Гиммера. Где она? Какая она? Они обошли много мест, приносили много всяких трав. Когда-то король-бродяга нашел ее, но как отличить ее от прочих? Ярс говорит, что она излечивает от уродства. Но среди иббов нет уродов. Потом они поняли, о каком уродстве он говорит: о том, что делает с живыми существами излучение когда-то покинутых тиграми земель Себарии. О том, что сделало их такими, какие они сейчас есть. Нет, это не уродство. Они собой довольны. И тигры оставили поиски гиммеры. Иббы не хотели лишиться своей силы, своей способности видоизменяться, своей разумности. Летучий Барс отправился вдвоем со спутником на поиски неведомой травы.

– Да существует ли она, гиммера? – усомнился тигр.

Он уловил идущее от Феанноры горькое и насмешливое чувство, когда она забылась и на мгновение оставила свою броню.

– Уж не затем ли она тебя послала в поиск, чтобы задержать тебя на Ихоббере? Чтобы наблюдать, как ты медленно стареешь и приближаешься к ее немощности?

– Все возможно, тигр. Но я не верю этому. И мне не хочется об этом думать. Это просто Поиск. Я привык искать неведомое, невероятное. Невозможное. В этом смысл жизни. И гиммера как раз то, что является в моих блужданиях далекой целью, почти недосягаемой, почти неосуществимой. Летучий Барс в Поиске! Что может быть прекраснее и притягательнее?!

Тигр изумился и взглянул на Ярса слегка расширенными глазами. Вот как?! А Феаннора полагала, что поймала Барса, что поработила его своим невыполнимым долгом! Чудовищная королева намеревалась удержать в ладонях горный ветер, таинственный свет звезд, душу Леа Барри!

Флаер летел над девственными джунглями южной части Иббиры, протянувшейся широкой полосой с севера на юг вдоль края громадного материка Пангеи. От центральной части, населенной дреммами и аффами, ее отделяли нескончаемые горы и масса внутренних морей. Как будто громада Иббиры собралась однажды отделиться от основной материковой части. Отгородилась высокими грядами гор, проложила глубокие земные трещины, рванулась с места. И передумала. Так и застыла, словно на привязи, так и не отделилась. Впадины заполнились водой, преобразовались во внутренние материковые моря, своей громадностью достойные безбрежности и необъятности материнской континентальной мощи.

По обе стороны могучих гор, что отделяли Аффару от Иббиры, простиралась бесконечность сельвы. Густая, непроходимая тропическая растительность Аффары отличалась от западных равнинных джунглей Иббиры, в которую прохладный ветер с океана заносил спасительную влагу и свежесть. В лесах южной Аффары человеку жить нельзя. Страшные, наполненные кусающейся летучей смертью, тропические болота, тянущиеся так нескончаемо, так выматывающе, так утомительно! Южная Аффара враждебна человеку. Западная сельва, раскинувшись за горами, гораздо приветливее. И чем ближе к океану, тем привлекательнее.

Вот туда направился Ярс Стамайер. Он надумал искать короля-бродягу синков. Искать на целом континенте единственного синка, которого, быть может, там нет, да никогда и не было! Чудесно, несбыточно, невероятно!

Чем не занятие для Барса в Поиске?! Чем не цель для двух безумцев, живущих так, словно время им не враг?!

– Синк-бродяга, неугомонный король-искатель! Я узнаю породу скитальцев! Он не может сгинуть просто так, бесследно!

Так рассуждал Стамайер, летя на флаере над морем бесконечной сельвы. Он пролетал над скоплением озер, пересекал на бреющем полете высокие каменные плато, парил над пропастями, рыскал среди диковинных выветренных скал.

И вот однажды он увидел. Это был странный город. В нем не было домов. Только храмы. Ступенчатые гигантские громады, уходящие в небо с зеленых гор, на которых стояли их подошвы.

Ярс понял, что обнаружил Нечто. Вдвоем с красным тигром-оборотнем они ступили на фантастически громадную платформу. И пошли к высокой храмовой горе. Но не успели ступить и на первую ступеньку.

Откуда они взялись? Ни Ярс, ни тигр этого не поняли. Странные существа их окружили – не люди, не звери.

