– Хорошо. – отозвалась Система.

– Направляю. – отозвалась Система.

Обе Системы говорили с ним, как с пилотом. Но рассуждать было некогда и, поддерживаемый сразу двумя помощницами, Стайс бежал по темным коридорам лабиринта. Здесь было тепло и прекрасно работала вентиляция. Он успевал удивляться тому, что видит. Как это он раньше не догадался наведаться сюда?! Не было ни малейшей догадки, что именно тут затевалось, и кем.

«На Ихоббере много тайн»? О чем она? Выходит, Гвен все знает. Все знает, а говорит лишь то, что посчитает нужным. Почему она лишь теперь заговорила про Вендрикса? И кто второй? Впервые он услышал о втором мозговом пассажире. Как такое может быть? У него создается впечатление, что вся Ихоббера в курсе его дел. А он, как котенок, бегает и ловит собственный хвост.

– Налево. – одновременно передали две Системы. Он повернул налево. Вот, теперь у Стайса сразу две няньки. «Нарушена логика мышления.» – возникла программа адаптации. Тебя еще тут недоставало! «Сгинь!» – свирепо повелел ей Стайс. «Не поняла.» – заартачилась программа.

«Приказано заглохнуть.» – ответила ей Система, обладающая гораздо большей гибкостью в отношении с пилотом.

– Я правильно все сделала? – спросил компьютер «Погони» у компьютера «Противоречия».

– Вот и Ярсу все время мешала программа адаптации. – отвечал тот. Они ждали, что будет.

С разбегу Стайс влетел в полутемный роскошный зал с бассейном. Согласно данным с орбиты, он почти у цели. Происходило что-то странное. Помещения гудели. Откуда-то сверху доносились гулкие удары, пронизывающие всю скальную толщу и отдавались резонансом внутри просторных помещений. Он приложил ладонь к стене.

– Что происходит? – спросил он Систему. Или Системы, совсем неважно.

– Уничтожаются транспортники дидиларов. – ответили обе.

– Каким образом?!

– Нет данных. – таков был ответ.

– И с каким успехом? – поинтересовался он.

– Девяносто восемь процентов. Стайс забыл, что значит удивляться.

Труп неизвестного он увидал не сразу. Тот скромно лежал у одного из овальных входов, которые по периметру окружали весь зал с бассейном, в котором не было воды.

Стайс подбежал и перевернул его, удивившись характеру ран. Мужик попался какому-то зверюге! Кто может здесь скрываться? Кроме четырех точек на плане лабиринта не было обнаружено больше ни одной живой души.

Он присмотрелся и понял, что видит впервые в своей жизни вот так, вблизи, подлинного дидилара. Правда, мертвого. Трудно перепутать с какой-нибудь другой человеческой ветвью эти выпуклые стеклянистые глаза и этот жабий рот с тонкими губами.

Дидилар нарвался здесь на смерть. Значит, было нечто, что он не сумел учесть. Значит, и Стайсу следует быть осмотрительным. Дидилар никогда не сунется в одиночку куда-либо, не просчитав заранее все ходы.

Он осторожно вошел в полутемную комнатку, в которой виднелся неяркий голубой свет, проникающий из второй арки, в дальней стене. Беглый осмотр убедил его, что это небольшое помещение, скорее всего, предназначалось для отдыхающих купальщиков. Низкие диваны вдоль стен, светильники, столик. Красивые мозаики.

– Кто на планете на втором флайере? – спросил уже знакомый голос.

– Летучий Барс. – ответил металлический голос нимры Юсса. Стайс вошел под арку.

Сияние капсулы заливало маленькую пещеру со стенами из неотделанного природного материала. А в капсуле был он, Стайс Чевинк.

Стайс видел свое мертвое лицо, свои волосы. Свой шрам над бровью. На нем был его собственный комбинезон, а не те роскошные одежды, в которых он сейчас.

Он умер. И его оплакивали два друга. В одном он со спокойной безмятежностью умершего признал своего побратима, нимру Юсса. А второй был тот, кто ходил по его челноку, как дома. Ярс Стамайер.

Как, в каких из изгибов времени-пространства создался этот парадокс? Как он мог умереть и смотреть со стороны на свое застывшее в нуль-капсуле тело?! Что за чудовищная шутка Космоса забросила его сюда и замотала в оковы нуль-времени? Что за страшная планета Ихоббера, не ставшая Землей?!

