«Мы пришли, чтобы поговорить о нашей проблеме. Мы ревнуем, я — нет, но она — да. Хотя она раньше не была так открыто ревнива, как теперь, но намек на это был всегда. Я не считаю, что я когда-либо давал ей какую-нибудь причину ревновать, но она находит причину».

Вы думаете, что есть какая-нибудь причина для того, чтобы ревновать? Есть ли причина для ревности? И исчезнет ли ревность, когда причина станет известна? Разве вы не заметили, что, даже когда вы знаете причину, ревность продолжается? Давайте не будем искать причину, а начнем понимать саму ревность. Как вы говорите, можно уцепиться почти за что угодно, чтобы стать завистливым. Зависть — вот что нужно понять, а не то, из-за чего она появляется.

«Ревность была во мне долгое время. Я не очень хорошо знала своего мужа, когда мы поженились, ну вы знаете, как это все происходит. Ревность постепенно появлялась, подобно дыму на кухне».

Ревность — один из способов удержать мужчину или женщину, не так ли? Чем больше мы ревнуем, тем больше чувство обладания. Обладание чем-то делает нас счастливыми. Назвать что-то, даже собаку, исключительно нашей собственностью означает почувствовать себя приятно и комфортно. Быть единственными в нашем обладании придает нам гарантию и уверенность в нас самих. Иметь что-либо значит для нас быть важным. Именно за эту важность мы цепляемся. Мысль о том, что мы владеем не карандашом или домом, а человеком, заставляет нас чувствовать себя еще более сильными и удивительно удовлетворенными. Зависть возникает не из-за кого-то другого, а из-за ценности, важности нас самих.

«Но я не важна, я никто, мой муж — это все, что у меня есть. Даже мои дети не в счет».

У всех у нас есть только одно, за что мы цепляемся, хотя оно принимает различные формы. Вы цепляетесь за вашего мужа, другие за своих детей, а третьи за какую-нибудь веру. Но намерение то же самое. Без объекта, за которым мы цепляемся, мы чувствуем себя так безнадежно потерянными, не так ли? Мы боимся почувствовать себя в полном одиночестве. Этот страх и есть ревность, ненависть, боль. Между завистью и ненавистью нет большого различия.

«Но мы любим друг друга».

Тогда, как вы можете ревновать? Мы не любим, и это неприятная часть во всем этом. Вы используете вашего мужа, как и он использует вас, чтобы быть счастливыми, иметь сотоварища, не чувствовать себя одиноко. Вы можете не обладать многим, но, по крайней мере, у вас есть кто— то, с кем можно быть. Эту взаимную потребность и использование мы называем любовь.

«Но это ужасно».

Это не ужасно, только мы никогда не присматриваемся к этому. Мы называем это ужасным, даем этому название и быстро отворачиваемся, что вы и делаете.

«Я знаю, но я не хочу понимать. Я хочу, чтобы во мне все продолжалось так, как есть, даже притом, что это означает остаться ревнивой, потому что я не могу в жизни понять ничего другого».

Если бы вы поняли еще кое-что, вы больше не ревновали бы вашего мужа, не так ли? Но вы бы уцепились за другую вещь так, как сейчас цепляетесь за вашего мужа, так что вы ревновали бы это тоже. Вы хотите найти замену вашему мужу, а не освобождения от ревности. Все мы такие: прежде, чем мы бросаем одну вещь, мы хотим быть полностью уверенными относительно другой. Когда вы совсем неуверенны, тогда только нет места для зависти. Зависть появляется тогда, когда есть уверенность, когда вы чувствуете, что у вас есть что-то. Исключительность — это чувство уверенности. Иметь значит быть завистливым. Чувство собственности порождает ненависть. Мы на самом деле ненавидим то, чем мы обладаем, что проявляется в ревности. Где есть обладание, там никогда не может быть любви. Обладать означает уничтожить любовь.

«Я начинаю понимать. На самом деле я никогда не любила своего мужа, верно? Я начинаю понимать». И она зарыдала.

