Практика функционеров «нового мышления» несмотря на все их конъюнктурные лавирования, в конечном счете, сохраняла неизменным одно генеральное направление — отказ от политического контроля над крайне важными в экономическом и стратегическом отношениях регионами страны в обмен на благосклонное отношение Запада и весьма смутную перспективу экономической помощи иностранных держав.

Читая нынешнюю советскую печать, можно наткнуться на выражение «еврейский погром» — их, слава Богу, не было, или «армянский погром» — они, к стыду и позору власть имущих «новомысленцев», которые вновь это допустили, — были, но нигде нет сообщений о русских погромах — печать об этом бесстыдно молчит. А они между тем происходят почти на всех национальных окраинах, даже в автономных республиках Российской Федерации и даже в самом центре России. Алма-Ата, Баку, Наманган, Кишинев, Вильнюс, Сунжа, Кашино — это в Тверской области — география насилия и убийств русских неуклонно расширяется. Русских отовсюду изгоняют — из Средней Азии, Прибалтики, Молдавии, Дагестана, — они бегут, продавая за бесценок дома, построенные их собственными руками, оставляя квартиры в домах, возведенных ими самими или другими русскими на русские деньги, увольняясь с рабочих мест, которые тоже созданы на деньги, выкаченные из России, ныне обреченной на нищету из-за помощи «младшим братьям» Юга, Востока и Запада. Сейчас, разбогатев и умножившись численно на иждивении «старшего брата», они пинают его ногами. По отдельным подсчетам, число русских и русскоязычных беженцев давно перевалило за миллион, а скорее всего их намного больше. И это, видимо, только начало. Националистические лидеры в Казахстане, на Украине, в Грузии, Литве и других республиках муссируют сейчас идею об обмене населением с Россией: мы вам «ваших», вы нам «наших», чтобы каждый народ жил на своей родной земле. На Украине дело дошло до неприличностей. Органы печати Руха подняли буквально истерический вопль по поводу того, что отдельные предприятия Севера (в Тюмени, на Чукотке и т.д.) организовали строительство домов в южных районах Украины для своих работников, выходящих на пенсию, — строительство, кстати, очень выгодное местным властям и жителям, так как они безвозмездно получают часть жилого фонда плюс дороги, магазины, систему бытового обслуживания и т.д. Сначала Рух кричал о новой диверсии Москвы, все время стремящейся-де захватить Украину, если не силой, так переселенческой политикой. Затем России было предъявлено дополнительное обвинение — ее пенсионеры, во-первых, состарят население Украины, во-вторых, объедят его.

Но это все цветочки. Предстоит приватизация — она будет в интересах так называемых коренных народов, и модернизация промышленности — она ударит по русским в первую очередь, ибо на заводах и фабриках их больше, чем коренных. Экономисты Руха пробивают план перестройки украинской индустрии, предусматривающий свертывание промышленного производства в Донецкой, Луганской и других областях с большей долей русского и русскоязычного населения. В прибалтийских республиках на открывающиеся совместные предприятия, где высока оплата и имеются другие льготы, принимаются почти исключи­тельно «коренные».

Экономический погром бьет по русским еще больше оттого, что сопровождается погромом русской культуры, который ныне идет во всех республиках, не вызывая никаких протестов или осуждения Москвы. Снос и осквернение памятников русским государственным и военным деятелям, писателям, художникам и изобретателям, переименование населенных пунктов, улиц и зданий, названных в их честь, изъятие русских книг из библиотек — все это, а также языковая дискриминация русских и русскоязычных по демократическим меркам относится к актам геноцида культуры (культуроциду). Особенно масштабно эта политика проводится в «братской» Украине, где фактически повторяется ситуация 20-х и 30-х годов.

