— Ты был достойным противником. Последним достойным противником. С тех пор мне попадалась только мелкая рыбешка. Невнятные мошенники, убийцы, которые и стрелять-то толком не умеют, неудачливые банковские грабители, которые вместо банка прокапываются в канализацию.

Варавва ухмыльнулся.

— Я о нем слышал.

— Вспомнить бы еще его имя,— произнес мистер Мун, позволив себе отвлечься.— Но ведь ты же не...

— С миссис Бэгшоу успел повидаться? — как бы между прочим поинтересовался Варавва.

— Так ты знал?

— Конечно.

— Она шарлатанка,— сурово заявила Шарлотта.

— Да, но это говорите вы. От верной поборницы Комитета бдительности другого ждать и не следует. Должен сказать, Эдвард, зря ты игнорируешь ее предостережения.

— Ну так ты и сам мне чего только не наговорил.

— Беда близится,— спокойно, по-будничному произнес смертник.— Четыре дня. Скоро начнутся исчезновения.

— Ты ведь все знаешь? — Мистер Мун заговорил так, словно до сего момента не верил ни единому его слову. — Ты ведь правда знаешь, что происходит?

Варавва рассмеялся.

— Наклонись ближе,— попросил он.

Эдвард чуть ли не вплотную приблизился к чудовищной туше.

— Естественно, ко мне пытались подкатиться,— торопливо зашептал узник в самое его ухо.— Им нужен кто-то вроде меня. Возможно, надо было им уступить. У них и на тебя большие планы, Эдвард. Они инженеры. Они хотят перестроить мир.

Его прервал злобный лязг ключей. Дверь распахнулась, и на пороге камеры появился Оусли.

— Пора. Время свидания истекло.

— Истекло? — недоверчиво переспросил Варавва. Не удостоив своего повелителя ответом, Оусли вперил

в мистера Муна ледяной взгляд.

— Вы должны уйти.

— Я еще не закончил.

— Уходите немедленно, или я обращусь к руководству тюрьмы.

Варавва торопливо порылся в сокровищнице и достал тоненькую книжечку.

— Ты сделал мне подарок,— произнес он, а бывший адвокат воззрился на иллюзиониста с неприкрытой ненавистью.— И я буду рад, если взамен ты примешь вот это.

— Что это?

— Лирические баллады Сэмюэла Тейлора Колриджа и Уильяма Вордсворта[26]. — Смертник говорил тоном провинциального учителя, рассказывающего о поэзии прошлого века в классе, где ученики весьма настороженно относятся к любым стихам.— Эта книга была в камере моей постоянной поддержкой. Маяком в полночной бездне. Она открыла мне глаза, как, надеюсь, откроет и тебе.

— Спасибо.

— Эдвард.— Варавва постучал по обложке.— Спрашивай его. Спрашивай этого человека.— Он внезапно подался к Шарлотте и шумно чмокнул ее в щеку. Женщина отпрянула в отвращении, а узник потянулся к иллюзионисту. Эдвард нашел в себе силы не отстраниться. Он позволил поцеловать себя в чувствительное, укромное место. В участок кожи за ухом, перед волосами. Какое-то мгновение оба выглядели невыразимо смущенными. Их горе казалось душераздирающе острым, а скорбь невыразимой. Шарлотта даже стала опасаться, как бы они не упали друг другу в объятия.

Наваждение развеял Оусли.

— Вы должны уйти,— повторил он настойчиво. Как потом вспоминал мистер Мун, в голосе бывшего адвоката сквозил плохо скрываемый ужас.

Варавва заплакал от мучительности расставания, однако Эдвард молча покинул камеру.

Едва за спинами посетителей захлопнулась дверь, а чудовище уползло во мрак каменной обители, Оусли чопорно и довольно официально заявил:

— Благодарю за понимание. Надеюсь, больше вы нас не потревожите.

Иллюзионист вознамерился потребовать объяснений, но бывший адвокат зашагал прочь, и только косичка, тяжело свисавшая с лысой макушки, нелепо хлопала его по пояснице.

Оставив Ньюгейт позади, брат и сестра направились в отель. Некоторое время они шли молча.

— Не ожидала увидеть его таким?

— Я понимала, что он изменился. Я даже знаю, что он натворил. Предполагала, будто увижу нечто ужасное. Но мне было его жаль. А тебе? Ты его простил?

