Допросив пленников, Митридат выяснил, что родосцы страдают от скученности; их город переполнен беженцами из Ионии и Карий, все острее ощущается нехватка продовольствия.

– Клянусь Митрой, родосцы у меня в руках,- говорил Митридат друзьям.- Вот вернется флот и я двинусь на Родос. На этот раз я без победы не уйду.

Флот вернулся, когда весна была в разгаре. Но что за вести понтийские навархи привезли Митридату: Афины и Пирей взяты Суллой! Множество афинян погибло во время резни, учиненной римлянами во взятом городе. Сулла казнил Аристиона и всю его свиту, когда они покинули Акрополь, вынужденные к сдаче голодом и жаждой. Архелай и Дромихет с остатками войск сумели пробиться в Фессалию, где соединились с войском Таксила и теми отрядами, что вторглись в Македонию с Аркафием.

– Что намерен делать Архелай?- спросил Митридат, огорченный услышанным.

– Архелай намерен сражаться с Сушюй,- отвечали навархи,- он двинул все имеющиеся у него войска через Фермопилы в Беотию.

– Клянусь Ахурамаздой, Архелай действует верно,- вставил Тирибаз.- Главное, чтобы Сулла не заперся в Афинах или не забился в горы.

Навархи поведали Митридату, что у Суллы не больше тридцати тысяч пехоты и около двух тысяч всадников.

Услышав это, Митридат успокоился. Потеря Пирея и Афин уже не казалась ему непоправимым несчастьем. Войско Архелая в четыре раза превосходит по численности армию Суллы. Если дело дойдет до сражения на равнине, Архелай может легко окружить и истребить всех римлян. Если Сулла запрется в Афинах, Архелай возьмет римлян измором. Отступать Сулле некуда. На море господствует понтийский флот и союзные Митридату киликийцы, сухопутные пути из Аттики Архелай сможет перекрыть своей конницей.

У Суллы остается один выход: укрыться в горах. До зимы он, пожалуй, сумеет там продержаться, но только до зимы…

– В Риме к власти пришли популяры во главе с Марием и Цинной,- поведал Митридату Критолай, осведомленный своими лазутчиками.- Оказывать помощь Сулле Марий и его сторонники не станут, так как Сулла – ставленник оптиматов.

– Стало быть, Сулла обречен?- обрадовался Митридат.- Как я благодарен за это Гаю Марию и римской демократии!

Подготавливая флот и войско к походу на Родос, Митридат находил время и для Стратоники, обаяние которой держало его в плену. Военачальники ворчали втихомолку:

– Если бы Александр Великий так же увлекался женщинами, он вряд ли достиг бы Индии.

– Летнее время слишком дорого для полководца, чтобы тратить его на женские прелести, но попробуй скажи об этом Митридату!

– Стратоника околдовала его. Царь не проводит и дня без нее!

– То-то родосцы радуются…

Наконец Митридат назначил день выступления.

Последнюю ночь перед походом Митридат провел со Стратоникой. Он не уставал обладать своей юной женой-красавицей, прекрасное тело которой, казалось, было создано для ласк.

– Как мне не хочется с тобой расставаться!- молвил Митридат, уткнувшись лицом в пушистые волосы супруги.

– Ну и не расставайся,- ответила Стратоника.- Возьми меня с собой!

– Не могу,- вздыхал Митридат.- И так в войске ходят разговоры, будто бы я не могу и дня прожить без твоих поцелуев.

– Неужели тебя заботят эти разговоры, Митридат?- удивлялась Стратоника.- Вспомни, женой Ареса является Афродита, богиня любви.

– Мне. конечно, далеко до Ареса,- заметил Митридат, лаская руками обнаженное тело Стратоники,- зато ты своей красотой намного превосходишь Афродиту!

– Не говори так, милый,- прошептала Стратоника.- Боги завистливы и злопамятны.

Утром в спальню Митридата, расталкивая стражу, вбежал Критобул. Он был бледен, почти испуган.

– Несчастье, царь!- с порога возвестил секретарь.- Прибыл гонец из Греции.

Митридат вскочил с ложа, сбросив остатки сна:

– Что там? Умер Архелай?