Культуроцид против русских и русскоязычных имеет на Украине три основных направления. Первое — это крестовый поход против русского языка. Второе — ограбление русской культуры, в частности литературы, путем включения целых ее пластов исключительно в украинскую культуру. Третье — это присвоение беспрецендентного по своим масштабам, русской исторической памяти вплоть до сведения России к понятию «Московия», «Московское государство». Для достижения поставленных целей применяется специфическая тактика — «интеллектуальный террор против русских классических и современных писателей, начиная с Пушкина и Достоевского и кончая Солженицыным и Распутиным, а также фальсификация исторических и лингвистических фактов.

Принятый на Украине закон о языке предусматривает фактически свертывание в республике всего образования на русском языке в течение десяти лет. Обучение во всех высших учебных заведениях, в техникумах, других средних учебных заведениях, а также во всех ПТУ переводится исключительно на украинский язык. На русском языке допускается лишь получение общего среднего образования. Поскольку при поступлении во все учебные заведения требуется сдавать в обязательном порядке украинский язык и обучение должно проводиться только на этом языке, большинству выпускников русских школ перекрывается, в лучшем случае затрудняется, дорога в вузы и техникумы. Уже сейчас органы образования Украины ввели сдачу вступительного экзамена по украинскому языку для лиц, поступающих в аспирантуры, и на все специальности в вузах. Но и этих драконовских мер, немыслимых ни в одной цивилизованной стране, перестройщикам из Руха кажется недостаточно. Часть сепаратистов предлагает превратить школы с русским языком обучения в частные учебные заведения или же переложить бремя их финансирования на Российскую Федерацию.

Прекрасно понимая, что так называемая «истинно украинская» культура недостаточна, чтобы питать интеллектуально и духовно пятьдесят миллионов человек, сепаратисты пытаются в культурном отношении разбогатеть за счет общерусской культуры. Перебрав всех деятелей русской культуры и науки украинского происхождения или с украинскими, даже отдаленными, корнями, они явочным порядком включили в украинскую культуру писателей Феофана Прокоповича и Гоголя, композиторов Бортнянского и Березовского, художника Боровиковского, математика Остроградского, конструктора космических кораблей Королева и бесчисленное множество других действительных или предположительных украинцев по происхождению.

Сама по себе такая постановка вопроса была бы безобидной в силу фактической нерасчлененности украинской культуры (ее основного массива) и русской и даже где-то оправданной, если бы украинская культура рассматривалась как часть, как «подсистема» общерусской культуры. Однако, предъявляя права (полностью или частично) на Гоголя, Боровиковского, Королева, украинские сепаратисты одновременно требуют, чтобы русские полностью отказались от культурного наследия Киевской Руси, начиная со времен Рюрика и даже раньше — от «Слова о полку Игореве», от «Слова о законе и благодати» Иллариона и т.д. Русским оставляется только та часть русской культуры, которая имеет отношение к Северо-Восточной Руси, а в позднейшую эпоху — к Московскому государству. Фактически полностью отрицается духовно-культурное единство различных ветвей русского народа и вводится территориальный критерий принадлежности произведений культуры тому или иному народу.

«Честь» изложения такой концепции газета украинских писателей «Литературная Украина» предоставила некоей Эмилии Ильиной, назвавшей себя русской и взявшей на себя труд потребовать того, что сами украинские литераторы вначале открыто сделать еще не решались. Позже, видимо, убедившись, что Москва проглотит все, а русские писатели смолчат, они уже цитируют Ильину как классика. Везет русским на Ильиных. «Финскую Калевалу, — пишет, ерничая, эта Ильина, — мы в состав «древнерусской» литературы не включили, грузинского «Витязя в тигровой шкуре» тоже, а вот «Слово о полку Игореве» — это «наше». Может быть, «древнерусский» писатель был в командировке в Киевской Руси, написал «Слово о полку Игореве» и оставил там на память? Д.С. Лихачев знает о существовании Украины и украинского народа. Хотелось бы от него услышать, почему «Слово о полку Игореве» — произведение «древнерусской», а не древнеукраинской литературы?»