— Мне не за что его прощать, — бесстрастно ответил мистер Мун.

— Вы были друзьями.

— Я не его виню.

— Он должен был ответить за совершенное зло. Ответа не последовало.

— Извини,— вздохнула Шарлотта.— Я сказала глупость.

Эдвард молчал.

— А ты... ты сам не пытался воззвать к лучшей стороне его души? Назвать его старым именем?

— Ты слышала, что он сам рассказал.

— Похоже, Скимпол сбросил его со счетов.

— Конечно. Он же не может позволить себе нести ответственность за такие отклонения от нормы.

— Думаешь, он что-то знает?

— Уверен.

— А каков смысл этой книги? Похоже на какую-то чудаческую выходку.

— Мне кажется, он дал нам ключ. Но куда он нас приведет, я понятия не имею.

— Можно посмотреть?

Мистер Мун протянул ей подарок Вараввы, и Шарлотта раскрыла ее.

— Тут есть надпись. «Дорогому моему Джиллмену с глубокой признательностью и любовью». Подписано «СТК».

— Колридж,— прошептал Эдвард.— Вот это да. Наверное, его собственная книга. Стоит целого состояния.

— И что это значит? Почему он отдал ее тебе?

— Если бы только Оусли не вмешался! Я уверен, он хотел рассказать нам что-то важное. Он упомянул, что к нему пытались подкатиться. Еще что-то говорил об исчезновениях. «Спроси этого человека». Какой в этом смысл?

— Эдвард,— упрекнула Шарлотта,— если уж ты не в силах найти во всем этом смысл, то никто другой не сможет и подавно.

— Я рад, что ты вернулась,— произнес мистер Мун, затем осторожно спросил: — Останешься?

— Ты сам знаешь, что я не могу.

Дальнейший разговор пришлось прервать, поскольку они уже дошли до отеля, где их с нетерпением поджидали.

— Мистер Мун!

Иллюзионист изобразил вежливую улыбку.

— Шарлотта, это мистер Спейт. Мой приятель со времен театра. Бывший сосед, так сказать.

— Приятно познакомиться.

Бродяга заморгал и попытался изобразить неуклюжий поклон.

— Я само удовольствие. — Он поцеловал даме руку. В отличие от происшествия в Ньюгейте, Шарлотта

сумела выдержать испытание и не отпрянуть.

Затем ей на глаза попался щит, неуклюже торчащий позади бродяги.

— Что привело вас? — поинтересовался мистер Мун как мог вежливее, украдкой нашаривая бумажник.

— Пришел поблагодарить вас,— ответил Спейт.— Мало кто способен терпеть мое общество так, как вы.

Эдвард удивился.

— Мне было приятно общаться с вами.

— Я ухожу.

— Не понял.

— Я нужен. За мной пришли.

— Вы хотите сказать, что нашли себе дом? Кто-то будет заботиться о вас?

Спейт на минуту задумался.

— Да,— ответил он, как будто смущенный собственным ответом.— Вроде того.

— Что же, рад был знакомству с вами...— Мистер Мун уже направился к входу в отель.

— Я пришел отдать вам вот это. — Спейт поставил перед ним щит.— Вот. Он ваш.

— Что?! — Эдвард даже не успел ничего предпринять. Сунув фанерину ему в руки, нищий двинулся прочь.

— Спасибо! — крикнул он, обернувшись.— Спасибо вам!

Мистер Мун озадаченно покачал головой.

— И что прикажете с этим делать?

— Нравятся мне твои знакомые,— хихикнула Шарлотта, входя с ним в отель.— Такие... необычные.

Они направились прямо в номер, и там их встретила миссис Гроссмит в компании с ее ухажером.

— Тут к вам посетитель пришел,— доложила она.— Он вас почти час ждет.

— Мистер Спейт, что ли? Я с ним только что разминулся.

Миссис Гроссмит фыркнула.

— Попробовал бы он только войти! Нет, это джентльмен совсем другого класса. Это инспектор.

Мистер Мун повернулся к сестре.

— Что ты там говорила о моих друзьях?

И словно по его команде, в комнату влетел Мерривезер, сотрясая воздух хохотом, какой только и услышишь на приморском курорте, скармливая монетки манекенам. Вслед за детективом появился и Сомнамбулист. В руках у обоих блестели ополовиненные стаканы с молоком.