— У тебя, Володя, как у Дон-Жуана, главные события происходят ночью!.. Ну, хорошо, хорошо, не обижайся. Надо будет за этим человеком понаблюдать. Слишком часто он попадается нам на глаза…
Прошла неделя. Больной мужчина оказался известным в городе адвокатом по фамилии Варпа. Ранее служил в частной адвокатской конторе. После установления Советской власти иногда выступал в суде, нигде постоянно не работал. Часто болел. Жил на старые сбережения. Он регулярно, в одно и то же время посещал маленький, находившийся неподалеку от его дома кабачок Сидел там недолго, всего несколько минут. Заказывал рюмку полынной водки, закусывал сыром и возвращался домой. По всей вероятности, это была привычка «любителя абсента», так в шутку я прозвал его. Бросалось в глаза, что он часто раскланивался на улице. В городе его многие знали. Больше никаких сведений о нем получить не удалось. Наблюдения за его домом оказались безрезультатными.
— Мне нужно еще раз с ним встретиться! — убеждал я Крылова. — Он, по-видимому, очень информированный человек и может кое-что рассказать о закулисных сторонах жизни в городе. У него масса знакомых!
Майор мог бы вызвать этого человека к себе и снять обычный допрос. Но гораздо разумнее в данной ситуации мне казался другой вариант: склонить этого человека на свою сторону не силой принуждения, не силой власти, а доверием. Крылов прикинул все возможные, желательные и нежелательные последствия и согласился:
— Действуй! Только подготовься к разговору как следует!
Вечером, около семи часов, я был возле кабачка. На мне было серое демисезонное пальто, серая шляпа. Ничем особенным от прохожих я не отличался. Разве только тем, что все были спокойны, а я взволнован.
Самое трудное — неопределенность. Даже набросав десяток вариантов, нельзя предугадать, с какой фразы начнется разговор и удастся ли вообще поговорить.
«С чего начать?» — мучительно гадал я, когда вдали показалась знакомая, чуть сгорбленная фигура… Между тем мужчина прошел мимо и торопливо спустился по лесенке в кабачок, расположенный в подвале двухэтажного дома.
Немного помедлив, вошел в зал и я. Постоял, осмотрелся, отыскал глазами любителя абсента и направился в его сторону. Абсент, маленькая рюмка полынной водки, был уже подан. Здесь знали его привычки. Я попросил разрешение занять место за его столиком и заказал кружку пива. Он встретился глазами со мной, кивнул головой, видимо, не узнавая, скорее по привычке, и выпил. Сильно сморщившись, подышал в сторону.
— Помогает от язвы? — спросил я.
Варпа уставился мне в лицо. «Нет, не узнал!» В глазах застыло недоумение. Я повторил:
— Я говорю, от болезни помогает?
— А вы-ы… доктор?
— Да как вам сказать…
— Лечусь своим способом, — ответил адвокат и, доев кусочек сыра, засобирался.
— Погодите, я вас провожу. И… вообще, вы же знаете, ходить по вечерам в городе опасно. Тем более вам… с вашей болезнью… — Наскоро допив пиво, я поднялся вслед за ним.
— Теперь я узнал вас, — заговорил Варпа, как только мы оказались на улице. — Я вам благодарен… Большое спасибо. Не думайте, что я плохой человек. Я честный человек. Более того, я сам хотел прийти к вам… Вы чекист. Да, да. Я знаю. Извините, но сейчас я не могу долго идти с вами по улице. Это мне опасно. Я скажу и уйду. Хорошо?
— Да, да. Говорите.
— Тот бандит, что от вас убежал… Где он скрывается, я не знаю. Но-о… Может знать одна женщина, она вам расскажет. Она хорошо к вам относится. Ее зовут Грета Липски, улица Магдалены, дом четырнадцать. Застать ее можно утром… Больше я ничего не знаю, и вы меня ни о чем не спрашивайте. До свиданья!
В управлении, как назло, был обед. Странно это звучит: на улице вечер, люди готовятся спать, а здесь — обеденный перерыв! В коридорах тишина. Кабинеты закрыты. А потом, ночью, будет продолжение рабочего дня до утра.
«Что же делать?.. Немедленно идти в гостиницу, рассказать Крылову?» Я взбежал на третий этаж. Крылова в номере не было. «Обедал ли сегодня? Ах, разве тут до еды!» Аппетит пропал, и нетерпение такое… Обрадовать товарищей новостью, скорей взяться за дело… Нужно в управление.
