Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Советская школа стала формироваться как единая общеобразовательная, вся основанная на университетской культуре и ставящая своей целью воспроизводство народа, а не классов. Это была невиданная социальная роскошь, которая с трудностями и частными неудачами была предоставлена всему населению СССР. Экзаменом этой школы стали индустриализация и война 1941–1945 годов: советская школа этот экзамен выдержала.

На базе ленинской концепции двух культур (буржуазной и пролетарской) стало развиваться движение Пролеткульта, тотально отрицавшего всю прежнюю культуру, Bесь опыт прежних поколений. Это движение связывалась с представлением, что при социализме всё должно быть по-новому — не похоже на старое. Появлялся механический критерий: раз что-либо имело место до 1917 года, значит, враждебно социализму. Насаждалось представление, что подлинная история человечества началась лишь в октябре 1917 года, а до этого была лишь некая предыстория. Абсолютизировался классовый подход в оценке любых явлений русской истории, а само понятие «русская история» объявлялось реакционно-монархическим.

Стремление оторвать русский народ от исторической традиции, связанной с православием, а также «воинствующий материализм» большевиков стали причинами жесточайшего давления на Русскую Православную церковь. Запрещались крестные ходы, было отменено исполнение колокольного звона во всех церквах. Изымались церковные средства. Это вызывало повсеместные столкновения между властями и верующими.

5 ноября 1917 в храме Христа Спасителя патриархом был выбран (из трех кандидатур) митрополит Тихон (В.И. Белавин). В своих первых выступлениях перед верующими он обратил внимание паствы на то, что бездумное, поспешное построение нового государства неминуемо принесёт вред народу. В итоге за 1918–1920 годы патриарх дважды привлекался к судам ревтрибунала, носившим пропагандистский характер.

Осенью 1918 года патриарх отказался благословить белое движение, запретил священникам поддерживать как белых, так и красных, осуждая братоубийство, однако органы Советской власти и такую позицию посчитали «потворством белому террору» и объявили Тихона «главой контрреволюционеров».

Параллельно разгрому церкви шло тотальное разрушение традиционной народной морали. Насаждая новый быт, часто резали по живому, не считаясь с привычными взглядами людей. Возникло общество «Долой стыд», пропагандировалась свободная любовь. Повсеместно проводились дискуссии об отмирании семьи, которая наиболее радикально настроенными «новаторами» объявлялась пережитком капитализма. Преследовались церковные обряды — венчание, крещение новорожденных и т. п. Взамен этому придумывались новые, «революционные» обряды.

Уже в 1918 году прошло массовое переименование улиц в Питере, Москве и других городах.

Всё это было проявлением идей «мировой революции» в культуре.

Но по мере отхода верхушки власти от этих идей, стали «выправлять» положение и в культуре. Ленин выступил с критикой пролеткультовского движения и отказался от него. Он высказал формулу: «Надо овладеть всем богатством мировой культуры». Однако под мировой культурой у Ленина подразумевались, прежде всего, европейские, западные образцы, он призывал учиться у Германии, США, Англии. О собственном историческом опыте России речи не велось, что и понятно: Ленин, как и многие «старые большевики», не любил России и не знал её.

Большевики ставили задачу придать культуре светский, массовый, не элитный характер. Возникла система культурно-просветительской работы, появились сети библиотек, клубов, читален. Проводились лекции, беседы, ставились агитпьесы, агитконцерты. Поднимался вопрос о ликвидации неграмотности населения.

Советская власть ввела цензуру, закрыла антибольшевистские газеты, вся выпускаемая литература контролировалась в отношении содержания.

Перестраивалось театральное дело. Хотя были запрещены к постановке балет и оперетта, театр не умер, а многие театральные режиссёры и актёры признали Советскую власть. Театр был сферой, которой особо коснулись пролеткультовские веяния: на сцене преобладал импрессионизм в декорациях, шло увлечение революционной символикой. Обычным делом была вольная интерпретация классиков. Литературно-театральная жизнь отличалась активностью.

В общем, культурная жизнь не затухала, что отражало уверенность людей в том, что трудности исторического момента так или иначе будут преодолены.

Большевики и мировая революция

В нашей книге мы не намерены ни обелять кого бы то ни было, ни очернять. Мы излагаем события в контексте эпохи.

Для большинства логика действий большевиков была непонятна, а главным полем дискуссии стали Брестский мирный договор и аграрный вопрос, вызвавшие протест не только противников, но и союзников — левых эсеров. На V съезде Советов левые эсеры пытались склонить делегатов отторгнуть мирный договор, отменить декрет о комбедах и предоставить всю полноту власти Советам. Когда достигнуть этого не удалось, они 6 июля 1918 года организовали мятеж, но он был подавлен, а партия эсеров распущена, и с этого момента утвердилась государственная однопартийная система.

Но для нас важно, что на первых порах большевики придерживались схемы, то есть действовали согласно букве марксистской теории. Вот выдержка из автобиографии К. Радека о событиях октября 1917 года и взгляд на них из Стокгольма, где он в то время находился:

«Обострение борьбы в Петрограде увеличивалось с каждым днём, и мы проводили бессонные ночи в ожидании решающих сведений. Они пришли поздно ночью, и венгерский журналист Гутман передал нам под утро из телеграфного агентства речь

Владимира Ильича при открытии II съезда Советов. Мы с Ганецким немедленно собрались в путь, но были задержаны телеграммой, что для свидания с нами едет представитель ЦК германской социал-демократии. Этим представителем оказался не кто иной, как Парвус, который от имени германской социал-демократии привез заверение, что она немедленно вступает в бой за мир с нами. Частным образом он заявил, что Шейдеман и Эберт готовы объявить всеобщую забастовку в случае, если бы германское правительство под давлением военных кругов не пошло на почётный мир. Об этих переговорах мы напечатали открыто в шведской партийной газете и отправились с Ганецким в Питер, имея в кармане только удостоверение от Воровского, что являемся членами заграничного представительства большевиков».

Это признание К. Радека объясняет, почему в конце 1917 — начале 1918 года лидеры партии большевиков ожидали начала революции в Германии буквально со дня на день. Однако сделанная германскими социал-демократами в январе 1918 года попытка организовать всеобщую забастовку не увенчалась успехом.

А вот письмо председателя Реввоенсовета РСФСР Л. Троцкого в ЦК РКП(б) от 5 августа 1919 года:

«Крушение Венгерской республики, наши неудачи на Украине и возможная потеря нами Черноморского побережья, наряду с нашими успехами на Восточном фронте, меняют в значительной мере нашу международную ориентацию, выдвигая на первый план то, что вчера ещё стояло на втором.

Разумеется, время теперь такое, что большие события на Западе могут нагрянуть не скоро. Но неудача всеобщей демонстративной стачки, удушение Венгерской республики, продолжение открытой поддержки похода на Россию — всё это такие симптомы, которые говорят, что инкубационный, подготовительный период революции на Западе может длиться ещё весьма значительное время…

Нет никакого сомнения, что на азиатских полях мировой политики наша Красная Армия является несравненно более значительной силой, чем на полях европейских. Перед нами здесь открывается несомненная возможность не только длительного выжидания того, как развернутся события в Европе, но и активности по азиатским линиям. Дорога на Индию может оказаться для нас в данный момент более проходимой и более короткой, чем дорога в Советскую Венгрию. Нарушить неустойчивое равновесие азиатских отношений колониальной зависимости, дать прямой толчок восстанию угнетённых масс и обеспечить победу такого восстания в Азии может такая армия, которая на европейских весах сейчас ещё не может иметь крупного значения…

36
{"b":"119101","o":1}