что за ерунда насчет обманщика? И что я был партнером Траута? Я ему должен деньги, и это все. Рита Рей хочет моей смерти ради страховки. Кольцо я у нее взял, потому что она продала моего вот этого малыша на щенячью ферму. И… знаешь, насчет отстреливания кусков? Черт побери, да ты просто стрелять не умеешь!

Шики показал на него рукой и щелкнул пальцами:

– Гудини, фас!

Гудини кроликом подскочил к ногам Мори, но вместо нападения встал на задние лапы и попытался оседлать отворот брюк. Мори встряхнул ногой, не глядя вниз, поднял ствол и навел его в сердце Шики.

Шики не дрогнул. На самом деле он просто застыл на месте, подсчитав, что больше шансов уцелеть так, чем если двигаться. Пистолет хлопнул выстрелом, пуля ударила в пол, срикошетив в коридор. Шики отступил на шаг.

Мори протер глаза и уставился на руку с пистолетом. Шляпа упала у него с головы и покатилась по полу. Ствол в руке качнулся:

– Ты не партнер Трауту? Ты не наколол его на две сотни штук? И твоя жена продала твою собаку? Вот эту?

Он посмотрел на Гудини, все еще обнимающего его лодыжку. Потом на Шики, в недоумении.

– Ба! – Палец на курке напрягся. – Не знаю, кто из вас врет, но контракт есть контракт. Постой спокойно секунду.

Шики отскочил прочь, пританцовывая, оставляя между собой и Мори нормальное расстояние. Увидев вновь поднимающийся ствол, он замахал руками:

– Постой! Постой! Я предлагаю тебе сделку…

– Сделку, говоришь? Я что, по-твоему, Монти Холл [82]?

Гудини забыл о своем приставании к ноге Мори. Явно приняв пританцовывание и махание руками за игру, он стал бегать между Мори и Шики, потявкивая.

– Не знаю, кто из них тебя нанял, – сказал Шики, – но оба они врут. – У меня была небольшая проблема с картами, но это и все. Трауту наплевать на мой долг – и это далеко не двести штук. У меня долгосрочная дешевая аренда этого здания, понимаешь? А он хочет убрать меня с дороги, чтобы выгнать отсюда моих «светляков» и въехать со своим музеем. А Рита Рей, как я уже сказал, хочет только получить за меня страховку. Послушай… если ты подождешь секунду, я сделаю так, что тебе будет выгодно. Без булды. Убери только пистолет. Ладно?

Мори опустил пистолет на фут, но держал его двумя руками на уровне пояса.

– Стой, где стоишь, и я буду тебя слушать. Ничего не обещаю.

– О'кей, о'кей. – Шики объяснил насчет ссуд, аренды, бесплатной поездки в Вегас, и как кто-то как-то сделал из его дорогого братца мумию. – Это твоя была работа?

– Нет, этой истории с мумией я не догоняю. – Мори повел кольтом.

Гудини подбежал к правой туфле Мори, встал на задние лапы и стал царапать лодыжку – передние лапы так и мелькали. Мори приподнял ногу на шесть дюймов и встряхнул.

– Ты понимаешь, что ты мне двадцатидолларовые носки порвал? Неудивительно, что я собак не люблю.

Гудини кувыркнулся прочь, встал на ноги, выгнул спину и гавкнул. Мори опустил ствол.

– Фенстер, – громко, чтобы отвлечь Молота от Гудини, сказал Шики, – был моим братом. Вот чья это мумия – чья она была. Мой дорогой брат, самый приятный человек, которого ты вообще в жизни видел. Свет очей нашей мамочки. Траут купил его тело как говяжью тушу, выставил его на потеху и обозрение туристам, по десять баксов с носа. Это ж кем надо быть, чтобы такое сделать?

– Траут – шмук, – сказал Мори. – Тут я с тобой согласен.

Шики потер глаза.

– Мы с Фенстером были как близнецы. А моя жена?

Он поведал, как видел собственными глазами: Рита Рей, женщина, с которой он надеялся прожить всю оставшуюся жизнь… – Он потер пальцами переносицу и тряхнул головой.

– Эту женщину он видел… – всхлип, -…с другим мужчиной.

– Масляный такой хмырь в пестрой одежде? Его зовут Орландо. Не хочу тебя расстраивать, но явно он ее шпокает. Я так понимаю, что тебя обманула женщина… хотя здесь и сейчас это не важно.