В кабинет Дуйтиса я не вошел, а влетел. И, едва закрыв за собой дверь, торопливо начал рассказывать. Дуйтис слушал, не перебивая. Лицо его оставалось равнодушным и словно сердитым. Когда я закончил, он вскинул бровь, спокойно сказал:
— Что ж, разберемся…
«Только и всего?» Я был в недоумении. А Дуйтис тут же попросил зайти Жольдаса, и в его присутствии я повторил разговор с любителем абсента. Воспаленное от бессонницы лицо Жольдаса покрылось алыми пятнами. Он потер рукой подбородок, как это делал, когда оказывался в затруднительном положении, словно ощупывал, не выросла ли борода, хотя брился каждое утро.
Это был крепкий тридцатилетний холостяк. Ростом он не вышел, зато в каждом движении собранного тела так и сквозила немалая сила, и поэтому было неловко видеть его в роли потерпевшего. Немного грубоватое лицо, ясные голубые глаза — в глазах был он весь, честный и смелый, прошедший школу подпольной борьбы.
Жольдас слушал, покусывая губы, согласно кивал головой. Руки его слегка подрагивали. Он, по-видимому, думал то же, что и я: «Нужно действовать, не мешкая ни минуты!» Он не предложил отправиться к Грете тотчас же, так как было уже поздно. Ему, как и мне, предстояла теперь ночная пытка: чтобы действовать, нужно дождаться утра.
Ночью я вновь и вновь размышлял о событиях дня и вдруг понял, почему так холодно выслушал Дуйтис мое сообщение. В сущности, ничего еще нет. Одни гипотезы. Что скажет Грета? А если ничего не скажет? И почему именно она может сказать? Кто она? Имеет какую-то связь с организацией? Тогда вряд ли чего добьешься…
Наутро мы с Жольдасом направились к Грете. Шли, старательно проверяя, нет ли за нами наблюдения. В данной обстановке могло быть всякое. Жольдас здесь не новичок, о его работе в органах знали, тем более сейчас, после побега Крюгера. Да и меня могли приметить, проследив постоянный маршрут: гостиница — управление — гостиница.
Я вошел в небольшой деревянный домик. Молоденькая красивая девушка в переднике, расшитом национальным орнаментом, хлопотала на кухне. На плите все варилось, жарилось и кипело одновременно. На нас с удивлением и испугом смотрели великолепные серые глаза.
Девушка была смущена. Но кто был смущен больше, она или двое молодых мужчин — это следовало еще установить. Во всяком случае она нашлась первой. Как только мы представились, показав свои удостоверения, и я уже хотел было приступить к делу, Грета воскликнула:
— Нет, нет! Раздевайтесь, вешайте пальто и проходите в комнату. А я пока управлюсь на плите, иначе все подгорит.
Мы вошли в опрятную комнатку, сели за стол. Жольдас многозначительно мне кивнул, но мы не успели обменяться впечатлением, которое произвела хозяйка дома, как она появилась в дверях. Теперь Грета была совсем другая: без передника, в нарядном платье.
Расставив чашки, принесла прямо с плиты попыхивающий чайник. Присела к столу.
— Мы пришли к вам за помощью, — начал я.
— Пожалуйста, если смогу…
Она говорила совсем без акцента.
— Вы, конечно, слышали, что недавно сбежал бандит… Не знаете ли вы, где он находится?
Грета удивленно выпрямилась, внимательно посмотрела на меня, потом на Жольдаса. В глазах ее нетрудно было прочесть колебание.
— Можно задать вам вопрос? — Голос Греты чуть подрагивал.
— Да, конечно.
— М-м… Откуда вам известно, что я могу знать?
Я предполагал возможность такого вопроса и приготовил ответ. Но, встретившись с доверчивым и открытым взглядом Греты, понял, что солгать не могу. А правду говорить тоже нельзя!..
— Мы слышали о вас много хорошего. Поэтому и пришли к вам за помощью…
— Хорошо, я скажу, — промолвила Грета. — Конечно, я сразу догадалась, зачем вы пришли. Вас, — кивок головой в сторону Жольдаса, — я видела на демонстрации, когда мы встречали Красную Армию. Тогда вы шли впереди колонны и несли красное знамя… Поэтому я вам верю. Да, верю… Так вот, позавчера ко мне подошел Варпа и спросил: «Где находится Крюгер?» Я испугалась. С Крюгером я почти незнакома, видела его несколько раз у Рейтера, где часто бываю и куда раньше заходил Варпа. И вот Варпа почему-то предположил, что я запомнила Крюгера… У Варпы была ссора с Рейтером, и с тех пор Рейтер ничего не хочет слышать о Лукасе…