Она пришла с тремя ее друзьями. Все они были серьезные и держались с достоинством интеллигентов. Один быстро все схватывал, другой был слишком нетерпелив, а третий был заинтересован, но его заинтересованность не была постоянной. Они составляли хорошую компанию, поскольку все они разделяли проблему своей подруги, и никто ей не давал совета и не высказывал своего мнения. Они все хотели помочь ей сделать то, что она считала правильным, а не просто действовать согласно традиции, общественному мнению или личной склонности. Трудность состояла в том, чтобы определить, как поступить правильно. Сама она не была в себе уверена, она чувствовала себя обеспокоенно и была запутанна. Но действовать надо было немедленно. Решение надо было принимать, и она не могла дольше откладывать это. Это был вопрос освобождения от определенных взаимоотношений. Она хотела быть свободной, и она несколько раз повторила это.

В комнате стояла тишина. Сильное волнение спало, и они были все в нетерпении вникнуть в проблему без ожидания результата и определения правильного поступка. Как только проблема раскроется, правильное решение само собой придет, естественно и во всей полноте. Было важным открыть суть проблемы, а не найти единственно верное решение, поскольку любой ответ был бы только следующим умозаключением, еще одним мнением, еще одним советом, которые никоим образом не решат проблему. Нужно понять саму проблему, а не как отреагировать на проблему или что делать с ней. Важен был правильный подход к проблеме, потому что сама проблема содержала в себе правильное решение.

Вода в реке танцевала по созданной солнцем дорожке света. Белый парус пересек эту дорожку, но танец не нарушился. Это был танец искрящегося восторга. В деревьях было полно птиц, щебечущих, чистящих свои перышки и улетающих только, чтобы возвратиться снова. Несколько обезьян отрывали нежные листья и набивали ими свои рты. Под их весом тонкие ветви сгибались в вытянутые дуги, все же обезьяны держались с легкостью и не боялись. С какой непринужденностью они передвигались с ветки на ветку. Хотя они и перепрыгивали, этот прыжок туда-сюда был мгновенным движением. Вот они тут же вновь сидели со свешивающимися хвостами и тянулись за листьями. Они находились далеко наверху и не замечали проходящих внизу людей. Когда наступила темнота, прилетело около сотни попугаев, чтобы усесться на ночь среди густой листвы. Было видно, как они прилетали и исчезали в листве. Молодая луна была едва видима. Вдалеке свистел поезд, когда он пересекал длинный мост через изгиб реки. Эта река была священна, и люди проезжали далекие расстояния, чтобы искупаться в ней, чтобы смыть свои грехи. Любая река прекрасна и священна. А красота этой была в ее широте, крутых изгибах и островах песка между глубокими пространствами воды и в тех тихих белых парусниках, которые каждый день ходили вверх и вниз по реке.

«Я хочу освободиться от определенных отношений» — сказала она.

Что вы подразумеваете под желанием освободиться? Когда вы говорите: «я хочу освободиться», вы подразумеваете, что вы не свободны. Каким образом вы не свободны?

«Физически я свободна. Я свободно прихожу и ухожу, потому что физически я больше не жена. Но я хочу быть полностью свободной. Я не хочу иметь ничего общего с тем самым человеком».

Каким образом вы связаны с тем человеком, если вы уже физически свободны? Вы связаны с ним каким-то иным способом?

«Я не знаю, но у меня большое чувство обиды на него. Я не хочу иметь какое-либо отношение к нему».

Вы хотите быть свободной, и все же у вас большое чувство обиды на него? Тогда вы не свободны от него. Почему у вас есть это чувство обиды на него?

«Я недавно обнаружила, каков он на самом деле: его подлость, его нелюбовь, его полный эгоизм. Я не могу рассказать вам, какой ужас я обнаружила в нем. Подумать только, что я ревновала его, что я боготворила его, что я покорялась ему! Обнаружив его глупость и коварство, когда я считала его идеальным мужем, любящим и добрым, я сильно обиделась на него. Мысль о том, что я имела с ним отношения, заставляет меня чувствовать себя грязной. Я хочу быть полностью свободной от него».