Слова Хранителя Земли давали четко понять, как глубоко погрузился он в своем безумие. Крас чувствовал в Нелтарионе неистовую паранойю и непреклонную веру в то, что никто, кроме черных драконов, не понимал того, что было нужно миру. Любой, кто казался ему малейшей угрозой, был в глазах Нелтариона истинным злом.

— Вы не сможете распустить свою злобную ложь…

Крас уже было думал, что погибнет там, где стоит, но к его удивлению, Нелтарион отвел свой пристальный взгляд и возобновил беседу с Малигосом.

— В какую игру он играет? — задавался вопросом дракон-маг. — То он угрожает мне, то, кажется, совсем забыл о моем присутствии!

Он осторожно наблюдал за черным левиафаном, но казалось, что Нелтарион совсем не обращал на него внимания.

— Он не придет, — сказала, наконец, Изера.

— Может, он еще появиться, — предположила Алекстраза.

Поглядев на них, Крас понял, что они упомянули Ноздорму.

— Нет, со мной связался тот, с кем я говорила. Он не может определить местонахождение своего владыки. Вневременный вне смертного мира.

Новость Изеры не предвещала ничего хорошего. Знаяо битве Ноздорму, Крас подозревал, что причиной, по которой слуги Вневременного не могли связаться с ним, была аномалия. Если Ноздорму удерживал Время совершенно один, как понял Крас, он должен был делать это в каждый момент своего существования. Многократно Ноздорму боролся против Времени … не оставив и мига для собрания.

Надежды Краса таяли на глазах. Ноздорму потерян, Нелтарион безумен…

— Я согласна, — сказала Алекстраза, отвечая на оценку Изеры. — Нам придется начать не в полном составе Пяти. Нет никаких правил, запрещающих хотя бы обсудить вопрос после того, как история будет рассказана, даже если решение не сможет быть приведено в действие.

Опустив голову, Кориалстраз позволил наезднику спешиться. Следя за выражением лица, Крас вышел к собравшимся гигантам, стараясь не смотреть на Хранителя Земли. Глаза Алекстразы ободряли его, дракон-маг знал, что он должен был делать.

— Я — один из Вас, — объявил он столь же рокочущим голосом, как и у любого из левиафанов, окружавших его. — Мое истинное имя известно Королеве Жизни, но пока что для Вас я — просто Крас!

— Для только что вылупившегося дракончика он неплохо ревет, — пошутил Малигос.

Крас повернулся к нему лицом.

— Не подходящее время шуток, тем более для Вас, Хранитель Магии! Равновесие почти уничтожено! Ужасная ошибка, искажение реальности, вот что угрожает всему… абсолютно всему!

— Как театрально, — рассеянно заметил Нелтарион.

От этого Крас едва не выболтал всю правду о Хранителе Земли. Не сейчас…

— Вы услышите мою историю, — настоял Крас. — Услышите и поймете… худшая опасность на горизонте, она затронет и нас. Вы увидите…

Но когда первые слова его рассказа уже готовы были сорваться с губ, язык Краса, казалось, начал двигаться сам. Вместо связного повествования, по прихоти языка он лепетал бессмыслицу.

Большинство драконов откинули головы, пораженные его странным поведением. Крас быстро посмотрел на Алекстразу, ища помощи, но она была столь же удивлена, как и все.

У волшебника закружилась голова. Головокружение невообразимой силы скрутило его так, что он не смог удержаться на ногах. С губ его до сих пор слетала бессвязная чепуха, но теперь Крас уже сам не знал, что пытался сказать.

И как только его ноги подкосились, а головокружение взяло вверх, Крас услышал в голове смертельно спокойный голос Нелтариона.

— Я же предупреждал Вас…

 Опустилась тьма, и мир ночных эльфов очнулся. Торговка открыла свою лавку, верующий отправился на молитву. Простой народ жил своей жизнью, и эта ночь ничем не отличалась от всех других. Мир принадлежал им, и они могли с ним делать все, что захотят… по крайней мере, они так искренне верили.