– Архелай жив, царь. Но войско его разбито Суллой при Херонее. Разбито наголову.

Митридат онемел от неожиданности. Проснувшаяся Стратоника была изумлена не меньше.

– Продолжай,- помертвевшими губами прошептал Митридат.

– Дромихет и Неман пали в битве, царь. Архелай спасся на остров Эвбея, от всего войска у него осталось меньше двадцати тысяч воинов.

– Жив ли Таксил?

– Жив, царь. Он тоже на Эвбее.

– А мой сын Ксифар?

– Уцелел и Ксифар. Он тоже с Архелаем.

Митридат со стоном уронил голову на согнутые руки и глухо промолвил, не глядя на секретаря:

– Собери военачальников, Критобул. Поход на Родос отменяется.

Военачальники собрались в зале, где еще совсем недавно шумели победные пиры и принимались посольства от покоренных городов. На самом видном месте стояли захваченные у римлян значки когорт и манипулов, знамена легионов. На стенах висели щиты, панцири и шлемы римских военачальников, павших в битвах с понтийцами.

Митридат вступил в зал, одетый по-военному. Его лицо с сурово сжатыми губами выражало холодную решимость. Царя сопровождали Тирибаз и Моаферн.

В зале царило гнетущее молчание. Предводители понтийского войска были оглушены известием о поражении Архелая. Все поклонились Митридату, который прошел к возвышению и сел на золотой трон.

Распорядитель церемоний начал было давно установившийся церемониал. По его знаку у царского трона заняли место опахалоносцы, жезлоносцы и телохранители. Глашатай объявил о проскинесисе…

Однако Митридат прервал его, голос царя прозвучал резко и раздраженно:

– Довольно церемоний! Давайте, ближе к делу! Я хочу знать, что думают мои полководцы о случившемся в Греции. Не означает ли разгром при Херонее Архелая поражение в войне? Пусть каждый говорит то, что думает.

Первыми высказались Сузамитра, Фрада и Критобул. Пользующиеся доверием и милостью царя, они выступали яростно и откровенно. Все трое стояли за продолжение войны.

– Гибель войска еще не есть поражение в войне,- молвил Сузамитра.- Потеря Греции – вот что может привести нас к поражению.

– Нельзя бросать союзных нам греков,- вторил ему Критобул.- Греческие государства медлят переходить на сторону римлян, значит, их правители верят в то, что силу Митридата даже такими потерями сломить невозможно.

– Ничего страшного не произошло, царь,- сказал Фрада.- Мы проиграли сегодйя, зато победим завтра!

Мнения остальных военачальников разделились. Большинство склонялось к продолжению войны, но были и такие, кто робко высказывался за переговоры с Суллой.

Слово взял Тирибаз.

– Я думаю, всем известно, в каком отчаянном положении находится Сулла. Без денег, без союзников, без поддержки из Рима, где его враги, по слухам, разграбили все его имущество. К нему в стан бежали из Рима не только друзья, но и жена с детьми. В Греции Сулле подвластны только Аттика и Беотия. Флота у него нет, а без флота все его победы ничего не значат, ибо в Греции по-настоящему властвует лишь тот, кто имеет сильный флот. Нельзя отчаиваться даже после столь тяжелого поражения, ведь у нашего врага и после такой блестящей победы положение еще более неопределенное, поскольку ему угрожает опасность не только от нас, но даже из родного отечества. Вдобавок Архелай не унывает и готов сражаться с римлянами дальше.

На совете было решено послать Архелаю еще семьдесят тысяч войска, деньги, продовольствие и военное снаряжение. С этим войском Митридат отправил Дорилая, Фраду и Сузамитру. Первый командовал пехотой, второй- колесницами, третий- конницей.

Глядя, как грузятся на корабли отборные отряды «бессмертных», греческие щитоносцы, вифинские пелтасты, фригийские аконтисты, скифские лучники, Митридат мысленно обращался к эллинским и своим персидским богам, прося их даровать ему победу. Ему хотелось верить, что столь многочисленное и прекрасно вооруженное войско невозможно победить, во всяком случае, в одном сражении, а к затяжной войне Сулла был не готов.

– Жду вас с победой,- сказал Митридат при прощании Фраде и Сузамитре.