– Ярс, они не живые! – воскликнул Эрреба. – Я не чувствую в них мысли!

Твари были металлическими. Тигр, конечно, не знал, а Стамайеру знакомы подобные машины.

– Это роботы.

Металлические существа окружили гостей. Проход был открыт лишь в сторону ступеней храма. Многоногие и многорукие роботы. Их конечности, как сразу догадался Барс, были инструментами, только для чего?

Они пошли вверх по ступеням, сопровождаемые странным и молчаливым эскортом. Эрреба беспокоился: ему не нравился их запах.

Когда они поднялись на вершину храма, то двери сами распахнулись перед ними, словно приглашали войти. Внутри было так темно и так страшно! Но Барс не желал выказывать свой страх. Однажды все кончается: и Поиск, и юность. И ненасытимость, и желание победы. И сама жизнь. Так стоит ли столь много дорожить одним мгновением короткой жизни? Барс шагнул во тьму. Эрреба не отставал.

Двери сомкнулись сзади, и тьма растаяла: всё осветилось ярким светом. Мегалитические стены, сложенные из гигантских блоков, уходили ввысь, потолки терялись в темноте. На стенах мозаика, но ни Ярс, ни тигр не успели рассмотреть сюжет ее. Их молчаливый конвой двинулся вперед, и оба пришельца вынужденно зашагали.

Они миновали коридоры и залы. Все было здесь необычно. Прекрасная отделка стен и пола, напоминавшая торговцу множество миров, которые он видел. Короли и императоры стремились запечатлеть свое пребывание в подвластных им мирах навечно, чтобы по сошествии их во прах, потомки помнили, что был такой-то. Они проходили мимо растительных мозаик, мимо странных приборов и устройств. Все освещалось диковинными светильниками, которые вспыхивали при приближении процесии и уже не гасли за спинами идущих. Такое впечатление, что это представление устроено для них.

Их путь закончился внезапно. Роботы остановились, Ярс и тигр тоже застыли. Впереди во тьме угадывалось огромное помещение.

Сначала зажглись светильники справа и слева от стоящих. Пришельцы оглядывались. Роботы не тронулись с места. И Ярс решился. Он сделал шаг, ожидая, что стражники схватят его. Но этого не произошло. Но пол под ногами Ярса осветился как раз на шаг. Он шагнул еще раз. И пол послушно повторил его движение.

Они шли вперед. Одни, без эскорта. Пол вспыхивал, и постепенно зал весь заполнялся светом. Впереди виднелось нечто вроде трона. На нем угадывался силуэт сидящего человека. Зал был пуст, но его масштабы впечатляли. Он словно просыпался после спячки, постепенно оживая и включаясь в действие.

Посетителей тут ждали. Перед самым троном, находящемся на возвышении и остающимся в тени, возникли два широких кресла, пригодных для человека, но не для тигра.

– Нас приглашают к беседе. – спокойно произнес Ярс Стамайер.

И первым сел в кресло. Эрреба поворчал, запрыгнул во второе кресло, повертелся вокруг себя и уселся в позе, которую почел достойной для величественного ибба.

Тогда трон перед ними осветился, и гости увидали синка. Он был не молод и не стар, спокойное лицо знакомого Ярсу золотого цвета. И длинные глаза. Крылья расправились и снова сложились за спиной. Король кивнул пришедшим, и перед ними возникли на непонятно как образовавшемся прямо из пустоты столе еда и питье.

– Вы мои гости. Я рад вам. – проговорил по-синкски король-бродяга. Эрреба не взглянул на стол, и Ярс не поспешил приступить к угощению.

– Желаете знать обо мне? – спросил король.

Ярс кивнул. Он во все глаза рассматривал сидящего на троне. Король-бродяга, отведавший неведомой гиммеры. Синк улыбнулся.

– Вот что вы ищете. Гиммеру. Пусть будет так. Но сначала вам придется выслушать мою историю. Вы же не думаете, что я не ждал того, кто пожелал бы избавить меня от утомительного одиночества?

– Нет, король, – поспешно ответил Ярс Стамайер. – только назови нам свое имя. Я мало знаю о короле-бродяге синков.