Но для кого-то в жизнь вползали крошечные неприятности, незначительные отклонения от их рутинной привычной жизни.

Старший глава Лунной Стражи, чьи длинные серебристые волосы были завязаны сзади, рассеянно указал палецем с длинным ногтем на графин вина на противоположном конце комнаты, одновременно разглядывая карты звездного неба и подготавливаясь к произношению сильного заклинания. Хотя он был одним из самых древних волшебников, его навыки не ослабли: не зря же он так долго держался на столь высоком звании. Чтение заклинаний было частью его бытия, как дыхание, для него это было точно так же просто и естественно, он даже не задумывался об этом.

Грохот, из-за которого он вскочил со своего мягкого стула, разорвав пергамент, был вызван быстрым и роковым падением графина на пол. Пятна вина и осколки стекла усеяли великолепный изумрудно-оранжевый ковер, только недавно приобретенный волшебником.

Шипя от злости, чародей щелкнул пальцами у разбитого графина. Битые осколки резко поднялись в воздух вместе с каплями вина, и слились, образуя сосуд. Стекло начало обтекать вино…

Но в следующую секунду… все снова оказалось на ковре, создав еще больший беспорядок, чем раньше.

Старый волшебник внимательно посмотрел на это безобразие. С мрачным выражением лица он снова щелкнул пальцами.

На сей раз стакан и вино повели себя так, как он и хотел, на ковре не осталось даже пятнышка. Хотя сделали это медленно, намного медленней, чем ожидал глава Лунной Стражи.

Старый ночной эльф вернулся к пергаменту и снова попытался сконцентрироваться на предстоящем событии, но его взгляд постоянно тянуло к бутыли и ее содержимому. Он снова указал пальцем на графин, затем, нахмурившись, отдернул палец и нарочно развернул свой стул прочь от причины своего раздражения.

Границу каждого крупного поселения патрулировали вооруженные стражи, охраняя ночных эльфов от возможных врагов. Лорд Гребень Ворона и те, кто, как и он, следили за землями за пределами главных границ королевства, были уверены, что дворфы и другие расы просто жаждали богатств ночных эльфов. Они не интересовались внутренними делами — кто же из их собственных людей будет угрожать им? — но позволяли каждому поселению поддерживать свою безопасность самостоятельно, просто чтобы успокоить простой народ.

В Галхаре, большом городе, недалеко от Источника, на другом берегу Зин-Азшари, волшебники начали ночной ритуал, ставя изумрудные кристаллы на границе города. Связываясь друг с другом, кристаллы действовали, помимо прочего, как защита против магического нападения. В общем-то, их никогда не приходилось использовать, но с ними жители чувствовали себя уютнее.

Несмотря на то, что их были сотни, установить ряды кристаллов не было проблемой. Все они брали свою силу прямо из Источника Вечности, и волшебники просто должны были согласно звездам наладить линии силы, по которым она текла от одного кристалла к другому. По правде сказать, в основном требовалось просто установить кристалл на высоком обсидиановом столбе. Так что местные чародеи могли это сделать всего за несколько минут.

Но когда половина уже была установлена, кристаллы начали тускнеть, а то и совсем потухать. Хоть маги Галхары были не столь опытны, как Лунные Стражи, однако же достаточно хорошо разбирались в своем деле, чтобы понять, что случилось то, чего прежде не бывало. Они немедленно начали проверять и перепроверять ряды кристаллов, но не нашли, в чем была их ошибка.

— Они не высасывают энергию из Источника, — решил, наконец, один юный чародей.

— Что-то пытается отрезать их от его энергии!

Но едва он сказал это, как кристаллы снова заработали. Его старшие товарищи в шоке посмотрели на него, пытаясь вспомнить, могли ли они, когда только начинали обучение, как он сейчас, высказать такое возмутительное предположение.

А жизнь ночных эльфов шла своим чередом…