— Это важно, Джарре, — тихо сказал Эпло. — Это может привести к миру. И покончить с войной.

Она обернулась через плечо, глянув на него сквозь гриву волос и бакенбарды. Затем проговорила сквозь зубы:

— Я вернусь, — и вышла, хлопнув дверью.

— Извини, Эпло, — сказал Лимбек. Щеки его горели от гнева. — Я перестал понимать ее. В первые дни революции она была самой боевой из нас. — Он снял очки, потер глаза. Голос его стал мягче. — Она была среди тех, кто атаковал Кикси-винси! Она арестовала и чуть не прикончила меня! — Гном задумчиво улыбнулся, уставившись своим рассеянным взглядом куда-то в прошлое. — Она была из тех, кто хотел перемен. Теперь, когда все переменилось, она… она кидается в меня кастрюлями!

«Проблемы гномов — это проблемы гномов, а не мои, — напомнил себе Эпло. — Не надо в них лезть. Гномы нужны мне для того, чтобы завладеть машиной, и только».

— Думаю, ей не по нраву убийства, — сказал он, надеясь успокоить Лимбека и покончить с раздорами.

— Мне они тоже не по нраву, — отрезал Лимбек. Он снова надел очки. — Но или мы — или они. Не мы начали. Они.

«В общем-то, это верно», — подумал Эпло и оставил эту тему. В конце концов, ему-то что за дело. Когда придет Ксар, хаос и убийства прекратятся. На Арианусе воцарится мир. Лимбек продолжал обдумывать план диверсии. Пес, удостоверившись в том, что Джарре ушла, вылез из-под кровати.

Эпло урвал себе несколько часов сна. Проснувшись, он обнаружил, что по коридору возле бойлерной слоняются вооруженные гномы. У каждого была своя собственная металка и куски металла в прочных холщовых мешках. Эпло вымыл провонявшие светарным маслом лицо и руки и стал смотреть и слушать. Судя по тому, как они упражнялись в коридоре в попадании в цель, многие гномы прямо-таки профессионально овладели металками.

Хотя, конечно, одно дело швыряться в нацарапанного на стене эльфа и совсем другое — в живого, который в ответ и выстрелить может.

— Мы не хотим, чтобы хоть кто-нибудь был ранен, — говорила гномам Джарре. Она уже вернулась и со свойственной ей живостью взяла дело в свои руки. — Потому держитесь в укрытии, оставайтесь у дверей и входов в Майнавиры и будьте готовы в любой момент удрать, если эльфы погонятся за вами. Наша цель — отвлечь их.

— Мы понаделаем им дырок в драккорах, вот они и отвлекутся! — с ухмылкой сказал Лоф.

— Лучше уж в их шкурах, — добавил Лимбек, вызвав всеобщий восторг.

— Ага, а они понаделают дырок в вас, и что тогда с вами будет? — сердито ответила Джарре, бросив на Лимбека уничтожающий взгляд.

Лимбек, которого это ничуть не задело, кивнул с мрачной и холодной улыбкой, поблескивая очками.

— Запомните, боевые товарищи, — сказал он, — если нам удастся сбить корабль, то это будет наша великая победа! Эльфы больше не смогут причаливать свои корабли на Древлине, они не захотят даже близко подлетать к нему! А это значит, что они дважды подумают, стоит ли им держать здесь войска. Это будет наш первый шаг к изгнанию эльфов!

Гномы снова разразились ликующими возгласами.

Эпло вышел посмотреть, цел ли его собственный корабль.

Удостоверившись в этом, он вернулся. Руны не только защищали корабль, но и неким образом маскировали его, в результате чего он сливался с окружающими тенями и предметами. Эпло не мог сделать свой корабль невидимым — это было уже вне пределов вероятных возможностей, и потому его магия здесь не работала. Но сделать так, чтобы его было чрезвычайно трудно увидеть, он мог. Эльфу пришлось бы в прямом смысле налететь на корабль, чтобы обнаружить его, а это само по себе было невозможно, поскольку руны создавали энергетическое поле, препятствовавшее любым попыткам подойти к кораблю.

Вернувшись назад, патрин увидел, что гномы маршируют к Майнавирам, чтобы атаковать эльфийский корабль, который плавал в воздухе, прикрепленный тросами к рукам Майнавиров. Эпло, Бэйн, Лимбек, Джарре и пес отправились в противоположном направлении, к проходившим под Хвабрикой туннелям.