Двое стояли рядом и смотрели на мертвого.

– Стайс, мальчик мой. – прошептал Ярс Стамайер. Стайс почувствовал, что теряет рассудок.

Из спасительных глубин памяти всплыла фраза, которая почти ничего не значила в реальном мире. Инструкция по пользованию нуль-капсулой. Ни один Волк серьезно не относился к этому. Изыски теоретиков, для которых топологические пространства есть реальность, а реальное пространство – скорее как гипотеза.

«Теоретически, раскрытие нуль-капсулы вне специальной техники возможно в одном лишь случае. И этот случай составляет ноль процентов вероятности. Если слой нуль-поля окажется меж тем, кто заключен в ней и ним же. И речь идет не о генетических двойниках, не о близнецах. Речь идет о совершенно идентичной личности. О самом объекте, заключенном в капсуле.»

То есть, если Стайс не ошибается и в капсуле заключен именно он, то, подойдя к ней, он ее раскроет. Что будет при этом с ним? Он исчезнет? Потому что невозможно существование в одном пространстве двух полностью тождественных личностей.

– Послушай, Галлах, – сказал нимра. – Мы можем спасти Стайса. «Я действительно сошел с ума.»

– До меня дошло только теперь. – продолжил нимра. – Мы провалились в чужой мир, войдя в него непосредственно около Луны. Возможно, это и есть портал. Проник же как-то за нами Гивил. Значит, мы можем выйти в том же месте. Доставим капсулу в Содружество, а там его спасут.

«А если это я нематериален?! И наблюдаю за реальным миром из какой-то дыры в пространстве!»

Человек пошевелился. Он протянул руку к капсуле. В этот момент Стайс достиг критической дистанции.

Никто из них не понял, что случилось.

Галлах не успел коснуться кокона, как нуль-поле вдруг исчезло. Тело в нем немедленно стало падать. Рана на груди, прожженная лучом лазера, продолжала тлеть. Стайс умирал. Галлах с криком подхватил его и медленно опустил на пол. Раненый открыл глаза. «Не может быть!!!»

Юноша что-то прошептал, но речь его была невнятной. Одно лишь ясно: он увидел Галаха, узнал его и попрощался с ним. И застыл в неподвижности смерти. Галлах окаменел. Он снова потерял сына. Только теперь уже навеки.

– Это не твой сын, Галлах. – сказал голос нимры позади Стайса. И все они обернулись. Но Галлах не заметил говорящего. Он увидел Стайса. Тот смотрел на него и себе не верил.

Мертвый Волк Чевинк держал на руках мертвого Волка Чевинка. И живой Свободный Волк стоял перед ним и смотрел широко раскрытыми глазами.

– Ярс Стамайер, ты все же умер. – сказала Эрреба, проходя вперед и превращаясь на ходу в красную тигрицу. Она остановилась рядом с телом.

– Я только немного не успела. – произнесла Эрреба. И никто не удивился, что красный тигр говорит.

Теперь, когда мертвенный свет капсулы иссяк, стало видно, что неподалеку лежат сухие кости.

– Синк. – определил Юсс, глядя на широкие, слежавшиеся за пять тысячелетий, кости крыльев.

– Джалинк. – согласилась Эрреба. Никто не стал спорить.

– А это кто? – обратил внимание Вендрикс.

Все и так уже догадывались. Это пропавший пять тысяч лет назад на планете разведчик дидиларов. Ярс в самом деле нашел Гиммеру. Дидилар назвал это Артефактом. Они еще не знают, что это такое. Но, видимо, в этом самом месте они схватились с дидиларом. И тот убил Летучего Барса из лазера. В последнее мгновение торговец успел вызвать нуль-кокон. И в ограниченном пространстве маленькой пещеры капсула мгновенно обратила в прах его врага и его друга, возможно, уже мертвого, судя по тому, что синк был прикован ко скале. Это обратный эффект нуль-капсулы. Но произошло не только это.

Вот почему Волки избегают прибегать к этому последнему средству. Пять тысяч лет назад закуклился не только Ярс Стамайер, но и сама планета. Вот о чем говорил дидилар с умершим Дианором! Значит, он не лгал! Вся Ихоббера завернулась в непроницаемый извне пространственный кокон. Здесь, на Ихоббере, протекли тысячелетия. А вовне лишь только год!