Эпло уже ходил однажды этой дорогой, когда они прошлый раз пробирались на Хвабрику. Он тем не менее не помнил, как туда идти, и потому был рад, что у него есть провожатый. Время и чудеса других миров изгладили из его памяти чудеса Кикси-винси. Но, когда Эпло снова увидел ее, его охватил прежний благоговейный трепет. Но был в этом чувстве привкус тревоги и беспокойства, как будто он смотрел на мертвое тело. Он вспомнил кипящую жизнью машину — трещали лепестризингеры, вертелись вертолеса, железные руки крушили и штамповали, когтеройки рыли землю. Теперь все замерло. Все замолкло.

Они шли по туннелям за машиной, под машиной, над машиной, сквозь машину, и Эпло показалось, что он ошибся и Кикси-винси не мертва.

— Она ждет, — сказал Бэйн.

— Да, — ответил Эпло. — Думаю, ты прав. Мальчик подошел поближе, глядя на Эпло сузившимися глазами.

— Расскажи, что ты знаешь о Кикси-винси.

— Я ничего не знаю.

— Но ты сказал, что есть и другое объяснение…

— Я сказал, что может быть. Вот и все. — Он пожал плечами. — Назови это догадкой, подозрением.

— Ты не расскажешь мне?

— Когда доберемся до места, посмотрим, верна ли моя догадка, ваше высочество.

— Дедушка приказал мне управлять машиной! — нахмурившись, напомнил ему Бэйн. — Ты только защищаешь меня.

— И именно это я и намереваюсь делать, — ответил Эпло.

Бэйн искоса бросил на него обиженный взгляд, но ничего не сказал. Он понимал, что спорить бесполезно. Тем не менее он в конце концов либо забыл о своей обиде, либо решил, что его достоинство пострадает, если его увидят набычившимся. Оставив Эпло, мальчик подбежал к Лимбеку. Эпло послал вслед собаку, чтобы присматривать за обоими.

Пес не услышал ничего примечательного. Да и слушать было особо нечего. Вид неподвижной и тихой Кикси-винси действовал на всех угнетающе. Лимбек мрачно и сурово смотрел на нее сквозь свои очки. Джарре рассматривала машину, которую когда-то атаковала, с глубокой печалью. Когда гномиха дошла до участка, на котором она раньше работала, ей захотелось украдкой подойти к машине поближе и ласково погладить ее, словно заболевшего ребенка.

Они прошли мимо множества гномов, стоявших вокруг машины в вынужденном бездействии с беспомощным, испуганным и потерянным видом. Большинство гномов по-прежнему каждый день приходили на работу с тех пор, как машина остановилась, хотя делать им было нечего.

Сначала они верили, что произошла ошибка, сбой, просчет в фундаментальных уравнениях. Гномы сидели и стояли вокруг машины в темноте, при свете какого-нибудь самодельного светильника и с надеждой смотрели на Кикси-винси, ожидая, что она вот-вот взревет и снова оживет. Но теперь их надежды начали таять.

— Идите по домам, — говорил им Лимбек, когда они проходили мимо них. — Идите домой и ждите. Вы только зря свет жжете.

Кто-то из гномов уходил. Кто-то оставался. Кто-то уходил, затем возвращался. Кто-то оставался, затем уходил.

— Так больше продолжаться не может, — сказал Лимбек.

— Да, ты прав, — сказала Джарре, на сей раз согласившись с ним. — Случится что-то страшное.

— Возмездие! — раздался сильный хриплый голос из слишком спокойной темноты. — Возмездие, вот что случится! Ты навлек на нас гнев Богов, Лимбек Болтокрут! Я говорю, что мы должны пойти к ельфам и сдаться! Сказать Богам, что мы просим прощения. Может быть, они снова включат Кикси-винси…

— Да, — забормотали из темноты другие голоса. — Мы хотим, чтобы все было по-прежнему…

— Ну, видишь? Что я тебе говорил? — спросил Лимбек у Джарре. — И таких разговоров все больше.

— Но ведь они же не взаправду верят, что эльфы — это Боги! — возразила Джарре, оглядываясь на шепчущую темноту. Лицо ее было встревоженным. — Мы же видели, что они умирают!

— Но они-то не видели, — мрачно ответил Лимбек. — Но они с готовностью поклянутся, что видели, если от этого снова заработает Кикси-винси и станет тепло и светло.

— Смерть Верховному Головарю! — послышался шепот.